– Кирилл, – послышался слабый голос Лаврика. –
Водички дай.
Мазур торопливо подал ему флягу, поинтересовался:
– Как самочувствие?
– Хреново, но не безнадежно, – ответил Лаврик, бодрясь
изо всех сил. – Нам помирать не в диковинку…
– Мужики, – проникновенно сказал раненый. – Ну что
вы ко мне прицепились?
– Мы?! – поднял брови Мазур. – Да мы, наоборот,
благодетели твои, добрые самаритяне, понимаешь ли. Медицинскую помощь тебе
оказали, дефицитные лекарства тратили, хотя преспокойно могли бы бритвой по
горлу полоснуть – и в колодец… Тебя как зовут-то, чудо в перьях?
Он уже составил себе некоторое представление об этом
субъекте – и не особенно для того лестное. В ранениях Мазур разбирался и еще
при перевязке определил, что обормота настиг заряд, посланный в спину, когда он
драпал в тайгу. И это при том, что у него был при себе «Калашников» с полным
магазином. Да уж, не великой храбрости типчик… Ствол был чистый, без нагара.
Как он вообще автомат не потерял, драпая?
– Василий, – сказал раненый, поколебавшись.
– Ладно, даже если и врешь, нехай будет Василий, –
сказал Мазур, подумав. – Надо же тебя как-то именовать… И ученая степень,
поди, есть?
– Кандидат наук, – настороженно признался Василий.
– Исторических, поди?
– Ну.
– Понятно, – сказал Мазур. – И вместо того, чтобы
работать на благо официальной науки, воровским образом, стало быть, тырим
сокровища?
– Не мы, так…
– Понятно, – повторил Мазур. – Значит, есть и
нечто вроде активной жизненной позиции. Дерьмовая, конечно, позиция, но все же
с некоторой натяжкой позволяет считать тебя идейным…
– А вы, вообще-то, кто?
Мазур покосился на Лаврика: тот жадно смолил сигарету,
бледный и осунувшийся. Поймав взгляд Мазура, опустил веки с самым что ни на
есть многозначительным видом. Мазур понял.
– Мы, вообще-то, Васенька, люди узкой специализации, –
сказал он, усмехаясь. – Шпионов ловим, проще говоря.
На физиономии Василия, столь же бледной и осунувшейся, как у
Самарина, отразилось удивление, показавшееся Мазуру искренним.
– А я-то тут при чем?!
– То есть как это? – поднял брови Мазур с театральным
удивлением. – Ты здесь очень даже при чем, в самую плепорцию… – Он,
опять-таки после разрешающего кивка Лаврика, полез во внутренний карман, извлек
удостоверение личности и продемонстрировал его собеседнику. – Ты не
торопись, прочитай глазами как следует, на звание обрати особое внимание…
Василий изучал документ старательно и долго. Что интересно,
на его лице изобразилось некоторое облегчение. Либо в нем погибал гениальный
актер, либо он и в самом деле никоим образом не причислял себя к шпионам.
– Тьфу ты, – сказал он, лихорадочно блестя
глазами. – А я-то решил – бандюки… Может, все и уладится? Я-то вам зачем?
Я ведь вообще ни при чем, если рассудить. Вы меня на чем-нибудь
противозаконном поймали? Видели, как я законы нарушал?
– А это? – Мазур показал большим пальцем за спину, где
лежал автомат.
– А это я в тайге нашел. С полным нашим удовольствием сдал
бы его правоохранительным органам, только где ж их тут сыщешь? И вообще,
вы его у меня в руках видели?
Мазур пожал плечами: во всем, что говорил этот сукин кот,
был свой резон, его не приловили на горячем, он пока что был чист…
– А в кобуру ко мне зачем лез? – поинтересовался Мазур.
– Из любопытства. Никогда таких пистолетов не видел. Где тут
преступный умысел?
– Хорошо ты защищаешься, должен прямо сказать, –
хмыкнул Мазур.
