– Поддерживай его! Надо отсюда убираться побыстрее!
– Я не смогу… – протянула она жалобно. – Сил нет, почти
не кормили.
Двумя пальцами извлекши из аптечки таблетку, Мазур сунул ей
в рот, задрал голову, зажал нос. Она инстинктивно сглотнула. Ничего, сейчас
будет ей прилив сил…
– Ну! Вперед!
Они двинулись в темную чащобу – в основном Лаврика
поддерживала Гейша, временами помогал и Мазур, но он главным образом был занят
тем, что бдительно прикрывал отход.
– С-сука… – сквозь зубы выдохнул Лаврик, пытавшийся шустро
переставлять ноги, насколько это было возможно. – Это ж одна из баб,
больше некому… Узнает кто, позору не оберешься…
– Значит, такое уж твое невезение, – хмыкнул
Мазур. – Поймать ночью одну шальную пулю из пяти. Ничего, нам и помирать
не в диковинку, кто ж знал, что у баб тоже есть в вигваме ружье… Ети ее…
«Стареем, – подумал он хмуро. – Хрен бы мы поймали
шальную пулю, будь помоложе».
– Слушайте, – прерывающимся шепотом сказала Гейша,
старательно подпирая Лаврика, мало напоминавшего пушинку. – Кто вы такие,
собственно говоря?
«Ага, начала понемногу приходить в себя. А это плохо,
до дацана километра три, не меньше…»
– Ускоренная помощь, – сказал Мазур. – Юные
сурки-благодетели… Потом будете задавать вопросы, прелесть моя, а пока что –
шагом марш…
Погони он не ждал – кому за ними гнаться, собственно?
Монгольской погранохраны поблизости явно нет, да и не станет она ночью лезть
без приказа на сопредельную территорию. Обитатели стойбища мало похожи на
куперовских индейцев и тоже не кинутся по темени вдогонку за столь резким
противником. Но если эта обормотка что-то нехорошее заподозрит и начнет
брыкаться, ситуация, и без того невеселая, еще более осложнится…
– А все-таки?
«Плохо иметь дело с профессионалами, – подумал
Мазур. – Очень уж быстро приходят в себя даже после нешуточных житейских
передряг».
– Я же говорю, Вера, ускоренная помощь, – сказал он
насколько мог беззаботнее. – Ваш спутник добрался до лагеря, и Никольский
послал нас на выручку. Мы, как бы поделикатнее выразиться, из той же системки…
Она остановилась, повернулась к нему, в голосе звучало
именно то, чего он опасался:
– Черт, я только сейчас… Почему же вы не забрали из ямы…
Лаврик отпустил ее плечо, схватился за ближайшее дерево и
тихонько распорядился:
– Кирилл, кончай спектакль, чревато…
– Понял, – сказал Мазур.
И с разворота, не особенно сильно, но качественно заехал
Гейше в солнечное сплетение.
Глава 6
Компания была небольшая…
Ожесточенно работали пушки последнего оставшегося в порту
эсминца, и броневики неуклюже крутились совсем близко, и даже сопливому
лейтенанту ясно было, что позицию более не удержать, что пора отступать к
кораблю. И чья-то рожа выдвинулась неизвестно откуда, исполненная гаденького
азарта…
Его все же сморила зыбкая утренняя дрема. Броневики
моментально растворились в невозвратном прошлом, но рожа осталась – это
раненый, сволочь такая, подобрался к Мазуру и осторожненько, кончиками пальцев,
пытался расстегнуть кобуру, но, не зная секрета застежки, лопухнулся, заставил
чутко вскинуться…
Не особенно и изощряясь, Мазур попросту врезал ему носком
высокого ботинка под дых, и тот отлетел, плюхнулся в мусор, на раненый бок,
сдавленно взвыл.
