И пианист Иванов, уперев щелочки глаз в романтический горизонт, с грустью признался:
– Совсем не могу играть. Вот видите, в каком состоянии пальцы… Предлагают операцию, но таких денег у меня нет.
Это был пароль «купи меня», и Наташа не стала анализировать, что если он приехал в эту клинику даже один раз поставить клизму, то деньги у него немереные, и начала обрывать телефоны детям. Дети покупали ей все понравившиеся игрушки, но тут напряглись, потому что о доходах пианиста Иванова смачно писали гламурные журналы.
Кончилось обидой, бойкотом и наконец сдачей позиций. Наташа получила от детей требуемую сумму, составлявшую годовой бюджет нескольких провинциальных детдомов, и поднесла ее в изящной шкатулке. После чего стала вхожа в гостиную Иванова.
В условиях жестокого бойкота в одном доме ничего не знающая о цене на входной билет, но услышавшая, что сестра принята у пианиста, Даша встретила Иванова сидящим в ночном берлинском аэропорту.
Она подкралась, села рядом, зашуршала черными кружевами, бросила на Иванова томный взор из-под шляпы, по которой ползла гадюка из драгоценностей в натуральную величину, и выдохнула:
– Никогда не мечтала о счастье встретить великого пианиста среди простых смертных! Чем вы так огорчены? Могу я помочь?
– Благодарю вас, – ответил Иванов, скользнув по шляпе с гадюкой и прочим призывам «Освободите меня от денег». – Я так огорчен потому, что совсем не могу играть. Вот видите, в каком состоянии пальцы… Предлагают операцию, но таких денег у меня нет.
Аттракцион повторился с Дашиными детьми точно по схеме младшей сестры: отказ, обида, бойкот и наконец сдача позиций. Сумма была вручена в похожей шкатулке. Все-таки они были сестрами-погодками и вели себя в жизни очень похоже.
Узнав о том, что Даша с Наташей враждующие сестры, Иванов чуть не получил инфаркт и вынужден был приглашать их по очереди, устраивая двухсерийные дни рождения.
Дети Сестер Бери переживали, что количество потраченных мамами денег увеличивается, а качество их жизни ухудшается. И продолжали еще больше увеличивать сумму вместо того, чтобы приставить к бабкам постоянного психолога, готового возиться лопатой в помойной яме их неврозов. И врача, следящего за тем, чтобы они хотя бы просто меньше жрали и делали зарядку.
Через два часа автобусы остановились у заправки с магазинами.
– Вы можете купить воды, кофе и посетить туалет, – мягко предложила Лера.
– Зачем, если мы через час приедем? – насторожилась Наташа.
Она по-прежнему была в розовой шляпе, занимавшей полмикроавтобуса, из-под которой текли струйки пота. Ей хотелось скорее в душ.
– Маленькая накладка, мы очень долго разбирались с потерянным чемоданом. И плюс дорожные работы… так что будем добираться немного дольше, чем три часа.
– Я этого не вынесу! – предупредила Наташа.
Автобус затормозил. Ольга вышла на улицу и бросилась фотографировать сочные кактусы ростом с человека. Из большого автобуса выходили фестивальцы. Хохоча, выпорхнула Лиза Золотова и завопила:
– Люди, смотрите, какая красотища вокруг!
Степенно выгрузился народный артист Шиковский и заметил:
– Я хотел экзотики! Я ждал игривого поцелуя страны, создавшей комедию дель арте! Но я не планировал провести остаток жизни в автобусе!
Осторожно ставя ноги, выполз народный кинокритик Сулейманов с обезоруживающей улыбкой и молодой любовницей. А молодая любовница выбрала Ольгу, подошла к ней и по-детски призналась:
– Вы не поверите, я впервые в настоящей загранице!
Вывалился бард Андрей Николаев. И, загадочным образом удерживаясь на ногах, побрел в сторону магазина. Спустилась Наташина старшая сестра Даша в черном, расшитом серебряными летучими мышами. За ней на итальянскую землю брезгливо поставила ногу жена бывшего министра, наперсница Даши, Галя Упырева, со своим риторическим:
– Какого хуя я сюда поехала?
Вышла красавица всех времен и народов Печорина и капризно закричала:
– Нас когда-нибудь будут кормить?
Танцовщица Вета побежала к начальнице фестиваля Дине Окоповой:
– Дин, ну че там с моим чемоданом?
– Лера все время созванивается. Не волнуйся. Пока мы все тебе купим! А потом его привезут! – успокоила Дина.
– Как же, Дольче Габбану вы мне купите… держи карман шире! – усомнилась Вета. – Дин, а что за девка с нашим Ашотиком?
– Не представляю! Встречаю вас с табличкой, подходит эта сопливка, говорит, я к Ашоту из Лондона! Главное, дед привез кино, которое жена сняла по его сценарию! Мы еще до отеля не доедем, его жене уже позвонят! Все ж добрые! А потом я буду с его сердцем возиться! – вздохнула Дина.
– Не бойся, с нами Инга. Она ж всех вылечит! – напомнила Вета.
– Я ее только что видела. Ее бы кто вылечил… Никогда не думала, что она может быть настолько пьяной!
– А кстати, скоро приедем?
– Ну куда спешить? Смотри, какая красота вокруг…
Через два часа пути была точно такая же остановка, и народ взбунтовался, собравшись вокруг Дины.
– Я дальше не поеду! – кричала Наташа. – Меня укачало! Просто останусь здесь! Кто-нибудь скажет нам правду, сколько еще ехать?
– От правды отель приблизится? – утихомиривала ее Ольга.
– Ты на халяву едешь, а я за свои деньги не могу в своем возрасте сидеть четыре часа в самолете, а потом еще шесть часов в автобусе! – У Наташи иногда сносило крышу, и она начинала считать все в деньгах, как мартышка в попугаях.
– Скоро приедем. Произошла накладка, поехали другим маршрутом, ремонтные работы и вообще… – уклончиво объясняла Дина.
– Вы не имеете права! Я не желаю ехать сутки! – верещала Печорина. – Немедленно верните меня в Москву! Вы сказали по телефону, что автобус идет три часа!
– С закусками и вином! Нас всех просто кинули! – встревала Инга, хотя дополнительного вина ей уж точно не требовалось.
– Ну теперь-то, когда мы уже здесь, какой выход? – спросила Лиза, закрывая собой Дину. – Мы все попали, давайте переносить это мужественно.
– Как говорил Леонид Ильич, выхода всегда как минимум два. – Шиковский изумительно спародировал Брежнева: – Один через Спасские ворота, другой – через Боровицкие!
Смеркалось, хотелось есть и двигаться. Красоты Италии сначала стали казаться однообразными, а потом и вовсе начали раздражать.
– Лера, как же мы так вляпались? – спрашивали переводчицу.
– Да ведь тут на машине действительно три часа, просто автобус идет намного медленней, да еще и дорогу начали ремонтировать, – снова отвечала она. – Вы не волнуйтесь, скоро приедем.
– Ну хоть экскурсию нам проведите какую-нибудь!
