Они отправляют целебные частицы в кровь человека через курительницы, актуализируя усталую чакру. И считают, что через аромат летучие соединения приносят в организм энергию гор, морей, лесов и монастырей. Кроме того, ароматы гоняют не только заразу. Они чистят помещение от привидений и прочей дряни.
Утопленный в ароматах магазин не имел ни одного намека на современные шопинговые техносараи, из которых состоит среднеарифметическое торговое пространство западного мира. Короче, в нем хотелось попросить не то чтобы политического, скорее эстетического убежища!
Разобравшись с серебряными слонами, мы поехали на один из крупных рынков. И после магазина это напоминало русскую баню: когда из парилки в прорубь. Потому что чтобы понять, каков звукоряд индийского рынка, представьте себе сто пятилетних детсадовцев, которым воспитательница сказала: «У меня одна шоколадка. Кому ее дать?» Представили? А теперь умножьте все это на тысячу!
– Держите кошельки! – успела сказать Лена.
Сначала на нас налетела орущая толпа торговцев всякой нефункциональной дрянью. Она вилась как туча ос, ожидая, что мы сломаемся. Когда белые туристки входят на рынок, торговцы орут так, что хочется врезать, и суют товары в лицо ровно на миллиметр от кожи. При наличии мужчин возле белых туристок быстро получают в табло и успокаиваются.
В просветы между торговцами лезли малолетние кули. Кули – это носильщики от шести до пятнадцати лет с корзинами на голове. Они носят за тобой по всему рынку, хочешь – барана, а хочешь – носовой платок. Кули при покупателе такое же обозначение состоятельности, как проезд на рикше ста метров.
Если ты турист, то гарантии, что он не смоется с твоим товаром, нет ни малейшей. Одна сотрудница посольства, идя по базару с мужем, спросила мальчишку:
– Зачем мне такой маленький кули, если у меня вон рядом идет такой большой?
Мальчишка чуть не выронил корзину от удивления и объяснил ей с точки зрения индийского мироздания:
– Мадам, это не кули. Это твой господин! Он не может тебе носить, это ты должна его слушаться!
Кули преследуют вас дольше, чем торговцы. У них больше веры в то, что все-таки смогут сломать вас своими воплями. Половина из них полуголые, половина – в наглаженных матерями рубашечках и штанишках.
Услышав русскую речь, они стараются понравиться и по-пугайски повторяют набор русских фраз, которые смогли выучить, общаясь с русскими. Он примерно такой: «Мадам, как деля? Водка! Отвали! Пошел на хуй!», и дальше опять его же, и столько раз, сколько бегут за тобой.
Кули выпрашивают «поносить» все подряд: чемодан, сумочку, темные очки, зажигалку, букетик цветов... Можно нанять их десяток, каждому в корзину положить пуговицу, и они будут со значительным лицом носить это за тобой как свита. То есть десяток кули возле недавно разбогатевшей деревенщины ровно такое же посмешище, как охранники возле нового русского.
Рынок набит людьми, красками и запахами. На нем есть все: фрукты, еда, орехи, одежда, обувь, украшения, железки, мебель, травы, пряности, чаи, духи, мыло, шкуры, перья, кожа...
Таких тканей, как в Индии, нет нигде. (Клянусь, ни одно турагентство не оплачивает мне этот текст!) Шелка, хлопок, шерсть, смеси.
При виде выбора тканей наши туристки обычно дуреют. Советую одно: на занавески покупайте не ткань, а сари... потому что сари отличается от ткани, как фотография в рамочке от фотообоев, по количеству любви, вложенной в каждый квадратный сантиметр.
Ковры на базаре почти так же хороши, как ткани. Они соломенные, шерстяные и шелковые. Стоят так же дешево, как и труд плетущих их маленьких пальчиков.
Пока глаза пытаются обнять весь этот калейдоскоп, место торговцев и кули занимают попрошайки. За день глаз на них замыливается, но его взламывают попрошайки-калеки.
У миролюбивых индийцев, большинство из которых не ест мяса и боится наступить на таракана, есть «старая добрая традиция» калечить детей. И уж как ни надрываются власти и правозащитники, детей все равно калечат, превращая в эффективнейший механизм по добыванию денег.
Кровь стынет в жилах при виде сложносочиненности уродства нищих. Индийцы (из самых низких каст) добиваются этого, ломая детям в младенчестве руки и ноги, забивая их в колодки, отрубая и отрезая что-нибудь. Мол, зато в следующей жизни станет раджой!
И человечек с этим невозможным контуром тела ползет по рынку и надрывно просит денег. И ты даешь ему деньги только потому, что никак не можешь немедленно найти и пристрелить его родителей.
Удивительно, но когда я начала обличительно обсуждать это на приеме с одним индийским философом, он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– Да, это страшно, кто бы это ни сделал... Но «Благословляйте проклинающих вас и молитесь за оскорбляющих и гонящих вас», – говорил Христос. «Отвечайте добротой на ненависть», – говорил Лао-Цзы. «Совершенство религии состоит в желании добра другим», – говорил Магомет. «Герой – это превращающий в друга врага своего», – говорит Талмуд. «Благословляйте проклинающих вас», – говорил Кришна. «Ненависть не побеждается ненавистью, она побеждается только любовью», – говорил Будда.
– Но разве вам не больно от созерцания исковерканных людей? – возмутилась я.
Он покачал головой:
– Больно... Но я долго жил на Западе. И видел, как то же самое делают с детской психикой родители на Западе. Этого не видно сразу, руки и ноги у детей целы, но загляните им в глаза! Они также ломают, калечат и растят их в колодках все детство... ведь вы занимаетесь психоанализом и видите это чаще, чем я.
Возразить было нечего, кроме того, как глобалистична картина, когда благополучный белый турист бросает бумажную денежку смуглому калеке, а его бессознательное отзывается: «Я такой же! Меня также изуродовали родители!»
Переключаясь с этических на товарно-денежные коммуникации на индийском рынке, скажу, что они невероятны. Одна русская переводчица с хинди рассказывала мне историю про то, как интегрировала в эту среду подругу. Она подошла к прилавку с чудными шелковыми покрывалами и спросила по-английски:
– Сколько стоит? Продавец ответил:
– Тысяча пятьсот долларов. Но для женщины, которая похожа на индийскую богиню, всего тысяча!
Переводчица. Двести долларов.
Продавец. Посмотри, какой рисунок. Это слоны, которые бегут по зову великой Кали.
Переводчица. Двести долларов.
Продавец. Послушай, красавица, у меня двенадцать детей. Ты хочешь, чтобы у них не было молока и лепешек? А у тебя есть дети?
Переводчица. Сто восемьдесят долларов!
Продавец. Боги, эта женщина пришла меня разорить!
Переводчица. Сто восемьдесят долларов.
Продавец. Очень жарко, выпейте воды. Вот вам бутылка воды и вот бутылка воды для вашей подруги. За это не надо платить! Может быть, попросить, чтоб вам сварили кофе? Я угощаю! (По-индийски соседу-продавцу.) Радж, эта американская шлюха стоит на своем! С каким удовольствием я бы ей засадил! (По-английски.) Мадам, тысяча долларов – это предел! У него хлопковая подкладка! Посмотрите, оно будет касаться вашей прекрасной кожи, и вы будете вспоминать меня!
