– Тише ты! – прошипела Ирина, еще дальше высунувшись в
люк, – Что ты шумишь, как слон?
– Слоны как раз очень тихо ходят, – обиженно
проговорила Катерина. – Мне Валик говорил!
– Ну Валик, конечно, в слонах разбирается! –
согласилась Ирина. – Только ты все равно не шуми! Веди себя тихо, как
слон!
Глаза Ирины постепенно привыкли к царящему внутри ангара
полумраку, и она разглядела разбросанные внутри него груды цветного пластика и
разнообразных металлических трубок, коробки с люминесцентными лампами, мотки
проводов, стеллажи, заставленные банками с краской и прочими материалами,
используемыми при изготовлении рекламных щитов и вывесок.
И в одном из углов просторного помещения, наскоро
расчищенном, освобожденном от всех этих рекламных материалов и приспособлений,
сидела в тяжелом офисном кресле связанная по рукам и ногам бывшая секретарша
бывшего председателя комитета по культуре и туризму Лариса Хвостицына. Лариса
выглядела не лучшим образом, совсем не так, как какой-нибудь час назад: ее
элегантный офисный костюм был измят и кое-где порван, лицо заплакано, покрыто
красными пятнами и размазанной тушью.
Перед ней стоял тот человек, который стал для Ирины кошмаром
ее последних дней, – высокий худощавый мужчина с забранными в хвост
седеющими волосами. Он держал в руках обычный полиэтиленовый мешок и говорил,
склонившись над своей пленницей:
– Ты уже поняла, что шутки кончились. Если не вспомнишь, где
твой шеф был в тот день, пеняй на себя!
– Да нигде он не был! – громко всхлипывая, проговорила
Лариса. – Когда ему сообщили об отставке, понятное дело, очень
расстроился… велел никого к нему не пускать… после обеда его вызвали в
Смольный, оттуда вернулся мрачнее тучи… а больше я ничего не помню!
– А кто ему в этот день звонил?
– Савицкий звонил, управделами городской администрации…
насчет отставки, и еще раз… а больше никого не помню!
– Не помнишь? – лицо киллера перекосилось, и он яростно
заорал:
– Тогда я тебя прямо спрошу: куда он их дел?!
– Что дел? – переспросила Лариса. – О чем вы
говорите? Я не понимаю!
– Не понимаешь? Все ты прекрасно понимаешь! Говори, сука,
куда он их дел, если хочешь жить!
– Честное слово, я не понимаю, о чем вы говорите! – И
Лариса во весь голос разревелась.
– Если ты воображаешь, что разжалобишь меня своими
слезами, – на этот раз голос длинноволосого прозвучал насмешливо, –
ты глубоко ошибаешься. Женские слезы на меня совершенно не действуют! А если у
тебя плохо с памятью – придется ее немножко освежить!
И он неожиданным резким движением надел на голову Ларисе
полиэтиленовый мешок.
Женщина забилась, как выброшенная на берег рыба, но веревки
только глубже врезались в ее руки и ноги. Лицо под прозрачным полиэтиленом
превратилось в страшную перекошенную маску ужаса, но Лариса не могла кричать и
издавала только хриплый нечленораздельный стон.
Ирина, в ужасе наблюдавшая за этой сценой, рванулась было
вперед, но тут же поняла, что ничем не поможет несчастной женщине и только
усугубит собственное положение. Она закусила губу, чтобы не выдать себя криком.
– Что там? Что там происходит? – шептала позади нее
Катя, нетерпеливо теребя подругу. – Ну ты мне можешь наконец сказать, что
ты видишь?
– Не могу, – севшим от страха голосом отозвалась
Ирина. – Подожди… подожди немного!
Длинноволосый взглянул на часы и сдернул мешок с головы
своей жертвы. Лариса несколько раз жадно, хрипло вдохнула и бессильно
откинулась на спинку кресла. Лицо ее стало красным, как помидор.
– Ну что – освежила память? – осведомился длинноволосый,
наклонившись над ней. – Вспомнила, куда он их дел?
Лариса заговорила медленно, с трудом справляясь с голосом и
то и дело прерываясь, чтобы перевести дыхание:
– Если бы… если бы я знала… о чем вы говорите… я обязательно
сказала бы… честное слово, я говорю правду!
– Значит, не понимаешь человеческого обращения! –
рявкнул киллер и вдруг насторожился, к чему-то прислушиваясь.
Ирина тоже расслышала новый, постепенно нарастающий звук –
звук приближающегося автомобиля. Она попятилась и выбралась на крышу ангара.
Теперь уже отчетливо был слышен звук мотора, и неподалеку колыхались заросли
бурьяна, отмечая путь подъезжающей машины.
– Это, наверное, Жанка едет… – задумчиво проговорила
Катерина. – Наверное, она усовестилась и решила приехать нам на помощь!
– Так надо же ее предупредить! – воскликнула
Ирина. – Она сейчас попадет прямо в лапы киллеру!
Вытащив из кармана мобильник, Ирина торопливо, не попадая с
первого раза по кнопкам, набрала Жаннин телефон и выпалила в трубку:
– Жанка, тормози! Он здесь!
– Кто он? – удивленно осведомилась Жанна. – Где
здесь? И почему, собственно, я должна тормозить?
– А ты где? – переспросила Ирина, до которой начала
доходить истина.
– В собственном кабинете! – отрезала подруга. –
Работаю, между прочим! И еще кое-что выяснила…
– Извини, – проговорила Ирина. – Я ошиблась.
И она отключила телефон.
Теперь она уже хорошо видела подъезжающую к ангару машину.
Это была маленькая серебристая дамская машина, «Пежо»
секретарши из рекламной фирмы «Анус».
– А тот дядька, который нас сюда привез, отказался дальше
ехать, – грустно произнесла Катерина. – Сказал, что дальше его машина
не пройдет…
– Потому что это была его машина, – отозвалась
Ирина, – его собственная, и он ее жалел. А этот тип, как его… Усов едет на
машине своей секретарши, и ему на нее наплевать!
– Это тот тип из рекламной фирмы? – переспросила Катя.
– А кто же еще!
Действительно, серебристая машина последний раз подпрыгнула
на ухабе, остановилась неподалеку от входа в ангар, и из нее с заметным трудом
выбрался толстый пузатый мужчина, которого подруги уже видели сегодня – Сергей
Михайлович Усов.
Он поспешно захлопнул дверцу «Пежо» и с удивительной для
такой комплекции прытью устремился в ангар.
Ирина вернулась на свой наблюдательный пункт и засунула
голову в люк, чтобы не упустить ничего из происходящих событий.
Усов вбежал в ангар и тут же свалился с ног, получив сзади
сильный удар по шее.
– А, это ты! – проговорил длинноволосый, помогая ему подняться
на ноги. – Какая нелегкая тебя принесла?
– Ты с ума сошел! – проворчал Усов, потирая ушибленную
шею. – Так же покалечить можно!
– Скажи спасибо, что не убил! – оборвал его
киллер. – Я тебя не ждал! Зачем явился?
