– Не подскажете, скоро ли эта улица кончается?
– Бонджорно! – воскликнул он и с готовностью протянул ей руку, – Ромео, massaggiatore!
Ольга знала, что по итальянскому этикету здесь часто представляются именем и профессией, но не понимала значения слова «massaggiatore». Люди называли свою профессию так же машинально, как здоровались и прощались при входе и выходе из магазина.
Было смешно, когда в ресторане к ним подошел повар в белом колпаке и весело представился: «Винченцо, повар!» Словно были варианты.
Ромео было лет сорок. Не очень красивый, но с большими изумрудными глазами, накачанный и ухоженный мачо, в белой футболке и белых брюках.
– Ольга, – обтекаемо ответила она. – Моя работа связана с водой.
– Ты продаешь воду? – спросил он радостно, и Ольга сообразила, что «massaggiatore» – наверное, массажист. – Эта улица скоро кончится. Но там, в конце, самые интересные вещи. Я провожу тебя. Ты – немка?
– Русская, – отчетливо произнесла Ольга, они уже шли рядом. – Я из России. Знаешь Россию?
– Россия! Водка! Путин! – кивнул Ромео, как все южане, он был очень искренний и очень нахрапистый. – У нас в отеле есть русские. У них много денег! У меня никогда не было русской женщины. Пойдем вечером в клуб?
Ольга засмеялась:
– Я не могу пойти с тобой в клуб, я через час уезжаю! Мне надо успеть посмотреть как можно больше, помоги мне, пожалуйста!
– Зачем ты уезжаешь? Останься на день! Я сделаю тебе такой массаж, что ты останешься в Таормине навсегда! – Он разговаривал как настоящий итальянец, помогая себе бесподобно красивыми руками.
Ольга вспомнила, как во время дороги орут водитель автобуса и сидящий рядом Джакопо. Каждый раз казалось, что они обсуждают по крайней мере бомбежки соседних городов. Дина даже пошутила, что надо повесить табличку «Разговаривать с водителем запрещено, руки ему нужны для другого!».
– Итальянский массаж какой-то особый? – спросила Ольга.
– Конечно! – воскликнул Ромео, словно только и ждал этого вопроса. – Итальянский массаж самый лучший! Еще греческий врач Гален писал о пользе массажа. А на юге мы с греками почти одно и то же! Только у них невкусная еда и некрасивые женщины!
Вы бы видели убежденность, с которой он это произнес!
– Мы в Италии делаем массаж как боги! Потому что мы древний народ и понимаем в человеческом теле! Конечно, индусы делают лучше, но у них другая система! Я ездил учиться к индусам! – Он тоже начал махать руками, словно описывал кровопролитные бои. – Наше правительство – идиоты! Оно разрешило делать на пляже массаж всем подряд! Оно не понимает, что массаж – это не только искусство, но большая медицина! Оно пустило на пляжи таек, вьетнамок и китаек! Оно думает, что любая проститутка может работать мастером массажа! Спасибо Мадонне, вышел закон, запрещающий им делать массаж!
Ольга слушала вполуха, его журчание дополнительно раскрашивало улицу. Архитектура вокруг пела, цветы на балконах сорили на голову алыми лепестками, фонтаны журчали, витрины сияли.
– А чем плохи тайки и китайки? – спросила Ольга потому, что видела, что ему нравится говорить об этом.
– Неужели ты не понимаешь? Неужели ты доверила бы им свое тело на пляже? Ты сошла с ума! – Ромео остановился, словно ударенный током. – Как же можно? Ты же не знаешь, кто их учил! Массаж – это не тереть и хлопать, это лечить и возрождать уснувшие очаги энергии! Иногда человек приходит ко мне с такой спиной, что я прошу принести снимок от врача. К тому же эти тайки на пляже не моют руки! Представляешь, как они разносят с человека на человека любую кожную инфекцию!
– О, я про это не думала, – согласилась Ольга с Ромео и подумала, что его профессиональный энтузиазм начинает заслонять впечатление от Таормины.
– А ты еще не знаешь, какими кремами и маслами они пользуются! Они берут просроченное виноградное и оливковое масло! На помойке! Ты не представляешь себе, как Сицилию переполнили эмигранты! Видишь черных? – Два красавца негра стояли перед растянутым одеялом и продавали выложенные на нем маски. – В хорошую погоду с Сицилии видно Африку. Каждый день на плотах и лодках приплывает тысяча черных! Их бесполезно отправлять обратно, они завтра вернутся. Они расползаются по континенту через нас! И становятся бандитами!
– Какой ужас!
– Морская полиция обязана спасать незаконных эмигрантов, подплывающих на разваливающихся судах. А на нормальных – это уже не спасение, а незаконное пересечение границы! Представляешь, какие идиотские законы? – Ромео махал руками в сторону моря. – Их помещают в Центры приема, потом выдают справку, что они должны покинуть Италию за три дня… и отпускают! А если их отправлять за наш счет, на это уйдет весь бюджет страны!
– А мафия борется с этим? – спросила Ольга.
– Зачем мафии в это лезть? Это работа политиков. Они получают за это зарплату. Мафия – серьезные люди! Они переживают за судьбу Италии! – пояснил Ромео и посмотрел на нее глазами старшего товарища. – Ты – очень несвободная. Ты сутулишься. Ты слишком много работаешь. Тебе надо сбросить с себя какую-то тяжесть… Как говорила моя бабушка, женщин старят не годы, а мужчины. Тебе ведь лет пятьдесят. Я вижу, я – профессионал. Тебе надо заняться собой и завести молодого мужчину рядом! Иначе начнешь болеть!
– Спасибо, Ромео, я подумаю! – Ольга была тронута его заботливостью.
Тут он схватил ее за руку и почти потащил на лесенку, круто уходящую с улицы вниз. Ольга затормозила.
– Не бойся! – захохотал Ромео. – Я вышел из отеля, а не из тюрьмы, где десять лет не видел женщин! Каждый день я массирую много женщин, и каждая вторая пытается затащить меня в постель! Я просто хочу показать тебе то, что ты не найдешь без меня!
Они сбежали вниз и оказались возле древней кирпичной стены, тянущейся на несколько десятков метров. Стена была высоченная, с трехэтажный дом, вся в огромных нишах. На ее основе сверху были построены дома.
Ромео приник к стене щекой, как дети прикладывают к уху раковину, чтобы услышать в ней шум моря. Сделал знак, чтобы Ольга поступила так же. Подчинилась, но ничего не услышала.
– Это Навмахия! Когда я был мальчиком, мама брала меня с собой на работу. Мы жили внизу. Она работала горничной в отеле, а я бегал целый день по Таормине. Показывал достопримечательности. И туристы угощали меня мороженым! – У него было совершенно счастливое выражение лица. – Я мог стать гидом. Но это не профессия для мужчины!
– Навмахия? Это что? Бассейн для морских боев? «Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!» – наконец сообразила Ольга и начала щелкать фотоаппаратом.
В тишине звенели насекомые.
– Представь, три тысячи лет тому назад все здесь было залито водой! В этих нишах стояли статуи богов и героев! И на воде шел спектакль, в котором по-настоящему сражались корабли и галеры! А участвовали в них осужденные на смерть пленные и преступники! – Он говорил с детским восторгом. – А вокруг стояли и сидели зрители! В детстве, когда я прислонялся ухом к камню, я слышал шум воды, стук мечей и копий, человеческие крики! А теперь редко… Пойдем скорее, я хочу еще успеть показать тебе Одеон!
