– Ну, я ж не из врожденного садизма, – хохотнул
Лаврик. – Работа такая, сударь. В общем, эту раскосенькую ляльку мы
должны найти и взять. К сожалению, ситуация усугублена… Очень усугублена.
Может, тебе и этот аспект не разжевывать? Поскрипи мозгами, а?
Мазур был профессионалом, и некоторые вещи выходили у него
автоматически – логические размышления в том числе. Когда была поставлена ясная
и конкретная задача, когда инстинкты сработали, как взрыватель мины… Он понял
вдруг, почему Лаврик назначил свиданку именно здесь – в самой что ни на
есть неприкрыто романтической обстановке, среди красочной тайги и диких скал.
Это Лаврик-то, избегавший в работе и тени романтики, как черт ладана…
Вот и сейчас не имелось и намека на романтику.
Просто-напросто в таком вот месте они были на сто процентов избавлены и от
слежки, и от сверхчутких микрофонов, работающих на большом расстоянии. Но это
означало…
– Так-так-так... – сказал Мазур. – На базе что,
крот?
– Не знаю кто, но ручаюсь, что кто-то есть, – ответил
Лаврик, ни секунды не промедлив. – И не просто на базе, а у нас.
Понял? – В его превратившемся в застывшую маску лице не было ничего
человеческого – он был в работе. – Катерине я доверяю по
одной-единственной причине: я сам ее сюда перевел уже после того, как вышел на
след. Остальным я пока что предпочитаю не доверять, хотя и знаю, что все семеро
кротами оказаться не могут. Один, максимум двое. Но пока что…
– Понимаю, – кивнул Мазур. – Катька на базе не
засвечена, как ваш кадр?
– Вроде бы нет пока. Связисточка и связисточка… каковая,
учти на будущее, примитивно и беззастенчиво крутит роман с отпускным адмиралом,
сиречь с тобой. Старый и пошлый трюк, но ведь с завидным постоянством
срабатывает… Итак, крот существует. Не просто на базе, а у нас. Наши скудные
кадры насчитывают трех кабинетчиков и четверых волкодавов. Кто из них крот,
пока неведомо.
– Нечаев… – сказал Мазур осторожно.
– Увы, нет, – быстро ответил Лаврик. – Цинично-то
говоря, он меня ох как устроил бы в роли главного крота, одно дело –
какой-нибудь старлей или кап-три
[1]
и совсем другое, ежели
мне, грешному, удалось бы изобличить в шпионаже не кого-нибудь, а целого
вице-адмирала, да вдобавок из главного штаба. – Он мечтательно
прищурился. – Ах, как это было бы кошерно… Но, увы, шпионской компры я на
него так и не раскопал. Покойный был чересчур трусоват, чтобы лезть в
Пеньковские или Поляковы. Бывает такая человеческая разновидность, ты сам не
раз сталкивался, – в шпионы ни за что не полезет не из-за высоких
моральных качеств, а из примитивной трусости. Что бы там демократы ни ныли, а славная
шестьдесят четвертая статья в старые времена мно-огих потенциалов на поводке
держала, вечная ей память… Максимум на что хватало нашего Нечаева – это на
известные тебе шалости с «черными антикварами» и того же колера археологами. Но
вот подельничек его, такое у меня сложилось впечатление, был совсем другого
полета пташка… а впрочем, почему «был»? Есть он, сука, есть…
– Ага, – сказал Мазур. – Имеешь в виду, он
исправно мочил всех, кто мешал нечаевским бизнесам, но в то же время…
Лаврик пожал плечами:
– Знаешь, я крепко подозреваю, с определенного момента он
уже работал исключительно на настоящего хозяина. Вряд ли Нечаев стал бы ему
заказывать собственную сестричку, каковая, строго говоря, и была мотором всего
дела. Просто с какого-то момента цепочку начали чистить от всего лишнего. И, не
