— Где это — у Элмера?
— В «Эль-Морокко».
— А, ясно. Я никогда там не бывала.
— Ты ровным счетом ничего не потеряла.
Они достигли здания, в котором размещалась контора Джаггерса. Джаггерс сошел с тротуара, остановил такси, посадил в него Мерри и пожелал ей приятно провести время.
— Спасибо, — фыркнула она.
Стрелка часов приближалась к десяти, когда позвонил консьерж и известил Мерри, что к ней приехал мистер Уотерс. Мерри сказала, что она его ждет. Сама же быстренько забежала в ванную, посмотрелась в зеркало, убедилась, что все в порядке, и вернулась в гостиную. Не успела она присесть, как в дверь позвонили.
— Привет, — мрачно проскрипел Уотерс, когда Мерри открыла дверь.
— Привет, — ответила Мерри. — Заходите.
— Благодарю.
Уотерс вошел, повесил пальто на спинку стула и огляделся по сторонам. Потом подошел к книжному шкафу и принялся изучать корешки.
— Большинство моих книг находится на хранении, — объяснила Мерри.
— Естественно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего. Просто я не сомневаюсь, что именно там они и находятся.
— А я вот сомневаюсь, что вы не сомневаетесь. И вообще — как вы себя ведете? Не успев зайти в квартиру, сразу полезть к книжным полкам! Это все равно что прийти в незнакомый дом и начать рыться в аптечке.
— Да? Это вы так поступаете?
— Послушайте, мистер Уотерс, мне очень жаль, что вы пришли в таком дурном настроении. Но уж коль скоро нам с вами нужно разыгрывать из себя влюбленных, давайте хотя бы притворимся, что нам очень весело вдвоем.
— Вам тут и карты в руки. Вы ведь актриса.
— А вы очень ехидный человек.
— Да. Таким уж я уродился.
— Может быть, выпьете чего-нибудь? — Нам сегодня целый вечер пить.
— Да вы, я вижу — сама любезность.
— Ну, а теперь кто ехидничает? — спросил Уотерс. — Кстати говоря, я вполне любезен. Нам и в самом деле придется пить целый вечер, а выпивка, между прочим, бесплатная. Вы — совсем еще юная девушка, которая мечтает стать актрисой. Я не знаю, насколько щедр по отношению к вам ваш папочка. Если он вас не слишком балует, то я бы посоветовал вам не сорить деньгами.
— Извините, — сказала Мерри. — Беру свои слова назад.
— Вы бы сняли эти суперобложки — книги из-за них кажутся расфранченными, как павлины.
— Но ведь в них книги лучше сохраняются, — возразила Мерри.
— А что тут сохранять? Первые издания? Если вам так важно их уберечь, так они и так уже стоят за стеклом.
— Да, пожалуй, вы правы.
— Естественно, я прав. Ладно, надевайте пальто. И может, хватит уже влюбленным ссориться?
Уотерс помог Мерри облачиться в пальто и придержал перед ней дверь. Удивительно непредсказуемый человек, подумала она. Резковатый, даже порой грубый, но вместе с тем учтивый и обходительный.
Пока они спускались в лифте, Уотерс вытащил из кармана полученный от мистера Kappa лист бумаги, взглянул на него, потом со вздохом убрал обратно.
— Настолько тяжело? — сочувственно спросила Мерри.
— Могло быть и хуже.
Сначала они заехали в клуб «Сторк». Их провели в зал для важных персон, и сам хозяин, Шерман Биллингслей, вышел поприветствовать их с флакончиком духов «Сортилеж» для Мерри и с бутылкой шампанского для них обоих. Несколько минут постоял и поболтал с Мерри и Уотерсом, а потом поспешил навстречу другой паре.
— Очень мило с его стороны, — сказала Мерри.
— Естественно. Позже заскочит Уинчелл и спросит у старины Шермана, были ли мы здесь. Это событие уже внесено в столбец хроники. Уинчелл просто лично удостоверится.
— Да, но французские духи…
— Шерман торгует ими. Он является дилером этой фирмы в Штатах. Все дело в рекламе. Вся карнавальная мишура будет при нас, только вот самого карнавала мы не увидим.
— А я никогда не бывала на карнавале. — Здорово!
Уотерс осушил бокал шампанского.
— А о чем ваша новая пьеса? — спросила Мерри.
— Какая пьеса?
— Мне казалось, что вы написали новую пьесу.
— Во-первых — не я, а во-вторых — не новую. Это — мольнаровская пьеса, а я ее только немножко переработал.
— Вот как?
— Выпейте еще вина, — предложил Уотерс. И многозначительно добавил: — Приятно иметь дело с ненавязчивой девушкой.
Они сидели, пили шампанское и слушали музыку. Но не разговаривали. Главное — сдержали обещание, данное Карру: появились вместе на людях. Наконец, Уотерс посмотрел на часы и провозгласил:
— Переходите на «Сент-Чарлз». Не проходите на «Идите». Не забирайте двести долларов.
— Это «Монополия». Я тоже в нее играла.
— Вы, я вижу, знаете толк в жизни.
— А почему же нет?
Уотерс оставил официанту чаевые и повел Мерри в «Метрополь», где они посидели и послушали Коузи Коула. Потом наведались в «Харвин», а напоследок заглянули в «Эль-Морокко». Их посадили на полосатый диванчик, и официант принес шампанское.
— Вы не проголодались? — осведомился Уотерс. — Может быть, заказать вам гамбургер или что-нибудь еще в этом роде?
— Только вместе с вами.
— Пожалуйста, — согласился Уотерс и заказал официанту два гамбургера. — Удивительное место. Разные столики по удобству различаются, как Сибирь и Майами. В этом зале всего восемь удобных столов. Четыре по ту сторону прохода и четыре здесь. А там, за танцлощадкой, сидят новички и пижоны, которые швыряются деньгами почем зря.
— А зачем они сюда приходят?
— Чтобы поглазеть на знаменитостей, детка. Больших и блестящих людей, имеющих все в обществе. Вроде нас с тобой.
Официант принес гамбургеры. У Мерри с утра маковой росинки во рту не было, так что она была очень признательна Уотерсу, который догадался предложить ей поесть. Едва она запустила зубы в сочную котлету, как в зале появились Билли Роуз и Дорис Лилли, которых усадили за один из столов для важных персон. Роуз заказал по чашечке кофе для себя и для Лилли. Уотерс рассказал Мерри, что Билли Роуз приходит сюда каждую ночь, часа в три, выпивает чашечку кофе, а потом уходит.
— Дурацкий образ жизни, не правда ли?
Мерри согласилась.
— Только ничего не говорите.
Мерри уже раскрыла было рот, чтобы спросить — кому именно она не должна ничего говорить, как к их столу подошел приземистый остролицый мужчина. Леонард Лайонс. Уотерс познакомил его с Мерри. Разговор зашел о новой пьесе Джима. Уотерс на сей раз умолчал о Мольнаре и только пробормотал что-то вроде: «Стараюсь, как могу».
