– Нету, – честно признался Мазур. – Ни одного…
– Ну вот, – жестко сказал Лаврик. – Что нам,
дешевое кино тут устраивать? С затрепанными пафосными фразами образца
киностудии имени Довженко? Мы с тобой, дорогой мой, хищники, нам сантименты ни
к чему, нам дело делать надо. Я продержусь. Бывало и хуже, сам знаешь. Кирилл,
у меня в прицеле жирный и матерущий крот, какого давненько не было, так что мой
собственный комфорт меня сейчас волновать не должен нисколечко. Долго мы еще
будем языком балабонить? Приказ ясен?
– Так точно, – сказал Мазур, хмурясь. – Ну, а в
сагайской столице-то что? В ближайший военкомат бежать?
– Ну зачем… – усмехнулся Лаврик. – Там есть канал.
Телефончик и пароли я тебе дам. Бдят на этом телефоне круглосуточно. Всего-то и
проблем – добраться в столице до ближайшего телефона и звякнуть…
– Ты уверен, что в лагере уже никого нет? – спросил
Мазур.
– Стопроцентно. Мои приказы, сам знаешь, скрупулезно
выполняются… Они уже улетели. Говорю тебе, комбинация несколько сложна, да что
там, запутанна, но без нее никак не обойтись… Ну ладно, – криво усмехнулся
он. – Ты человек свой… Мы с тобой покойнички, ясно? Милейший Вадик,
сволочь такая, ухитрился нас прикончить. А это обеспечивает до известного
момента и в известных комбинациях должный оперативный простор. Мы с тобой
свежие покойнички, а Гейша растворилась на таежных просторах. Ну, тебя еще
долго уговаривать? Приказа не слышал?
– Я же сказал – есть, – угрюмо ответил Мазур,
протягивая руку. – Давай, бабой подстреленный, опирайся на мое могучее
плечо…
На душе у него было мерзко – но Самарин, если холодно
разобраться, был кругом прав. Тащить его на себе и одновременно стеречь Гейшу –
совершенно невыполнимая задача. Есть оружие, еда, вода и лекарства…
В принципе, вполне реально обернуться за пару суток, если не щадить Гейшу.
Ну, а уж себя-то он никоим образом щадить не будет, нет такой привычки ни у
него, ни у Лаврика. Все правильно – хищники, что уж там…
– Возьмешь у меня свитер в рюкзаке, – сказал Самарин,
старательно прыгая рядом на одной ноге. – Эта паршивка в одной рубашечке,
она и так всю ночь зубами простучала, не дай бог занедужит…
– Доволоку, – сказал Мазур сквозь зубы. –
Доволоку…
Он устроил Самарина на прежнем месте, пошарил в его рюкзаке,
извлек толстый бежевый свитер. Подошел к Гейше, на ходу доставая нож, рассек
веревки. Сунул свитер ей в руки:
– Надевай. Ну?
Она после секундного колебания натянула свитер, уставилась
на него с прежней выжидательной злобой:
– И что дальше?
– А дальше мы пойдем ножками, – сказал Мазур. –
Тут недалеко. Ты у нас девушка тренированная, по тайге ходить умеешь…
– Я не поняла, это что, шутка?
– Какие там шутки, – сказал Мазур. – Шевелись…
Взял карту, компас и черную коробочку «Джи-пи-эс», разложил
все по карманам и направился к выходу из храма, невежливо подталкивая Гейшу
перед собой. Чуть поразмыслив, остановил за шиворот, завернул ей руки за спину
и привычно уже связал их. Бросил недружелюбно:
– Ничего, шагать это тебе не помешает… Двигай!
– Эй, вы куда? – недоумевающе вскрикнул Василий. –
А я-то как же? Куда это вы пешком собрались?
– Говорю же, недалеко, – сказал Мазур. – Ничего,
этот вот дядька за тобой присмотрит. У него это замечательно получается… – Он
подошел к Лаврику, присел на корточки и сказал тихонько: – Смотри, старый черт,
не вздумай тут вульгарно загнуться без всякой пользы для прогрессивного
человечества…
– Не дождешься, – сказал Лаврик, упрямо щурясь.
«Да нет, – оценил Мазур, пытливо присмотревшись к человеку,
с которым его столько лет связывали сложные и запутанные отношения. –
Духом наш волчара не пал. Ситуация поганенькая, но это – с точки зрения
обыкновенных людей, а у нас бывало и гораздо хреновее…»
– Ты, в общем, смотри тут… – сказал он и, не оглядываясь,
вышел из храма.
Гейша так и стояла со связанными руками, выжидательно косясь
на него. Мазур неторопливо привел себя в походный порядок – убрал гранаты во
внутренние карманы, чтобы не пугать каких-нибудь случайных мирных встречных
(должны же тут хоть иногда ходить самые обыкновенные, мирные путники?!),
перевесил автомат под бушлат. Ну, нож на поясе – сущие пустяки для здешних
мест…
– Пойдемте, мисс? – спросил он как ни в чем не бывало.
– Куда? – спросила она неприязненно.
– А во-он туда, – показал Мазур. – Всего-то пара
часов ходьбы, вы у нас девушка спортивная, справитесь…
– И там?
– А там сядем на вертолет и отправимся в более
цивилизованные места. Такие уж нам выпали правила игры.
Гейша разглядывала его внимательно и пытливо, несомненно,
прокручивая сейчас в голове догадки, версии и комбинации, наверняка, как легко
догадаться, все до единой сводившиеся к одному, примитивному побуждению: как бы
от него, гада такого, избавиться окончательно и насовсем?!
– Ну, двинулись? – спросил он как ни в чем не бывало.
– А если я никуда не пойду? – поинтересовалась она с
некоторым вызовом.
Мазур подошел к ней вплотную и рывком задрал голову, взяв за
подбородок:
– Не дури. Ты же профессионал, а?
– По-моему, я ни в чем таком не признавалась…
– Ну, это детали, – усмехнулся Мазур. – Давай
молчаливо сойдемся на том, что мы оба профессионалы… Как ты ни изображай святую
невинность, я уверен, у тебя есть некоторое представление о российском
спецназе. Соображаешь примерно, что это такое? Не могли тебя не учить толковые
спецы… Так вот, у меня есть приказ – довести тебя в назначенное место. А я
привык выполнять приказы, независимо от их сложности. Давненько служу, привык…
Ну так вот: я вовсе не обязан доводить тебя в полной сохранности. Если придется
пойти на некоторую потерю товарного вида, пусть уж. Если понадобится, я тебя
буду трахать во все дырки почище тех монголов. Если понадобится, буду легонько
уродовать – так, чтобы это не повлияло на твою способность к передвижению –
ноготки и все такое прочее… Не прими за похвальбу, я тебя умоляю, но у меня на
счету столько покойников и столько качественно допрошенных экземпляров, что
душой я немножко зачерствел… Ясно? Если уж играешь в такие игры, будь готова ко
всему…
– Скотина… – сказала она тихо, глядя с восхитительной такой
бессильной ненавистью.
– Ну, ты тоже не в Армии спасения служишь… – сказал
Мазур. – Итак?
Она дернула плечом, резко высвободилась, зашагала вперед с
видом гордой и непреклонной графини, угодившей в лапы презренного работорговца.
Мазур усмехнулся ей вслед: ну что же, поняла, кажется, что шутить с ней не
будут, и на многие километры в округе нет ни гуманности, ни закона, ни порядка…
