Если же назвать более точный адрес местонахождения гражданки
Ташьян, то следует указать квартиру в весьма приличном доме на набережной реки
Мойки. В эту квартиру Ашот Мергелян привез Жанну вчера вечером после чудного
вечера в ресторане «Кавказский дворик». Машину Жанны обещали починить, но не
успели, и все равно Ашот предупредил, чтобы она взяла такси. Они ели кавказские
блюда, пили грузинское вино и армянский коньяк, Ашот смотрел на нее своими
выразительными темными глазами и говорил что-то, ласково поглаживая ее руку.
Жанне казалось, что в том месте, где их руки соприкасаются, у нее будут ожоги
третьей степени, до того горячим было его прикосновение. Ашот все говорил,
потом замолчал и только смотрел, изредка подливая вина. Играла музыка, потом
четверо парней в черкесках запели удивительно слаженными красивыми голосами.
Жанне вдруг захотелось, чтобы этот сильный человек умчал ее куда-то вдаль на
быстром скакуне, прикрыв буркой…
«Стоп! – сказала она себе, сделав неимоверное
усилие. – Это уже переходит всякие границы! Так нельзя, нужно взять себя в
руки. Куда интересно делась моя рассудительность и сила воли? Я совершенно не
знаю этого человека, а между тем, позови он, и я готова пойти за ним на край
света… Это просто безобразие!»
Грузинский квартет допел свою песню и сделал перерыв.
Неслышно появившийся официант сервировал кофе и налил в широкие бокалы коньяку.
– Дорогая! – сказал Ашот. – Я хочу выпить за
нашу встречу! Это просто сказочное везение, что мы едва не столкнулись на
дороге! Я так рад, что познакомился с тобой!
Он снова взял ее за руку, и Жанна мгновенно позабыла про
свои благие намерения. Очевидно, то был последний всплеск здравого смысла.
«Сейчас он скажет, что не может меня отпустить, что мы и так
потеряли слишком много времени до встречи, что он не хочет со мной
расставаться. Что я ему отвечу? Ах, я не могу так сразу… нужно проверить наши
так быстро возникшие чувства? Да какого черта! Я умираю – так хочу с ним в
постель! И никто не сможет мне помешать!»
Ашот поглядел ей в глаза и все понял.
– Поехали отсюда, – сказал он и махнул официанту.
Он привез ее в эту квартиру на Мойке, но вчера Жанна даже не
заметила, что ее окружает, потому что прямо с порога началась настоящая
вакханалия. От этого немолодого, невысокого лысого мужчины исходили волны такой
страсти, что Жанна позабыла обо всем. То есть она и раньше не слишком-то
соображала, а теперь и вовсе потеряла рассудок. Хватило ее только на то, чтобы
выключить мобильный телефон, все остальные преграды были уже сметены и запреты
сняты. Жанна попеременно то млела в его объятьях, то качалась на волнах его
страсти. У нее самой даже не было сил отвечать.
И вот теперь, проснувшись утром, она ощутила, что счастлива
вся, с ног до головы. Каждая клеточка ее тела пела от счастья и восторга. Жанна
скосила глаза и увидела, что ее любимый мужчина спит, лежа на спине и негромко
похрапывая. Во сне он был не так хорош – очевидно, потому, что глаза были
закрыты. Но разве в этом дело? Ведь это был ее собственный мужчина, ее и только
ее радость и счастье. Жанна почувствовала, что она хочет обладать этим мужчиной
всегда, всю жизнь, что не хочет его отпустить от себя ни на минуту. Ну,
разумеется, мужчина должен работать, это допустимо. Жанна перетерпит несколько
часов разлуки. Она будет ждать его дома, как верная армянская жена и готовить
его самые любимые блюда.
Тут Жанна вспомнила, что терпеть не может готовить. Она
вообще ела мало, преимущественно овощи. Но какое это имеет значение? Ведь все
это было давно, до встречи с этим сказочным, невероятным Ашотом Мергеляном! У
нее есть замечательная мама Беатриче Левоновна, которая очень любит готовить,
так что у Жанны отличная наследственность! А вот интересно, понравится ли Ашот
маме, задумалась Жанна. Выходило, что очень понравится – приличный солидный
человек, с положением, сказала бы мама, и не бедный, это уж точно. Жанна
усмехнулась – до сих пор ей и в голову не приходило показывать маме своих
многочисленных любовников. Сильные чувства меняют человека, это верно, вот она
уже ощущает себя полностью обновленной…
Ашот пошевелился во сне, и Жанна забеспокоилась, что он
проснется и увидит ее в ужасном утреннем виде. Ужом выскользнув из-под одеяла,
она рванулась в ванную, мимоходом разглядев спальню.
Вообще-то поглядеть было на что. Комната была просторная, и
примерно половину ее занимала кровать. На окнах – тяжелые бархатные портьеры с
золотыми шнурами. Напротив кровати стоял шкаф с зеркальными дверцами, а над
кроватью висела картина, изображавшая голую купальщицу у ручья – кажется, копия
Рубенса, только у него такие полные рыжеволосые дамы. А может, это Ренуар…
Жанна не слишком разбиралась в живописи. Сюда бы Катьку, она бы с ходу
определила. Впрочем, что это она, тут же опомнилась Жанна, какая еще Катька?
Она не желает никому демонстрировать свое бесценное сокровище. Ашот принадлежит
только ей, и никому больше! И от подруг в таком деле могут быть неприятности,
ей ли не знать! Ладно еще Катька – эта тетеха вряд ли заинтересует Ашота. Хотя,
она рыжая, толстая, если принимать во внимание картину… да нет, Катька носится
со своим ненормальным профессором и на других мужчин даже не глядит. Иное дело
Ирка. Эта тихоня и ледышка как раз мужчин очень даже интересует. Еще бы –
блондинка с синими глазами, фигура отличная… И вообще она выглядит моложе
Жанны, хотя они ровесницы. Жанна сжала кулаки так, что заболели ладони. Вот уж
эту подруженьку она к Ашоту на пушечный выстрел не подпустит! Вдруг он
предпочитает блондинок, как настоящий джентльмен?
Осторожно, стараясь не скрипеть дверью, она вышла. В
прихожей стояла банкетка, обитая малиновым бархатом, как в музее, и высокая
вешалка с барочными завитками. Ванная тоже не подкачала – кафель розового цвета
и массивные золотые краны. Жанна всегда предпочитала стиль хай-тек – много
стекла и металла, свет и простор. Что ж, если Ашоту так нравится, она готова
пересмотреть свои вкусы.
Наскоро приняв душ, она занялась лицом. Из сумочки выпал
мобильник, и Жанна включила его, малость поколебавшись. Все же она деловая
женщина, вдруг что срочное…
Телефон тут же залился истерическими звонками, на экране
высветился номер и подпись «Ирина». Жанна ощутила прилив раздражения – уже
прознала и названивает. То говорит, что все время дома сидит, романы свои
строчит, графоманка несчастная, а то ей срочно Жанна понадобилась! И ведь не
отстанет…
– Ну, что тебе? – спросила Жанна вполголоса.
– Слушай, ты где это пропадаешь? – удивилась
Ирина. – Вчера весь вечер тебе звонила – все телефоны молчат!
– Это неважно, – процедила Жанна.
Если бы Ирина звонила с личной просьбой, она тут же повесила
бы трубку. Но она очень волновалась за Катю, поэтому сделала вид, что не
заметила отвратительного тона Жанны.
– С Катькой беда, – начала она, – кажется,
она совсем съехала с катушек.
– Открыла Америку из форточки! – фыркнула
Жанна. – Да она всегда была чокнутая!