– А что, вы какие-то прорехи видите в такой системе защиты?
– Оклемался, Васенька, оклемался, – сказал Мазур без
всякой злости. – Вот что делает с человеком квалифицированная медицинская
помощь… Но есть тут, знаешь ли, один нюанс. Вот эта милая девушка, чтоб ты
знал, как раз и есть разоблаченный иностранный разведчик, точнее, если
следовать строгим правилам грамматики, разведчица. А это уже подразумевает
совсем другую статью. И уж не посетуй, Васенька, но и с тебя мы теперь не
слезем… – Он посмотрел в угол. – Девушка, вы все равно не спите и сознания
не потеряли, боже упаси, у вас ресницы дрожат характерным образом… Не желаете
ли принять участие в нашей интересной беседе?
Гейша открыла глаза. Взгляд у нее был спокойный, совершенно
даже безмятежный, незамутненный, чистый. Мазур подумал: «А вы, красотка, еще
опаснее, чем поначалу казалось. Только у очень хорошего разведчика могут быть
столь незамутненные глаза. Ваш промах с монгольским пленом, великодушно
рассуждая, – глупая случайность, от каких ни один профи не застрахован…»
– Чепуху какую-то вы говорите, – произнесла она ровным,
опять-таки спокойным тоном. – Какие еще шпионы?
– Иностранные, – с милой улыбкой сказал Мазур.
– Мужики, вы с ума сошли. – У нее был искренний,
честнейший голос, исполненный искреннего недоумения. – Я – археолог…
– Белый или черный?
– Не поняла…
– Да есть тут на вас интересные показания, – сказал
Мазур. – Как вы через монгольскую границу таскали неправедным образом
выкопанное золотишко и разные прочие древности…
– Глупости какие, – поморщилась Гейша. – Давайте
уж тогда по всем правилам: в присутствии адвоката, с соблюдением
конституционных прав… Кто вы вообще такие, чтобы меня допрашивать?
– Ну, я и вам покажу документики, – сказал Мазур,
направляясь к ней. – Мы люди не гордые, что нам стоит…
– Ну и что? – пожала она плечами, внимательно изучив
удостоверение. – Где тут полномочия нападать на людей и допрашивать?
– Полномочия там и впрямь не обозначены, – слабым, но
решительным тоном произнес Лаврик. – Вот только… Недавно арестован один
чудак, обитавший на улице Самаркандской, так вот, этот чудак дает интереснейшие
показания. Касаемо своей работы в качестве хозяина явочной квартиры,
помогавшего вам перевозить некие технические устройства, компактные и
хитроумные… Много интересного он о вас рассказывает… И это лишь один
маленький эпизодик – я же не буду вам сейчас выкладывать на стол все козыри.
Нет уж, вы, пожалуйста, поломайте голову, гадая, что же нам известно, на чем вы
качественно влипли…
– Бред какой-то, – ответила она, вздернув
подбородок. – В жизни не слышала про такую улицу…
– А между прочим, мисс Сэмсон, Вадим-то повязан и сейчас
опять-таки дает оч-чень интересные показания… И до Чеботаря уже добрались…
Ага! Мазур отметил, что ее взгляд стал чуточку напряженнее,
что-то в нем промельком полыхнуло…
– Какая-какая мисс?
– Мисс Джинни Сэмсон, полевой агент, – почти
равнодушным тоном продолжал Лаврик. – Мне, честно говоря, не хочется
сейчас подробно излагать ваше жизнеописание, послужной список, детали операции
«Хризантема», по вашему псевдониму поименованной… Вы лучше вспомните о существовании
такой разновидности разведчиков, как двойные агенты, то бишь кроты. И как вы
голову ни ломайте, все равно сейчас не вычислите, кто вас сдал со всеми
потрохами. Главное, влипли качественно… Кроты – вещь полезная, вы ж сами
понимаете, что мы никогда не выловим всех ваших, а вы, соответственно, всех
наших.
