Книга Вам и не снилось, страница 12. Автор книги Галина Щербакова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вам и не снилось»

Cтраница 12

Он будет пересыпать песок из одной ладони в другую и ответит ей: «Где бы, мама, ни учиться, лишь бы не учиться». Такая у него была шутка.

Они сняли комнатку недалеко от моря, Вера уходила на комбинат, а Роман будто бы купался. («Не заплывай», «Не перегревайся», «Пей кефир, но смотри на число» и так далее…)

Роман ходил по городу. Он ни разу не окунулся за все время. Он перешагивал через голых на пляже, боясь раздеться и этим потеряться среди всех. Он боялся, что, несмотря на хорошее зрение, проглядит Юльку в этом царстве плеч, животов, ног, спин, одинаково загорелых, одинаково блестящих на солнце. Знать бы, какой у Юльки купальник! Знать бы вообще, какая она! И он мысленно, без волнения, без чувственности раздевал ее. В этом не было ни грамма секса, решалась научная задача: выделить, вычислить из общей массы одну-единственную – Юльку. Но ее не было. Вечером Роман валился без ног, а Вера сокрушалась, что он совсем не загорает, что он у нее огнеупорный. И она купила ему масло для загара.

В какой-то момент, в третий раз проходя по одной и той же улице, Роман понял, что Юльки здесь нет. Наверное, они разминулись. Он представил, как она сидит «на берегу» и ждет его, как таскает за носы Сеню и Веню, и понял, что надо уезжать. У мамы осталось три дня командировки, их надо будет как-то пережить. Только тогда он пошел на море, разделся, лег головой к чьей-то перевернутой лодке и сразу сгорел на солнце, потому что огнеупорным не был, а про масло для загара забыл. В последний день, уже купив билеты, к нему пришла на берег Вера. Она смущенно разделась, стыдясь своего белого, рыхлого тела; пряталась за лодку и была так поглощена этим своим смущением, что забыла сказать про новую школу.

* * *

Юлька своим ключом открывала дверь и не могла открыть. Она потрясла дверь, давно зная, что с неживыми предметами надо поступать так же, как с живыми: трясти, шлепать, тогда они подчиняются, слушаются, и действительно, ключ сразу вошел в щель, будто вспомнил забытую дорогу, и дверь открылась. Пока Юлька втаскивала чемодан, рюкзак и сумку, на площадку вышла Зоя, соседка, с которой Людмила Сергеевна не советовала Юльке общаться. Считалось, что определенные университеты ею закончены давно, что Зоя живет по принципу за год – два, что с такими темпами к тридцати выходят в тираж. И негоже с ней девочке…

– Привет! – сказала Зоя. – К тебе тут парень приходил. Ничего из себя. Звонил до посинения, пока я его не прогнала.

– Роман?! – закричала Юлька.

– Не представился, – усмехнулась Зоя. – Не то воспитание.

– Когда он приходил? – Юлька вся дрожала от нетерпения.

– Ну, с неделю… Может, с пять дней… У тебя что с ним? Любовь? Ты, Юлька…

Но та умоляюще сложила руки:

– Зоя, не надо… Ладно? Ну, прошу тебя, не надо…

– Ничего не надо? – приставала Зоя. – Ни совета? Ни пожелания?

– Ничего, – сказала Юлька. – Ничего.

– Живи, – ответила Зоя. – Это – как корь, болеет каждый. Но одно скажу – ты с ним не спи…

Юлька захлопнула дверь. Жгучий стыд покрыл лицо, шею, даже между лопатками загорелся. Господи, какая она ужасная, эта Зоя, все правы, говоря о ней гадости, все… И тут услышала стук в дверь. Метнулась к ключу, но это Зоя, она прямо дышала в замочную скважину.

– Юлька, не сердись, – шептала она, – не сердись. Ты же знаешь, что я дура…

Юлька на цыпочках отошла от двери, чтобы не слышать этого проскальзывающего в квартиру шепота Зои.

– Я ушла, – громко раздалось через несколько минут за дверью. – Но ты помни, что я тебе сказала.

«Как хорошо, что я ничего не слышала! – облегченно подумала Юлька. – Я не буду на нее обижаться. Не буду. Она не виновата, что у нее все плохо. Но ведь и я не виновата, что у меня все хорошо?»

Три дня в пять часов таскала она за нос Сеню и Веню. Потом узнала у мальчишек, что Роман уехал в Мариуполь. Поплакала и собралась на дачу.

Летом они так и не встретились.

II

Только в конце августа Вера решилась сказать, что перевела Романа в другую школу. От удивления он раскрыл рот и так и замер.

– Ты что, мать? – спросил он. – Белены объелась?

– Груби, груби, – до слез обиделась Вера. – Мне это надо? Мне? – За то время, что она молчала, она тщательно отрабатывала версию, не имеющую никакого отношения к Юльке. – У них сильный математик и физик, не нашим чета. Там есть физико-математический уклон, хоть школа и считается обычной. А, по сути, уклон есть… Мне это сказал директор. И в твоей школе все правильно поняли. Да, говорят, если хочет в физтех, то лучше другая школа.

– Кто хочет? – спросил Роман.

– Ты, – удивилась Вера. – Разве ты передумал?

– Значит, все-таки я… Значит, надо было у меня спросить, что я об этом думаю.

– Ромасик! – жалобно сказала мать и сложила руки на груди.

Вера сделала это от души, без подвоха, не подозревая, что именно этот материнский жест бьет Романа наотмашь. Никогда ему не бывает так жалко мать, как в эти минуты. Сразу вспоминается почему-то, что мама – так говорят родичи, да и фотографии тоже – до родов была очень стройная, очень гибкая. А как только где-то в ее глубине «завязался» Роман, вся ее красота стала разрушаться.

«Твоя мать, когда тебя носила, была похожа на надувную игрушку, такая была отечная», – говорила бабушка. Стоило приехать кому-нибудь из ленинградской родни, и эта тема конца не имела. Ни у кого не хватало такта молчать об ушедшей Вериной красоте. Говорили, говорили, говорили…

Когда-то, лет в восемь, Роман после одного такого разговора очень плакал. Вера испугалась, стала расспрашивать, и он ей признался, что, если бы знал, как он ей в жизни навредил, не родился бы. И тогда Вера сложила на груди руки накрест и сказала: пусть бы она стала толще в три раза, пусть бы у нее было пять тромбофлебитов и десять гипертоний, пусть бы у нее были все хворобы мира, – все равно это никакая цена за то, что у нее есть такой сын… Романа отпаивали валерьянкой, так он рыдал после этого, а этот материн жест – руки накрест – остался сигналом, после которого он просто не может, не в состоянии с нею спорить. Пусть другая школа! Пусть! Увидеть бы Юльку, и все будет в порядке, увидеть бы, увидеть бы…


– Я избороздил Мариуполь вдоль и поперек… Я тебя искал…

– Дурачок! Я ведь была в Мелитополе…

– Кошмар! Я убью твою соседку!

– Зою? Ой, не надо! Она и так несчастливая!

– Все равно убью за дачу ложных показаний…

– А я сбежала из Мелитополя. Скука смертная, целый день еда… Человек, оказывается, может съесть неимоверное количество. Просто так. От тоски. От безделья…

– А ты не поправилась… Худющая, как вороненок…

– Я скучала, Ромка. Ночью проснусь и думаю о тебе, думаю… Боялась, вдруг ты меня забудешь…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация