Настя завернула за угол и остановилась, чтобы перевести дух.
Сердце колотилось часто-часто, как будто она бежала кросс полтора километра.
Встречная женщина посмотрела с подозрением и машинально переложила сумку в
другую руку.
«Так нельзя, – расстроилась Настя, – люди обращают
на меня внимание, у меня подозрительный вид. Нужно взять себя в руки и
успокоиться…»
Она тут же поняла, что не может этого сделать. Страх,
сжимавший ее изнутри цепкой когтистой лапой, никак не проходил. Уже больше
суток ужас ее терзал, то слегка затихая, то начинаясь с новой силой.
Настя трясущейся рукой достала сигареты и закурила, хотя
понимала, что делать этого не следует. Нужно как можно скорее уйти отсюда,
чтобы не привлекать к себе внимания. Однако она не удержалась и выглянула из-за
угла. Хорошо, что ей подвернулась эта писательница, Ирина Снегирева, хорошо,
что Настя сумела убедить ее взять кассету. Теперь ей не нужно маячить перед
рестораном и ловить Андрея. И это правильно, не нужно, чтобы их видели вместе.
Настя горько усмехнулась своим мыслям. «Видели» – во множественном
числе, стало быть их много! Но ведь на самом деле она боится только одного
человека, боится до дрожи, до боли в висках, до спазм в животе…
Снегирева долго копалась на входе, но в конце концов ее
пропустили. И хоть Настя понимала, что это еще полдела, от сердца немного
отлегло. Снегирева передаст кассету Званцеву, и он поможет. Не может не помочь,
ведь он обещал. Только ему Настя может доверять, у него есть возможности…
«Будь осторожна, – сказал ей Андрей при последнем
разговоре, – все это очень опасно…»
Как будто она сама не знает! Ладно, нужно уходить отсюда,
она все сделала правильно, Званцев будет доволен.
Усилием воли Настя выпрямила спину и пошла, стараясь не
оглядываться и не шарахаться от каждой тени.
Над входом в ресторан из голубых воздушных шариков была
сооружена огромная буква «X». Ирина не сразу поняла, что это вовсе не буква, а
римская цифра десять. Поднимаясь по крыльцу, Ирина споткнулась и едва не упала.
Решив не придавать этому инциденту значения и не считать его дурным предзнаменованием,
она широко улыбнулась и вошла в предупредительно распахнувшуюся перед ней
стеклянную дверь.
– Добро пожаловать! – с такой же широкой улыбкой
кинулся ей навстречу молодой человек, которого она пару раз видела в коридорах
издательства. – Ваше приглашение, пожалуйста!
– Сейчас… – Ирина открыла сумочку. – Оно где-то здесь…
одну минуту…
Ей попались ключи от квартиры, пудреница, конфета без
сахара, использованный театральный билет, тюбик губной помады фирмы «Шанель»,
шариковая ручка с названием издательства, еще один тюбик французской губной
помады, который она считала давно потерянным, пуговица от демисезонного пальто,
еще одна диетическая конфета и металлический жетон с номером телефона,
оторвавшийся от Яшиного ошейника.
– Вы проходите? – раздраженно поинтересовался у нее за
спиной надутый мужчина с густыми всклокоченными бровями. – Или проходите,
или отойдите в сторону!
– Сейчас, минутку… – Ирина готова была провалиться сквозь
землю.
Улыбка начала сползать с лица издательского молодого
человека. .
И тут наконец чертово приглашение нашлось. Оно каким-то
образом вынырнуло из сумочки прямо в руку.
– Вот же оно! – Ирина со вздохом облегчения протянула
картонный прямоугольник молодому человеку. Улыбка снова вернулась на его лицо,
и он радушно воскликнул:
– Добро пожаловать, Ирина Анатольевна!
Раздевшись, Ирина миновала просторный холл, главным
украшением которого являлся просторный аквариум без воды, посреди которого
застыла огромная черепаха с трагическим выражением морщинистой морды, которое
было бы более уместно на лице стареющей актрисы. Возле большого зеркала в
дальнем углу холла толпилось несколько издательских девушек. Девицы все были
как на подбор высокие, длинноногие, в красивых платьях. Они проводили Ирину
заинтересованными взглядами. Видимо, Жанна была права, когда заставила Ирину
надеть это лиловое платье.
Просторный зал ресторана был заставлен круглыми столиками,
большая часть которых была уже занята. Перед входом в зал у Ирины еще раз
попросили приглашение и указали на ее столик. Ее соседями оказались Артем
Мармеладов, автор популярных пособий вроде «Как заработать свой первый миллион»
и «Как выгодно развестись с миллионером», и Сусанна Паперная, рослая, плечистая
девушка лет сорока, специализирующаяся на эротической прозе. Обильные телеса
Сусанны нарочито выпирали из облегающего шелкового платья интенсивно-розового
цвета.
Четвертое место за столиком было пока свободно.
– Отлично выглядишь, милочка! – проворковала Сусанна,
смахнув с плеча Ирины воображаемую пушинку. – Твоя новая книга – просто
блеск! Мымрина отдыхает!
Поскольку точно такую же фразу Сусанна говорила при каждой
встрече, Ирина не придала ей большого значения.
– Девушки, двадцать рублей не одолжите? – заныл
Мармеладов, который, как всегда, был на мели. – На сигареты нету… а лучше
пятьдесят, чтобы не мелочиться…
– Могу угостить, – усмехнулась Сусанна и протянула
Артему пачку «Вог».
– Я таких не курю! – заныл Мармеладов. – Это
женские сигареты, слишком легкие!
Ирина молча сунула ему полтинник.
– Сердечно благодарю! – воскликнул Артем. –
Непременно верну! Непременно! С первого же гонорара!
– Можешь с первого миллиона, – усмехнулась Ирина.
Она озабоченно оглядывалась по сторонам, отыскивая взглядом
телевизионщиков.
Возник запыхавшийся Есаулов и занял свободное место.
Бывший сотрудник редакции, последние несколько лет Георгий
Есаулов писал забойные боевики за популярного автора Неспанского. Сам
Неспанский периодически выныривал из глубокого запоя, проглядывал мутным глазом
очередной шедевр, вышедший из-под пера его литературного заместителя,
величественно кивал и, произнеся свое любимое слово:
– Занозисто! – ставил внизу рукописи размашистую
подпись.
Есаулов поздоровался с коллегами, тряхнул густым казацким
чубом и шепнул на ухо Ирине:
– Ждут Камергерова, поэтому и не начинают!
Наконец в дверях произошло оживление, и в окружении свиты
появился крупный московский чиновник Камергеров. Вместе с ним возникла и шумная
толпа журналистов, которые тянулись к большому человеку микрофонами и
телекамерами.
Среди этой озабоченной братии Ирина заметила мрачного
одутловатого мужчину, на телекамере которого красовалась яркая наклейка «Что?».
Дождавшись, когда телевизионщик отошел от Камергерова, Ирина
встала из-за столика и направилась к нему.
