– Чтобы ты мне рассказал подробно и обстоятельно все, что
знаешь о курганах, о гробокопателях… и о той симпатяжке, чью фотографию я тебе
показывал. Ты ее знаешь, Фомич, определенно знаешь… или, по крайней мере,
что-то о ней слышал…
– Не бери на пушку.
– Знаешь, – повторил Мазур уверенно, хотя на самом деле
и не был в этом так уверен. – В общем, мне нужно знать все, что ты знаешь
о «черных археологах».
– А Ларка что же, не стала колоться?
– То-то и оно, что не стала, – сказал Мазур. –
Что, удивился? Вот и я удивился поначалу, а потом начал анализировать… От
кого-то она уже ждет помощи, кто-то ей пообещал немало – иначе не послала бы
она меня к чертовой матери… Может быть, это Ковбой. А может, фигура посерьезнее
– наш таинственный друг, тот самый, что доставил тебе недавно кучу
неприятностей. На твоем месте я бы его всерьез опасался. Серьезно.
Я сегодня впервые видел, как он работает. Это профессионал, Фомич.
Натасканный солидной государственной конторой…
Гвоздь притормозил – навстречу им вприпрыжку бежал гаишник,
махая полосатой палкой. Опустив стекло. Гвоздь перебросился с ним парой слов,
выругался сквозь зубы и развернул машину:
– Придется нижней дорогой ехать.
– Что там? – спросил Мазур.
– Какой-то придурок завалил грузовик поперек дороги. Балдой,
ясное дело. Завалил и смылся, так что дорогу запечатало надолго.
Оглянувшись, Мазур рассмотрел за крутым поворотом лесной
дороги уголок зеленого кузова и легковушку в милицейской раскраске. Гвоздь
уверенно взлетел на параллельную верхнюю дорогу, мимо бензоколонки, свернул
налево. Машина с охраной прилежно летела следом, повторяя все их маневры.
– В общем, ты попал в группу риска, таково мое твердое
убеждение, – сказал Мазур. – В ту группу, которую начали
отстреливать. Наш профессор – яркий пример. В общем… Я понимаю, что человек ты
твердый, что так просто тебя не испугать, но пойми ты, Фомич: я не пугаю, я
искренне тебя предостеречь хочу. По всем раскладкам, ты – очередной кандидат.
Если ты глубоко влез в эти дела с курганным золотом… а ты, сдается мне, влез.
Машина летела вниз по широкой дороге, несколькими плавными
изгибами вившейся среди высоких откосов, поросших наверху густым сосняком,
Мазуру становилось все тревожнее. Что-то в окружающем – мирном, солнечном,
летнем – было неправильно, и он не понимал, что…
– Я где-то читал, что опасность придает остроту
жизни, – хмыкнул Гвоздь. – Опасность – она, Степаныч, повсюду. Тот
придурок на грузовике мог его не просто поперек дороги завалить, а в нас
нежданно-негаданно воткнуться, вот и…
«Дорога!» – мелькнуло в мозгу у Мазура. Из города на берег
Шантары, к усадьбе Гвоздя вели две дороги… но теперь, из-за того грузовика,
одна надолго стала непроезжей, и это можно повернуть и по-другому: теперь
заведомо известно, по какой из двух дорог Гвоздь будет возвращаться…
– Фомич! – быстро, резко сказал он. –
Разворачивайся! Поехали назад! Кому говорю, балда?! Потом все объясню!
– Да ладно тебе…
Гвоздь содрогнулся, коротко и жутко, его голос вдруг
оборвался неразборчивым хрипом – и Мазур видел уже, что в лобовом стекле
зияет аккуратная круглая дырочка с парой змеящихся от нее длинных трещин, а у
Гвоздя прямо посреди лба зияет столь же аккуратное черное отверстие,
разъясняющее понимающему человеку ситуацию с полувзгляда.
