Зачем я говорю это, думаю я, про одежду, зачем? Значит, так надо. Это уже не я, это нечто новое во мне, и я успеваю понять: то животное, на которое ведется охота, оно само готово убить. Это оно говорит и отвечает, оно само все знает и все чувствует. И ему не нужен разум, разум только мешает.
– Кто это? – Я уже у самой двери, и голос мой звучит удивленно радостно. Я успеваю метнуться в сторону, если тот, кто за дверью, выстрелит на звук.
– Это Джон, – слышу я, и мне действительно кажется, что это голос Джона. Но я не могу доверять слуху. Как было в сказке? Волк пошел к кузнецу и тот выковал ему голос. Я знаю, это просто – пойти к кузнецу.
– А, Джон, – говорю я буднично и снова шарахаюсь в сторону, – я только что из душа, я в одном полотенце, мне только одеться, вы не подождете минуту?
– Да, мэм, – отвечает он, и мне опять кажется, что это его голос, но я не верю.
Я отступаю, пячусь спиной, чтобы бесшумнее, а потом мчусь в спальню и хватаю топор, он очень тяжелый, я почти роняю его, но не роняю. А теперь тихо, совсем тихо открыть ставни, а затем окно. Я знаю, это опасно, он может поджидать меня здесь, ведь несложно догадаться. Но открывать дверь еще опаснее, а не открывать глупо, надо же мне отсюда выбраться, в конце концов.
Я сажусь на подоконник, держа топор в руке, он действительно тяжелый, мне пора прыгать, невысоко, но надо бесшумно, к тому же с топором неудобно. Абсолютно бесшумно у меня не получается, что-то обо что-то задевает, но ничего не поделаешь, хорошо еще, что не упала и топор удержала, я держу его теперь двумя руками, деля его тяжесть на два. Я оглядываюсь, рядом никого, мне требуется обогнуть два угла дома, я заглядываю за первый, вытягиваясь на цыпочках. Никого, и я снова крадусь вдоль стены и снова замираю у угла.
Сначала я вижу грузовик Джона, он стоит чуть поодаль. Но это ничего не значит, убийца мог купить его у Джона, или угнать, или одолжить. Лишь бы он не смотрел в мою сторону, лишь бы не в мою, проносится в голове. Я знаю, мне остается надеяться только на удачу, и я чуть выглядываю и вижу его. Мне везет, он стоит спиной, и на голове у него не шляпа Джона, Джон не ходит в широкополой шляпе, да и вся фигура более вытянутая, долговязая.
Я примериваю расстояние и соизмеряю положение затылка под шляпой с силой удара, все получается, если сверху вниз и чуть с наклоном, я сдавливаю дерево, но не чувствую топорища, только пальцы. Потом я сжимаюсь, держа под контролем каждую мышцу. Смогу ли я оправдаться или меня засудят? – это последняя промелькнувшая мысль.
А потом ничего, пустота, только крик, сначала женский кошачий визг, потом мужской, в ужасе, и я вижу лицо Джона, почти уже раздвоенное лезвием, и руки делают судорожное движение, они не успевают застыть и остановить топор, слишком он тяжелый, слишком сильно он тянет вперед, но они успевают уйти в сторону, увлекая за собой тело, и я промахиваюсь. Я, слава Богу, промахиваюсь, всего на сантиметры, и лечу, уносимая вниз тяжестью топора, он отскакивает и тяжело врезается в землю, а я лежу и только продолжаю шептать: «Боже, спасибо тебе, слава Богу, что ты не допустил». А потом я снова вижу Джона, он смотрит на меня, уже долго, и цвет возвращается к его лицу, я вижу, как он шевелит губами, и лишь потом в конце концов произносит:
– Я вам тут привез, – он снова шевелит губами, – продукты. Как всегда.
Это глупо, то, что он говорит про продукты, ничего глупее нельзя сказать.
