– И повешу, раз в наших кругах если мужик без живота, очков и лысины, то должен доказывать, что ему есть что сказать!
Сзади подошел замглавного:
– Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?
– Караванов, извини, пока. Труба зовет! – Она положила трубку и повернулась к замглавного. – Я вся сплошное ухо!
– В том смысле, что женщины любят ушами? – сделал тот глазки. – Слушайте, Елена, тут Ренат Акчурин заявил, что, несмотря на налагаемые запреты, человек будет клонирован в ближайшее время. Предлагает создать комитет по клонированию. Типа, быстрорастущая перспективная область… Вы вроде с ним беседовали когда-то? Может, отзеркалите?
– Да я с ним беседовала как с хирургом Ельцина. Это же другая песня. К тому же он не биолог, что понимает в клонировании? Пусть этот комментарий отдел нaуки прошурует на серьезных биологах, а мне ловить нечего, – отвертелась Елена. – Я уж лучше про то, что Касьянов считает невозможным повторение в России нынешнего аргентинского кризиса! Это мне понятней, чем клонирование…
– Он полагает, что темпы реформ застрахуют?
– Ага. Политика снижения зависимости от цен на природные ресурсы…
– М-да, его бы устами сахарными… Кстати, вам идет эта кофточка, и вообще вы в последнее время резко похорошели… А вот снижение зависимости от цен на энергоресурсы, на мой взгляд, это сладкая вата… – отметил он и пошел в отдел науки.
…Весь вечер Елена возилась с Лидиным горлом, оборачивала его сырыми капустными листами, варила травяные отвары, массировала дочерние пятки вьетнамским бальзамом. Потом они улеглись рядышком на диване и начали смотреть любимый фильм «Все будет хорошо».
– Знаешь, мать, как иногда хочется побыть маленькой и любимой! – призналась Лида.
– Еще как знаю… – вздохнула Елена.
– А тебе тоже? – удивилась девочка.
– А мне еще больше, потому что мне не с кем… Можешь себе представить бабушку и дедушку чуткими и опекающими?
– Да уж… – поморщилась Лида.
– То есть они когда-то умели, когда я была маленькая и глупая. А уже начиная с переходного возраста все перешло в область «я тебя приласкаю, зато ты будешь жить, думать и чувствовать, как я решу…»
– И как же ты выжила?
– Заменила родителей мужиками. Искала в мужиках то, что не могли дать родители…
– Ужас какой! – воскликнула Лида. – А мужики могли это дать? Мой вот Вадик, например, сам как дитя… Я к тебе болеть приехала, потому что он, когда другие болеют, раздражается… A когда сам – все должны по одной половице ходить!
– Мужики разные… одни могут, другие – нет… Твой отец не мог, сам ребенок. Филя тоже с трудом. Караванов мог. Но знаешь, во всяком деле есть и обратная сторона. Я рано поняла, чтоб доставать из мужиков чувство защищенности, их надо сажать на убойный уровень секса… так что пришлось овладеть техникой. А для большинства людей это ведь вообще другая планета…
– Значит, у меня при такой опекающей мамаше есть опасность не овладеть высоким уровнем техники секса? – игриво надулась Лида.
– Опасность всегда есть, но сознание этой опасности от нее практически застраховывает… – захохотала Елена. – И запомни, главная техника – это не бояться получать от секса наслаждение…
…В субботу все занесло снегом так, что нельзя было выйти из подъезда. Но открывался съезд «Яблока», на котором надо было быть не по приказу, а из любопытства.
– Ты хочешь бросить больного ребенка? – надулась Лида.
– Ну, хоть на пару часов… – взмолилась Елена.
– Вот у меня будет осложнение, я умру, тогда будешь свободно ходить по съездам, – осуждающе закивала Лида.
– Ладно, не умирай, – засмеялась Елена. – Остаюсь, ты мне дороже построения демократии в России.
– То-то же! – успокоилась девочка. – Тогда сделай мне пюре.
– Есть! – Елена пошла на кухню.
– Ма, по телику сказали, что крупнейшие аэропорты все парализованы из-за снега! – кричала Лида из комнаты. – Приготовь мне гоголь-моголь и давай на картах гадать!
– Гоголь-моголь? Сейчас…
– Ма, а у нас жратвы в холодильнике много?
– Много. А что?
– А вдруг теперь до весны будет такой снег?! Зазимуем как медведица с медвежонком!
– Размечталась!
В Лиде словно что-то отмокло после развода, она будто простила его матери и теперь подлизывалась в форме болезни.
– Я так по тебе за все это время соскучилась! – кричала она.
– Я по тебе тоже… – улыбалась Елена.
– Надо чаще болеть!
– А без этого нет повода нормально общаться?
– Без этого не так клево…
Елена принесла ей гоголь-моголь в бокале с толстой соломинкой, села рядышком.
– Знаешь, мать, – сказала Лида и потянула напиток через соломинку потрескавшимися от температуры губами. – Вы когда с Каравановым расходиться начали, у меня внутри что-то натянулось… как струна. Мне было так больно! Как будто вы меня обманули. Я на вас смотрела и понимала, что вот так же хочу быть счастливой. И вдруг «бах», и все пополам…
– Так ведь долго трескалось. Потом разом порвалось, – напомнила Елена.
– Это я потом все вспомнила, задним числом заметила… А так-то казалось, что в раю живу, только почему-то ничего не получается… Все время болею, устаю, ничего не хочу – только вы «свет в окошке». Знаешь, как маленькие дети болеют, чтоб семья не распадалась, и цементируют ее своими болезнями… так и я. А теперь все на свои места стало…
– А ты за своего Вадика замуж собираешься? – осторожно спросила Елена.
– Да нет, он не для этого… с ним хорошо, когда все на местах. А если что, ему самому сопли утирать надо. А куда мне спешить? Один штамп у меня уже есть, теперь надо, как ты, карьеру делать, чтобы от мужиков не зависеть. Только вот никак не соберусь.
– В каком смысле не зависеть?
– Материально. Я вон смотрю, как ты легко с мужьями расставалась, а другие всю жизнь за деньги лямку тянут… Портятся как творог. Я раньше, когда надо было что-то сделать, просто копировала, как надо, как полагается… а после вашего развода меня прорвало. У меня словно глаз и ушей прибавилось, все сама начала понимать и чувствовать…
– Взрослеешь, – погладила ее по голове Елена.
– Получалось, что я возле вас ребенок. И вдруг увидела, что вы сами маленькие, слабые, нуждающиеся в помощи…
Елена села за компьютер приводить интервью с Патроновым, которое уже пора было сдавать. Насмешливо подумала, что, когда придется вычитывать текст, надо будет звонить, и он примет это за предложение провести еще ночь. А для нее это было открытым вопросом…
На экране неожиданно появился ник Караванова.
