– Я придумала, я буду варить всякие супы, набитые белками. И они будут считаться общими. А ты на себя возьмешь, например, десерты…
– А почему супы?
– Да потому что ты их не любишь…
– Добрая мамочка!
…Проснулась совершенно счастливая. Подумала, что вот ведь ничто не изматывает нас так, как конфликт с детьми.
Пила кофе с Лидиным печеньем, включив музыкальный канал. Лида спала, и это даже было хорошо, потому что иначе пришлось бы снова говорить или красноречиво молчать о поиске работы и поездке за зачерствевшим пирогом. А уже пора было девочке учиться все вспоминать самой…
В редакции сидела мрачная Катя.
– Что там за ночь радостного? – спросила Елена.
– Как сообщила Геологическая служба США, всего в мире в 2001 году в результате землетрясений погибли 21 тысяча 436 человек…
– И это все?
– К настоящему времени собрано 233 тысячи долларов для поставки продовольствия и ветеринарной помощи зоопарку Кабула. Он пострадал в результате боев и бомбежек. Часть денег предполагается пустить на ремонт зданий и клеток. Некоторые животные уцелели чудом, например одноглазый лев Марджан, переживший в Кабуле несколько политических режимов. Зоопарк понес значительные потери. Во время боев, перед тем как сдать Кабул, голодные талибы съели многих животных, птиц и рыб, – бесстрастным голосом огласила Катя.
– Кать, я пришла в таком сладком настроении, а ты меня обламываешь, – возмутилась Елена.
– Ладно, держи, коханая моя! Новозеландец Марк Инглис – инвалид, лишенный обеих ног, – покорил гору Кук – совершил восхождение на протезах на высочайшую вершину в стране. 19 лет назад он потерял ноги, пытаясь покорить эту же вершину.
– Какая-то ты смурная…
– Кризис жанра…
– У тебя? – удивилась Елена.
– Представляешь, пришла вчера домой, наметала целое ведро икры. Убралась, настрогала винегрета, напекла блинов, нажарила котлет, машину стиральную запустила, стала белье развешивать… и вдруг, все потемнело, с табуретки сползла и ничего про себя понять не могу: жива или умерла… – Только тут Елена заметила, какая Катя бледная. – А чего делать, не знаю, таблетки или что? Выхожу в гостиную, а мои – телевизор смотрят. Говорю: «Что-то я не в себе!» Никто от сериала не оторвался. Я говорю: «Ребята, мне как-то плохо…» Муж чуток обернулся, говорит: «Подожди, сейчас он его догонит…» А сам весь в сериале. А у меня даже сил нет заорать на них, телик выключить. Пошла в спальню, рухнула, соседке позвонила. Она зашла, глянула – «Скорую» вызвала…
– Ох, ничего себе!
– «Скорая» в домофон звонит, старшая дочка от телика отклеилась, к дверям подходит, говорит: «„Скорая”? Мы не вызывали!» Представляешь? А я уже совсем никакая… Тут соседка всем по башке настучала. Они от сериала оторвались, начали вокруг меня половецкие пляски. А врач говорит: «В больницу!» Тут все охренели, я ж лошадь, на меня сколько ни грузи, все довезу, и вдруг в больницу…
– И ты, судя по всему, не поехала?
– Да я больниц с детства боюсь. Уколы сделали, отошла маленько. А врач говорит: «Если о своей жизни всерьез не задумаетесь – „Скорая“ вам скоро не поможет!» Вот я и задумалась.
– И какой вывод?
– Не знаю, Лен… У меня ведь вся жизнь рассчитана на то, что я крепкая как трактор, всем нужна и все успеваю. У меня в схему не заложено было, что я могу упасть. Оказывается, могу… Сама растерялась. Представляешь, утром выползаю на кухню, а там грязная посуда на столе стоит. Никто не знает, что с ней делать… Все безрукие! Счастье, что мне никто не попался – порвала бы, как Тузик грелку!
– И ты начала ее мыть? – испуганно спросила Елена.
– Ты не поверишь, но не начала… Меня осенило: главная-то фигня именно в том, что они ее мыть не умеют не потому что сволочи, а потому что я ее у всех из рук вырываю. Конечно, кровь гуще воды, но я ведь сама их такими сделала… – Катя говорила как-то отстраненно, словно пересказывала фильм. – Я ведь всю жизнь хотела им гнездышко свить, чтоб они только сидели в нем и чирикали-курлыкали. А получилась – богадельня… Правильно мой папаша всегда говорил, чем злее тренер, тем лучше результаты!
– Выводы какие? – наседала Елена.
– Что ты на меня зыришь с ленинским прищуром? Выводы ты любишь делать. У меня никогда никаких выводов, всегда одни поступки. Я еще по большому счету не осознала, чтоб взбунтоваться. Мне еще кажется, что это вчерашнее не со мной было! Ну не может быть такого, чтоб «я – помираю, а мои зайчики от сериала оторваться не могут»! Мне надо в это въехать… Ты ж знаешь, как я на них пахала! Я за ними только говна не ела! – Катя была похожа на растерянного человека, вертящего книгу на иностранном языке и силящегося получить из нее хоть какую-то информацию.
– Я, Кать, одну с шеи ссаживаю, сердце кровью обливается, а тебе сразу троих. У тебя шея такого резкого облегчения не выдержит!
– А это мы посмотрим. Знаешь, Вагнер первым повернулся к залу спиной. До этого дирижеры стояли рожей к залу. А он вдруг взял и повернулся… И после него уже все стояли к залу спиной…
Зазвонил мобильный, Зябликов мило поинтересовался:
– За тобой заехать?
– Заезжай через полчаса, поднимись на второй этаж, тебя пустят. Посмотришь, как выглядит редакция двадцать первого века.
– Эка невидаль! – фыркнул он.
– Кать, покажу тебе сейчас экземпляр. Режиссер, ну, тот, который…
– Да я и так все про него знаю заранее, – поморщилась Катя.
– И что ж ты знаешь, Ванга моя ненаглядная?
– Это вариант: обнять и плакать! Напрасно время тратишь.
– Почему?
– Знаешь такой анекдот? Вызывает баба мужика из агентства. Он два часа ноет ей песни, читает стихи, базарит о жизни. Потом начинает собираться. Баба в шоке, спрашивает: «А в постель?» Он так удивился, достает квитанцию из кармана, хлопает себя по лбу и говорит: «Да это диспетчер наша вечно все путает! Вы вызывали е…ря-террориста, а я – пи…бол-надомник!» Вот и этот такой же…
– Кать, да устала я за последнее время от террористов.
– Устала? Ищи золотую середину.
– Не вижу я ее. Не бывает ее…
– Бывает. Просто твой час не пришел.
– Кать, а как так получается, что у тебя мозги отдельно, а собственная жизнь – отдельно?
– Да так бывает. Моя мамаша ведь была антикваром, оценивала все от брюликов до рубенсов. А дома даже хорошей посуды не было. Она всегда говорила: «Я все эти вещи даже в дом не вношу, потому что знаю, сколько с ними хлопот, как их воруют, как за них убивают!» Вот так же и я про мужиков думаю.
– Если у вас собаки нет, то ее не отравит сосед?
– Ой, не отравит…
– Ну смотри, и собаки нет, и никто не отравит, и кусок воды умирающей никто не подаст! В чем кайф?