исключено, будут чистку продолжать – что я, цинично рассуждая, могу только
приветствовать, ибо чем активнее наш крот работает, тем больше шансы его
сгрести за первичные половые признаки… Или вторичные? Ну, в общем, за яйцы. Ты
мне отдай фотографии шпионской техники, а тот снимочек, на котором лялька,
оставь себе, пригодится в скором времени…
– Ну, спасибо, – сказал Мазур. – Удружил…
– А что поделать, милый? – развел Лаврик руками с видом
крайнего простодушия. – Это ж не старые времена, когда я в подобной
ситуации мог себе высвистеть на подмогу целую роту в форме и в статском, когда
при одном намеке на такую вот ситуацию отваливали, что душа ни попросит, вплоть
до спутников… Сам знаешь, какие нынче унылые времена, какая нищета давит. И еще
один нюансик… Крот-то окопался у нас. Именно у нас. И ежели историю успешно
размотают сухопутчики или чекисты, сам понимаешь, как это будет унизительно для
славного флота российского, какая плюха для репутации, какое пятно на
белоснежной парадке… Все в гнусный клубок сплелось: и государственная
безопасность, и интересы касты…
– Сам вижу, – уныло сказал Мазур.
– Тем лучше. Вот и работай по-стахановски. Никто лучше тебя
не знает здешнюю обстановку и всех фигурантов. Наша Гейша…
– Кто? – не сразу догадался Мазур. – А-а…
– Ну да. Нужно же было ее как-то обозначать согласно
заведенному порядку. Нехай будет Гейша. Среди родных пенатов она, стервочка,
зашифрована как Хризантема, а у нас нехай будет Гейша, это гораздо короче… В
общем, среди тех, кто причастен к «черным раскопкам» – да и среди тех, кто о
них просто осведомлен, – должен быть, обязан быть кто-то, кто нашу Гейшу
знает. С кем-то она да контактировала, кто-то ее вводил, кто-то с ней и
посейчас сотрудничает. Выяснить кто – твоя задача. Пройди по всей цепи, от
господина Гвоздя до лесбиюшки Танечки. Потряси Ларису.
– Трудненько будет, – задумчиво отозвался Мазур. –
Она сейчас в крайне специфической ситуации…
– Милый, – отрешенно и жестко сказал Лаврик. –
Кого, на хрен, заботит, что там трудно, что там легко? Тебе Родина в очередной
раз приказывает ежа убить голой сракой, так что не ной и не выпендривайся…
– Есть, – угрюмо и тихо прорычал Мазур.
– Вот так-то лучше, – оскалился Лаврик. – Легенда
понятна – у тебя еще целых две недели отпуска, вот ты и жуируешь беззаботно,
закадрив прапорщика Катеньку, девицу без ярко выраженного облико морале. Катюша
– все твои наличные вооруженные силы, опора и подмога. Чем богат… Она девочка
шустрая, не беспокойся, ее хорошо поднатаскали, сам догадываешься где.
– Верю, – сказал Мазур. – А жмурики у нее на счету
есть? У меня, сам понимаешь, не праздный интерес, нужно же знать, что за
напарницу бог послал…
– Да я понимаю, – кивнул Лаврик. – Увы, увы…
Хорошая девочка, перспективная, но своего личного кладбища пока еще не открыла.
Ничего, все еще впереди у молодого поколения, особенно когда оно работает под
чутким руководством таких старых хамов, как мы с тобой… – Он помолчал и
вдруг совершенно другим, неделовым тоном спросил: – Вот, кстати, тебе с твоего
погоста никто не снился?
– Да нет пока, – пожал плечами Мазур, хмыкнул: – Опа! А
тебе что, были визиты?
– Да ну, с чего ты взял? – досадливо поморщился
Лаврик. – Просто… Мы тут давеча с Крамером посидели за литром, так вот
ему, ты знаешь, впервые в жизни один крестничек приснился… Не старость ли это,
а?