Потом смотреть стало некогда – Гвоздь рухнул лицом на руль,
машину повело влево, вынесло на встречную полосу, и от нее, крутанув отчаянный
маневр, едва сумел увернуться встречный «жигуль»…
Широкая дорога и откосы по обе стороны прямо-таки кружились
вокруг неуправляемой машины. Что было силы крутанув руль, Мазур успел в
последний момент увести ее вправо, чтобы не вмазалась в откос, а мигом позже
разминулся еще с одной встречной, взвывшей сигналом так, что мурашки по спине
пробежали. Вслепую тыча ногой, Мазур никак не мог освободить педаль газа от
подошвы Гвоздя, конвульсивно вдавившей ее до упора, и никак не мог достать
тормоз. Не колеблясь, рванул рычаг передач – черт с ней, с автоматической
коробкой, хрена ли ее жалеть…
Где-то под седалищем гулко скрежетнуло, заблокированные
колеса скребли по асфальту, сжигая покрышки, окажись за рулем водитель похуже,
машину непременно перевернуло бы, и она долго кувыркалась бы, как бог пошлет.
Но Мазура в свое время неплохо обучили управляться со всем, что ездило по
земле, – и он, манипулируя рулем, изогнувшись в немыслимой позе, давя на
тормоз прямо через туфлю Гвоздя, добился-таки своего – вывел «Волгу» на
обочину, пролетел по ней в туче сухой пыли, а там и остановился.
Чисто автоматически он выхватил пистолет, еще выскакивая из
машины, встал так, чтобы «Волга» защищала его от возможных выстрелов с откоса,
густо поросшего высоким сосняком, – он успел сообразить, откуда стреляли,
а как же иначе, такие вещи он умел. Но понимал уже, что стрелять в него не
будут: появись у того, кто стрелял из-за сосен, такое намерение, он уже в
первые секунды достал бы Мазура вторым выстрелом. Судя по всему, некто был на
это способен – неплохо учен, сволочь…
«Волга» охраны, визжа тормозами, обошла боком стоявшую на
обочине машину с покойником, встала впереди. Трое выскочили из трех дверок, на
ходу выхватывая оружие – они видели позу Мазура и отреагировали соответственно.
Целились в ту же сторону, но тянулись секунды, и они уже начали соображать, что
палить вроде бы не в кого…
Стояла тишина. Ни единой посторонней машины. Дорога была
накрыта густой вечерней тенью, солнце уже давненько опустилось за сопки, и
Мазур поймал себя на том, что испытывает нечто похожее на сожаление и боль, –
Гвоздь был дикий зверь, но зверь отнюдь не шакальей породы, и в чем-то они с
Мазуром, как уже высказывалось вслух прежде, были друг на друга чертовски
похожи, честное слово…
«Вот так», – сказал себе Мазур, медленно пряча пистолет
в «горизонталку». В очередной раз подтвердилась старая, как мир, истина –
нельзя считать себя самым крутым и недооценивать опасность…
– Папа… – растерянно, тихонько сказал тот из троицы, что
стоял к машине ближе всех.
Мазур видел по его лицу, что шок у парня нешуточный, –
ну да, конечно. Гвоздь казался этому обормоту бессмертным и неуязвимым, но эти
качества присущи лишь Смерти, а с людьми бывает наоборот, и слухи про
исключения из правил очень уж недостоверны для человека, привыкшего работать с
информацией профессионально. «Теперь и за ним пришла та, что приходит за всеми
людьми», – как повторял вслед за безымянными авторами «Тысячи и одной
ночи» давным-давно погибший майор Юсеф…
А те трое так и стояли бессмысленными статуями, таращась на
мертвого предводителя, и вряд ли кому-то из них сейчас могло прийти в голову,
что он видит и собственный конец…
Мазур спохватился. Здесь он ничего не мог уже поправить и
переиграть, а вот в другом месте…
Он подошел к «Волге» охраны, мельком глянул на приборную
доску – ключ, разумеется, был в замке зажигания. Уселся за руль и в две секунды
развернул «Волгу» на пустой широкой дороге.