– Ах ты ж, сука, – сказал Мазур, выпрямляясь. – Я
на тебя для того тратил хорошие лекарства, чтобы ты за казенное оружие
хватался?! Как волка ни корми…
Раненый лежал в нелепой позе и инстинктивно прикрывался
блудливыми рученьками, резонно ожидая чего-нибудь вроде хорошего пинка.
– Ладно, тварь, живи… – устало усмехнулся Мазур,
оглядываясь.
Подумал с печальной иронией, что ситуация как нельзя лучше
подходит под старую польскую присказку. Компания была небольшая, но крайне
респектабельная: пан директор, пан аптекарь, пьяный золотарь, две курвы и я…
Действительно, собравшееся в дацане общество было, мягко
говоря, не обычным: один здоровый адмирал и один подраненный, одна иностранная
разведчица, один гробокопатель…
Лаврик лежал в уголке на Мазуровом бушлате, прикрыв
глаза, – у него сейчас было не самое веселое состояние, отходил от ударной
дозы спецмедикаментов, этакой своеобразной ломки. Утро выдалось прохладное, да
и от потери крови в таких случаях бьет нешуточный озноб. Ничего, это не
смертельно, пусть даже задета кость, пусть им не по тридцать даже. Через
полчасика вколоть ему очередную дозу, повязку сменить…
Мазур перевел взгляд на Гейшу. Долгожданная добыча сидела
смирнехонько под оконным проемом, связанная надлежащим образом. Ночью, едва
пересекши границу в обратном направлении, Мазур решил не рисковать: у него был
на руках раненый, а эта стервочка в любой момент могла рвануть в тайгу,
справедливо полагая, что полная неизвестность все же лучше плена, – и как
ее потом ловить?!
А посему пришлось поступить незамысловато и жестоко: сунуть
ей плюху под вздох, спутать веревкой так, чтобы едва могла шевелить ногами, и
подталкивать, когда останавливалась, другой рукой поддерживая Лаврика. Так что
возвращение к дацану обернулось той еще прогулочкой. На плече виснет раненый, в
левой руке – конец веревки…
Добирались долго. Добрались. Погони не случилось – должно
быть, освобожденные своими женщинами от пут обитатели стойбища справедливо
рассудили, что не стоит кидаться очертя голову в ночь и полную неизвестность.
Спасибо и на том…
Лаврик тихонечко застонал сквозь зубы. Мазур грустно
усмехнулся: кроме физической боли старый волчара наверняка испытывал и
нешуточные моральные терзания, как любой на его месте. Это и называется
качественно лопухнуться: крайне легкомысленно поступил Самарин, не зачистив
женскую юрту, а в результате получил, во-первых, совершенно шальную пулю, а
во-вторых – от бабы. Что поделать, так оно в жизни и случается, примеры
известны, и ничуть не легче оттого, что у тебя немало предшественников. Ладно,
хоть живой остался, мог и в затылок огрести – но тем не менее удар по репутации
ощутимый…
В старые времена, что ни говори, та самая мощь дракона хоть
как-то страховала от наиболее глупых промахов. Выбирайся они на задание в
старые времена, наверняка имели бы точную карту со всеми кропотливо помеченными
стойбищами, полный список их обитателей с краткими анкетными данными (а при
нужде – и компрой), психологические портреты всех, от «патриарха» до
совсем молодых бабенок, склонных при нужде браво хвататься за карабин… Размах
обеспечения был качественно иной – как и скрупулезность. Ладно, что уж теперь
рвать душу… Могло быть и хуже.
Он покосился на Гейшу – девица вроде бы дремала в своем
углу. Что интересно, за все время обратного пути к дацану она даже и не пробовала
протестовать вслух и, в общем, особенно не барахталась. Была покорной, как
овечка. И это-то Мазуру не нравилось более всего. Опытные, профессиональные
разведчики так себя ведут в одном-единственном случае: если моментально приняли
для себя какое-то решение и все дальнейшее поведение подстраивают под него.
Какая там прострация и шок – приличный шпион вообще не должен знать таких слов.
