– Как ты себе это представляешь?
У самого Терентия в голове была странная пустота. Вернее, мыслей появлялось множество, но они слишком быстро выскакивали из головы, и он никак не мог зацепиться ни за одну из них.
– Если честно, у меня довольно буйная фантазия, – признался Лёва, по обычной своей привычке почесав нос. – Поэтому мне видятся сцены из разных фильмов, когда сначала все идет плохо, а потом при большом скоплении народа появляется Супермен или Человек-паук и все расставляет по своим местам. Понимаешь, супергероя все слушаются, все ему верят и никто не оспаривает его слов. Нам тоже нужно найти кого-нибудь такого, чьи слова не станут оспаривать ни Анжела, ни Павлик.
– В списке моих телефонных контактов нет Человека-паука, – усмехнулся Терентий.
– Ну, ты уж не утрируй, – обиделся Лёва. – Лучше подумай, кого и Анжела, и Павлик безоговорочно послушаются.
– Родителей? – предположил Терентий.
– Фу! С кем больше всего спорят дети, так это с родителями.
– Может быть, они прислушаются к какому-нибудь пожилому члену семьи? К бабушке или дедушке?
Лёва замер, на мгновение снова вообразив себя режиссером. В его голове уже прокручивалась красивая сцена. Убеленные сединами бабушка и дедушка выходят на середину большого зала и говорят: «Мы приехали, чтобы расставить все по своим местам. Необходимо разрубить этот гордиев узел! Павлик, Анжела, вы не любите друг друга и не должны быть вместе. Соединитесь с теми, кто вам по-настоящему дорог». Тут все плачут, смеются и бросаются друг другу на шею.
– Есть у твоего Павлика бабушка или дедушка? – немедленно воодушевившись, спросил Лёва.
– Понятия не имею. По-моему, никого у него нет. Родители умерли…
– Господи, он к тому же еще и сирота, – мрачно удивился Лёва, снова обращая лицо к балкону.
– Может быть, престарелые родственники имеются у Анжелы? – в свою очередь, спросил Терентий, заразившийся Лёвиным желанием что-то немедленно предпринять.
– На поверхности никого нет. Но можно копнуть поглубже. Надо позвонить Анжелиной матери! Правда, она сейчас в Испании и, говорят, не подходит к телефону, но чем черт не шутит…
Он достал свой сотовый, открыл список контактов и выбрал номер Маргариты Ивановны.
– Если ответит сразу, у нас все получится, – шепотом пообещал он Терентию и тут же закричал в трубку: – Алло! Маргарита Ивановна! Здравствуйте, это Лев. – Он сделал большие глаза, показывая, что загадал не напрасно. – Нет, ничего не случилось. Наоборот, все прекрасно! А у вас? Как я за вас рад! Маргарита Ивановна, я тут подумал… У меня скоро юбилей, я буду его справлять. Ну, тридцать лет – это вам не морковка с хвостиком! И вот мне пришло в голову, что хорошо бы пригласить на такое мероприятие кого-нибудь мудрого, убеленного сединами, чтобы он сказал что-нибудь напутственное, запоминающееся. А если бы и не сказал, то просто придал бы торжеству солидности. Ну, знаете, это как свадьба с генералом. Короче, стал я перебирать свою родню, но, к сожалению, ни одной бабушки и ни одного дедушки у меня не обнаружилось. Вот хотел узнать – а среди ваших родственников случайно не имеется кого-нибудь подходящего?
Терентий, сначала внимательно прислушивавшийся к разговору, поражаясь тому, с какой легкостью Лёва придумал всю эту ахинею и как убедительно ее преподносит, потом он поднялся на ноги и отправился в кухню. Его не покидало странное чувство нереальности происходящего. И все из-за этого проходимца Лёвы! С одной стороны, вещи, о которых он говорил – любовь, брак, измена, – были невероятно важными и сложными. С другой стороны, сам Лёва относился к ним хотя и всерьез, но все равно как-то по-детски. Кажется, он полагает, что стоит им налететь на проблему, как Чапай на врага, и она разрешится в мгновение ока. Нет, ничего из этого не получится. Впрочем, никакого другого выхода Терентий все равно не видел. Машинально попив воды из-под крана воды, он отправился обратно в комнату, размышляя на ходу о том, что надо отпустить ситуацию и пусть все идет как идет.
Лёва, который уже успел закончить свой разговор, сооружал себе какой-то замысловатый бутерброд. Анжела с Павликом тоже вернулись в комнату и заняли свои места за столом. Павлик по-прежнему выглядел дико, зато Анжела вполне оправилась и стала страстно умолять Терентия сыграть на гитаре и спеть. Готовый потворствовать ей во всем, он сходил за инструментом и исполнил сначала романтическую балладу «Следы на песке», потом старинный русский романс «Катенька», а закончил выступление хитом советских пионерских лагерей «В тропическом лесу купил я дачу».
Лёва в такт притопывал ногой и иногда даже пытался подпевать. Как у большинства любителей музыки, у него был хороший голос и полное отсутствие слуха, потому он больше мешал, чем помогал, но никто его, конечно, не останавливал. Вид у него был очень довольный, из чегоТерентий сделал вывод, что Лёве удалось-таки за что-то зацепиться.
Когда гости засобирались домой, Лёва отвел хозяина дома в сторону и вполголоса сказал:
– Значит, так. Тридцатилетие я буду праздновать в следующее воскресенье. Сниму ресторан, соберу всех заинтересованных лиц. Ну, ты понимаешь. Анжелина мать тоже должна к тому времени вернуться. Ты, разумеется, в числе приглашенных. Празднование начнется в девятнадцать ноль-ноль. А утром того же дня мы с тобой едем в село Валюшино за бабой Мурой. Привозим ее ко мне, готовим к выступлению и вечером предъявляем гостям.
Они не боялись, что Анжела их услышит – она упорхнула в ванную чистить перышки.
– Как ты себе это представляешь? – спросил Терентий, искоса следя за тем, как Павлик неловко надевает ботинки, не попадая рожком под пятку.
«Вероятно, нервы у мужика пляшут, будь здоров, – подумал Терентий. – Но он молодец, несмотря на душевный раздрай, клятву свою держит, и даже мне ничего не рассказал о Катерине. Вот это отпуск получился у парня! Бросил жену, ушел к одной женщине, вернулся в Москву и тут же изменил ей с другой. Можно подумать, что это какой-то Казанова, а не скромный ветеринар, который стесняется проводить глазами длинноногую блондинку на улице».
– Как я себе это представляю? Отлично я себе это представляю! – вторгся в его размышления Лёвин голос.
Терентий вздрогнул, потом взял своего гостя за локоть и потащил за собой на кухню. Здесь он его отпустил и вполголоса поинтересовался:
– С какой, извините, стати бабушке Муре потребуется во всеуслышание заявлять, что Павлик и Анжела не подходят друг другу?
– А потому что она старая и мудрая! – с непередаваемой убежденностью ответил Лёва. – У нее острый глаз на такие вещи. Она посидит, оглядится по сторонам, понаблюдает за своей двоюродной внучкой, а потом возьмет внучкино счастье в свои руки.
– Двоюродной? Значит, это даже не родная бабушка?
– Какая тебе разница, – с досадой бросил Лёва. – Скажи спасибо, что хоть какая-нибудь нашлась. Короче, я все решил, и не возражай мне!
– Да я и не возражаю, – пожал плечами Терентий.