– Джон, – говорю я с земли, я дрожу от напряжения и испуга, я сама с трудом выговариваю слова, – Джон, я вас чуть не убила.
Он не отвечает, он кивает головой и все еще шевелит губами, его широкополая шляпа неестественно неловко распласталась на земле, я и не заметила, когда она успела упасть. Я встаю.
– Слава Богу, что я вас не убила. Я приняла вас за кого-то другого.
Джон молчит и только кивает.
– Ничего, мэм, – наконец говорит он.
– Понимаете, мне кажется, последние два дня за мной кто-то следит, я даже на улицу не выходила, и кто-то пытался проникнуть в дом. – Я говорю не правду, но мне надо хоть как-то попытаться объяснить свой безумный поступок. – И мни показалось, что вы и есть тот самый человек. Слава Богу, что я не убила вас. – Я обняла бы его, но это был бы полнейший идиотизм. – Понимаете? – спрашиваю я, потому что он молчит.
– Кто следил за вами? – спрашивает Джон все еще сдавленным голосом. – Вы видели его?
– Я не уверена. Мне казалось, – отвечаю я.
Теперь я стою в метре от него, топор воткнулся лезвием в землю. Я пытаюсь глубоко вдохнуть. Все, говорю я себе, все в порядке Ты никого не убила, и это Джон.
– Мужчина? – снова спрашивает он.
– Конечно.
– Вам лучше уехать. – Джон оглядывается по сторонам, как будто сам ожидает кого-то увидеть. В его движении, взгляде таится испуг. – Со мной вам нечего бояться, но все же лучше уехать, – он снова оглядывается, – здесь полная глушь. Я всегда удивлялся, как вы не боитесь одна.
– Да, да, – быстро отвечаю я, – вы правы, мне лучше уехать с вами. Подождите, я схожу за вещами.
– Только не возвращайтесь с топором, – шутит он.
Он подозрительно странно смотрел по сторонам, – думаю я в комнате, как будто беспокоился о чем-то. У тебя паранойя, тебе все кажется, ты чуть не убила его, совсем чуть-чуть, отвечаю я себе. Но этот писатель вполне мог нанять его, чтобы он, например, завез меня куда-нибудь. Это самое простое: нанять того, кого я знаю и жду. Вчера книги, сегодня Джон, это ведь очередность. Ты дура, больная дура, убеждаюясебя, он привозит продукты, он должен был приехать сегодня. И все же предосторожность не помешает, и я кладу нож в карман куртки, беру сумку, чемодан и возвращаюсь назад к Джону.
Он берет у меня вещи и относит в машину. Я запираю дверь и бросаю прощальный взгляд на дом. Я благодарна ему, несмотря на эти последние два дня, он вылечил меня, и мне было хорошо здесь, покойно и одиноко. «Я еще вернусь, – шепчу я, – я не прощаюсь», и иду к машине.
– Так вы видели этого человека, который за вами следил, или вам показалось? – снова спрашивает Джои, разворачивая машину.
Он не смотрит на меня, он озабоченно крутит руль и озирается по сторонам. Я кладу руку в карман куртки.
– Я не знаю, мне казалось, я видела. Но я не уверена.
– Так бывает, – говорит он и бросает на меня быстрый взгляд, очень быстрый. – Вы так долго были одна, что всякое могло померещиться.
– Наверное, – отвечаю я – Куда мы едем? – спрашиваю я через минуту.
– Домой, – отвечает он удивленно.
– К кому домой? – я не понимаю.
– Как к кому? Ко мне. – Он хочет сказать что-то еще.
– Нет, нет, – перебиваю я. – Мне срочно нужно в аэропорт.
– Ну как же, Сюзан будет так рада. Переночуете у нас, а завтра она вас отвезет.
– Спасибо, Джон, – говорю я, – но я не могу, мне срочно надо в аэропорт. Я вам заплачу, пожалуйста.
