– Снимать порчу?
– Нет, в самом деле, это же ненормально, – сказала
подруга. – Ты просто офигенно хороша...
– Спасибо на добром слове. Мои питерские подружки
симпатичные девчонки, хотя, может, и не красавицы, но от парней у них отбоя
нет, а я до сих пор не могу влюбиться. Так что давай своего блондина, пусть он
разобьет мне сердце, будем страдать на пару. Он хоть не сбежит, если Толин
друг. Найдем его в случае чего.
– Знаешь, я сейчас подумала: вы будете прекрасной парой...
Энергетика у парня совершенно невероятная, хочется быть с ним рядом, сделать
для него что-нибудь хорошее. И самой очень хочется быть хорошей. Ага. Мартин...
– Мартин? – подняла я брови.
– Красивое имя, правда?
– А оно настоящее?
– У него все настоящее. Белка, пусть мне не везет, но ты его
должна заполучить.
– Буду стараться изо всех сил. Однако, если после знакомства
со мной он вдруг отправится в долгосрочную командировку, не обессудь.
Настя усмехнулась и махнула рукой, а потом спросила:
– Ты Кешке звонила?
– Нет еще.
– Позвони, а то обидится.
– Мог бы и сам позвонить.
– Он последнее время какой-то дерганый. Это, наверное, из-за
книги.
– Кто-нибудь ее читал?
– Какое там. Я попросила взглянуть, но мне было отказано.
Предложил дождаться ее выхода из печати. Я была уверена, что никакой книги
вовсе нет, но в кои-то веки оказалась не права. Он ее все-таки написал. Неужто
в самом деле что-то стоящее...
– Сомневаюсь. Иначе ее не пришлось бы публиковать на деньги
Толика.
– Однако сам факт, что Кешка что-то довел до конца,
впечатляет. Согласись? – Я кивнула. – Вдруг он вправду гений, а мы
дураки безглазые?
Кешкина гениальность вызывала у меня сомнение, но с гениями
ни в чем наверняка нельзя быть уверенным, оттого я пожала плечами.
– Завтра на свадьбе увидимся, – подумала я вслух.
– Все-таки позвони ему, – попросила Настя. – У
парня самолюбие...
– Хорошо, – кивнула я и набрала Кешкин номер, но
ответить он не пожелал. – Телефон отключен.
– У гениев свои причуды, – хихикнула подружка. – Я
на машине, могу тебя отвезти.
Последний вечер перед свадьбой в семействе Мамоновых прошел
спокойно. В одиннадцать пили чай на веранде, после чего разошлись по комнатам,
решено было лечь спать пораньше. На сон грядущий я еще раз просмотрела сценарий
празднества, сделала себе шпаргалку на красивой открытке, приготовила на завтра
платье и легла.
В восемь утра должен был прийти парикмахер, чтобы сделать
прическу мне и Вике, нас обещали разбудить в семь, а сон, как назло, ко мне не
спешил. Повертевшись некоторое время в постели, я открыла окно и устроилась на
подоконнике. Звездное небо завораживало, и спать совсем не хотелось. Я
таращилась на звезды и по неясной причине то и дело вздыхала, пока не начала
клевать носом. Вздохнула напоследок и перебралась на кровать.
Разбудил меня звонок, негромкий, но продолжительный.
Спросонья я не поняла, на самом деле его слышу или во сне. Не открывая глаз,
прислушалась. Так и есть, звонят в дверь. Я потянулась, задев за что-то рукой и
уколов палец.
Чертыхнулась, открыла глаза и рядом с собой на подушке
увидела розу. Ярко-красную розу на длинном стебле. На пальце, в том месте, где
я укололась, выступила кровь, а я подумала: кому пришло в голову положить в мою
постель цветок? Вике или Володьке? В конце концов решила: Володьке. Очень мило.
Хорошо, что я палец уколола, а не ткнулась в шипастый стебель физиономией. К
тому же Володьке нечего делать в моей комнате. Особого романтизма я в нем
раньше не замечала, выходит, это свадьба сестры на него так действует.
Дверной звонок внизу умолк, но тут же зазвонил телефон в холле.
Я удивилась, что никто не обращает внимания на звонки. Перевела взгляд на часы
и ахнула: 8.15. Телефон в этот момент смолк, но вскоре вновь зазвонил. Я
вскочила, накинула халат и вышла из комнаты. Теперь телефон молчал, а я
поразилась тишине в доме. Невероятно, но все проспали, а в дверь, должно быть,
звонит парикмахер. Я сбежала вниз по лестнице, вопя во все горло:
– Люди, подъем! – распахнула входную дверь и увидела
Софью Сергеевну, домработницу Мамоновых, в компании молодого человека с
дредами, в умопомрачительном прикиде, в руках он держал блестящий чемоданчик.
На лицах обоих читалось недоумение.
– Что случилось? – спросила Софья Сергеевна.
– Похоже, все спят как убитые, – ответила я, пропуская
их в дом. – Это вы сейчас звонили по телефону?
– Да мы уже минут десять возле дверей прыгаем. С ума они
сошли, что ли, время девятый час.
Молодой человек нерешительно оглядывался, стоя в холле.
– Проходите в гостиную, – кивнула ему Софья
Сергеевна. – Сейчас я хозяев подниму. – И мне скомандовала: – А ты
иди невесту растолкай.
На второй этаж мы поднялись вместе. Здесь были четыре
спальни и кабинет главы семейства. Софья Сергеевна решительно направилась к
спальне хозяев, которая была ближе к лестнице. А я направилась к Викиной
комнате, последней по коридору. Софья Сергеевна громко постучала в дверь:
– Ольга Дмитриевна, да что же вы, посмотрите, который час.
А я в это время распахнула дверь Викиной спальни и увидела
подвенечное платье, разложенное на кровати. Комната была пуста. Я решила, что
Вика в ванной, и направилась туда, но меня насторожила мертвая тишина вокруг, я
повернулась к кровати и приподняла платье. И в первое мгновение даже не поняла,
что это, только потом в сознании всплыло слово «кровь». Дернула платье за лиф и
замерла. Среди окровавленных подушек я увидела какое-то жуткое месиво, а ниже
тонкую девичью шею с сердечком на золотой цепочке.
– Вика, – прошептала я и осела на пол, в последний
момент услышав за спиной чей-то крик.
– Как она? – спросил мужской голос.
– Пульс нормальный...
Я открыла глаза. Словно из тумана выплыли склоненные ко мне
лица мужчины и женщины.
– Ну вот, все хорошо, – сказала женщина и улыбнулась.
«Хорошо? – подумала я. – Может, это был сон? Мне
все приснилось?» Я ухватилась за эту мысль, с минуту разглядывая потолок, потом
попыталась подняться.
– Тихо, тихо, – положив руку на мое плечо, шепнула
женщина. Белый халат, острый запах лекарств. Ни черта мне не приснилось...
Господи...
– Вика, – с трудом произнесла я.
