— Я хочу.
— В общем, Игорь взял меня в оборот и велел ни за что тебе не рассказывать о нашем разговоре. Под страхом увольнения, представляешь?! Правда, сначала он поинтересовался, правда ли, что я в него так сильно влюблена. Я сказала — нет. А он ответил: «Я так и думал».
— Какой догадливый.
— Настя, он так страдает! — губы у Катьки снова задрожали.
— Я тоже страдаю, — обиженно ответила Настя. — Не представляю, что теперь делать.
— Игорь нацелился мстить тебе с моей помощью.
— Как это?
— Он велел мне изображать, будто у нас любовь. Я изображаю, а Вася страдает…
— Иногда, знаешь, это бывает полезным, — сказала Настя. — Пусть завоюет тебя в честной борьбе.
— Я это уже слышала, — обиженно сказала Катька. — Мы тоже вступили с тобой в честное соревнование из-за Игоря. И что из этого получилось?
Настя была вынуждена признать, что ничего хорошего.
— Как я понимаю, завтра Игорь именно с тобой собирается явиться на вечер в честь юбилея нашей фирмы? — спросила она задумчиво.
— Ну, конечно! — воскликнула Катька. — Чтобы ты нас увидела, и тебя разорвало от ревности.
— Если честно, у меня был такой же план. Я решила привести с собой мужа. Или того, кто будет играть роль моего мужа. И заставить Игоря ревновать.
— Он уже взбешенный, — опасливо сказала Катька. — Может, не надо? Не думаю, что это удачная мысль. И вообще: мне его жалко.
— Он же рычал на тебя, как тигр, — напомнила Настя. — Ладно, успокойся. Я попытаюсь все утрясти. Но сначала пусть попереживает.
— Но ты должна знать, — предупредила Катька. — Если он вдруг начнет в щечку меня целовать или еще чего покруче — так это все притворство.
Настя почесала нос: совсем как Матвеев, когда его ставили в тупик.
— Постараюсь не швырнуть в вас чем-нибудь тяжелым.
— Я бы на твоем месте пришла одна и всем своим видом выражала отчаяние, — глубокомысленно заявила Катька.
— Много ты понимаешь! Как писал Александр Грин, девушки твоего возраста разбираются в любви так же хорошо, как лошади в арифметике.
— Ха! Да я уже в двенадцать лет пережила любовь покруче, чем в «Титанике». У меня вообще все влюбленности… с потрясениями. Впрочем, у тебя тоже, — добавила она поспешно.
— Спасибо, что все мне рассказала, — Настя чувствовала себя так, словно попала в состояние невесомости: тело было легким, гибким и требовало движения. Будь она одна, непременно пустилась бы в пляс.
— Я сегодня всю ночь не спала, — призналась Катька. — И вчера тоже. И вообще: я думала сказать Игорю, что у меня грипп и никуда не ходить. Но потом решила, что в таком случае он возьмет с собой кого-нибудь другого, а это еще хуже. А сегодня утром я поняла, что нужно все тебе рассказать. Пусть ты будешь меня презирать…
Настя горько рассмеялась:
— Скорее, ты должна меня презирать. Ведь это же я втравила тебя в историю.
— Давай обнимемся, — предложила Катька, у которой снова увлажнились глаза. — По-сестрински.
Они бросили недопитый чай и обнялись, счастливые оттого, что все так удачно разъяснилось.
В этот момент из комнаты до них донесся какой-то стук, и раздался бодрый голос Яниса:
— Настя, ты где?
— Я тут, — ответила она, продолжая сжимать Катьку в объятиях.
— Ого! — сказал сосед, возникая в дверях. На нем были джинсовые шорты и футболка с неприличной надписью на английском. — Надеюсь, девушки, у вас тут не свидание?
— Нет, мы просто радуемся, — ответила Настя, отрываясь от застеснявшейся Катьки.
— Есть чему радоваться?
— Мы радуемся, что влюблены в разных мужчин.
— Да, это действительно повод, — подумав, согласился Янис. Они с Катькой с интересом оглядели друг друга и обменялись дружеским рукопожатием.
Катька немедленно засобиралась. Избавившись от камня за пазухой, она тоже вздохнула с облегчением и теперь выглядела очень счастливой. Когда за ней захлопнулась дверь, Янис с любопытством спросил:
— Почему твоя подруга стриженая? Ее тоже облили краской?
— Слава богу, нет, — ответила Настя и тут же вспомнила про Еву Ковальскую.
Нельзя погружаться в эйфорию и забывать об этой страшной женщине. Настя оглянулась на Кузю. Кот с маниакальной страстью вылизывал хвост и время от времени коротко чихал.
— Не волнуйся за него, — перехватил ее взгляд Янис. — Мы же договорились спрятать Кузю в моей квартире. Хочешь, я заберу его прямо сейчас? Утром я ходил в магазин и купил ему пару банок кошачьей еды.
— Да, хочу, — ответила Настя. — И еще я отдам тебе сумку, в которой у меня хранятся вещи, оставшиеся от родителей. Наши с Димкой детские фотографии, кое-что из семейных реликвий… Ничего ценного. Ну, то есть для других ничего ценного. А для меня — самое ценное на свете. Ты не против?
— Против могла бы быть только свинья, — проворчал Янис. — С чего начинать, с кота или с сумки?
Некоторое время они занимались перетаскиванием вещей и кота с его «приданым», а потом раздался телефонный звонок.
— Босс! — сообщила Настя, поглядев на дисплей. — Надеюсь, он звонит сказать, что его жена с дружественным визитом отправилась в Антарктиду.
Она включила связь и прижала сотовый к уху.
— Алло, Настя? — донесся до нее взволнованный голос Колесникова. — Вы дома?
— Дома, а что? — нервно спросила та.
— Поедем со мной в Калошино за собакой, — попросил он. — А то мне одному как-то не по себе.
— Знаете, Валентин Валерьевич, — сказала Настя с чувством. — Никто никогда не обвинял меня в том, что я медленно соображаю. Но сейчас я в тупике. О чем вы вообще говорите?
— Настя, мне кажется, что Лерина собака жива, — понизив голос, пояснил он.
— Что значит — кажется?
— Мне рассказали, что в Калошине, где раньше жила Ева, появился пес без хвоста. Я думаю, это Пират. Думаю, моя жена поехала к своей сводной сестре и отвезла его туда. Не потому, что она такая добрая. Просто захватила с собой. Выпустила где-нибудь на дороге, а пес прибился к людям. Говорят, он бегает вокруг деревни, его видят то тут, то там. Я попросил одного человека его приманить, но он позвонил сегодня утром и сказал, что ничего не получается. Судя по описанию, это точно Пират. Я должен вернуть его Лере.
— А Калошино далеко? — поинтересовалась Настя. Она уже умирала от жалости к этой потерявшейся бесхвостой собаке.
— Сто с лишним километров.
— Сто с лишним?! — ахнула она. — Но ведь сегодня юбилей фирмы! Надо собраться, подготовиться…
— Настя, вы же добрая, — напомнил Колесников. — Кроме того, у вас нет выхода: я уже подъехал к вашему подъезду. Понимаете, если собака окажется не Пиратом, я испытаю страшное разочарование. И даже могу впасть в буйство. Мне нужен рядом кто-нибудь здравомыслящий.
