— Девочки, вы не представляете, как я волнуюсь! —
воскликнула Катя и с размаху поставила на стол чашку, так что остатки кофе
выплеснулись на столешницу и несколько капель попало на Иринину новую блузку.
Она переглянулась с Жанной и покачала головой. Жанна
вздохнула и демонстративно отвернулась к окну.
— Ну вот, — в Катином голосе послышались слезы,
губы её задрожали, — Ирка, прости пожалуйста, я не хотела. Просто
последние дни все из рук валится…
— И не только последние дни, — тихонько проворчала
Жанна и закурила сигарету.
— Есть не могу, спать не могу, — громко жаловалась
Катя, — делать ничего не могу, только все время плачу…
Да что ты плачешь-то, — не выдержала Жанна, —
радоваться нужно! Сама тут извелась вся без мужа, нам всю плешь проела, а
теперь, когда твой ненаглядный муженёк наконец возвращается из своей
Африки, — у неё все из рук валится! Может, ты его видеть не хочешь?
— Да ты что! — возмутилась Катерина, и от
возмущения на её глазах даже высохли непролившиеся слезы. — Да как ты
можешь? Просто я думаю, а вдруг он очень изменился, и я его не узнаю? А вдруг
он вернётся совершенно другим человеком, не тем, кого я любила?
Она опустила глаза, горестно вздохнула и проговорила едва
слышным голосом:
— А вдруг он сам забыл меня, разлюбил в этой своей
Африке? Вдруг теперь ему нравятся только негритянки?
— Ничего страшного, — усмехнулась Жанна, —
возьмёшь абонемент в солярий…
— Тебе бы только насмехаться! — в Катином голосе
снова зазвенела обида. — А все это, между прочим, очень серьёзно! Кроме
того, эта новая соседка снизу продолжает меня доводить! Можете себе
представить: сегодня притащилась с самого утра и устроила настоящий скандал!
Видите ли, я грохочу у неё над головой и мешаю её здоровому полноценному сну!
Обещала вызвать участкового и составить акт по факту злостного нарушения
общественного порядка!
— Ну ты даёшь! — восхитилась Жанна. — Сама
уже стала выражаться языком официальных протоколов! А что ты делала — училась
танцевать африканские танцы, чтобы порадовать мужа?
— Если бы! — отмахнулась Катька, не заметив
сарказма в голосе подруги. — Всего лишь передвинула на кухне табуретку,
чтобы поменять батарейку в настенных часах!
— Могу себе представить! — хихикнула Жанна.
— Нет, не можешь! — Катька в возбуждении
привстала, — я из-за этой мегеры даже перестала покупать молочные
продукты!
— Господи, — искренне удивилась Ирина, — а
они-то при чем?
— Ну, знаете, есть такая серия — «Хуторок в степи»?
Молоко, кефир, сметана и все прочее… Так вот там на коробках старуха нарисована
— ну просто вылитая моя соседка! Один к одному!
— Ну покупай какое-нибудь другое молоко! —
раздражённо отозвалась Жанна. — И вообще, пора тебе наконец повзрослеть!
Казалось бы, не девочка, а трясёшься перед какой-то старой грымзой, не можешь
её на место поставить!
Ирина откинулась на стуле и посмотрела вокруг. Катя с Жанной
разговаривали на повышенных тонах — как бы остальные посетители кафе не стали
возмущаться. Но нет, парочка за соседним столиком была занята только собой,
компания студентов сама шумела вовсю, прилично одетый мужчина средних лет
углубился в деловые бумаги.
Подруги по-прежнему спорили. Ирина в который раз поразилась,
как могут уживаться две такие разные личности, как Катька с Жанной.
Обычно она вклинивалась между ними и гасила надвигающуюся
ссору. Таким образом трём подругам удалось продержаться лет… ужас сказать
сколько, больше пятнадцати. Нельзя сказать, что они все эти годы были
неразлучны. У каждой была своя жизнь, иногда подруги не виделись по нескольку
месяцев. Но в трудную минуту всегда можно было рассчитывать друг на друга. Так
уж получилось, что на данный момент все они одиноки. То есть не одиноки, тут же
поправила себя Ирина, а просто незамужние. Взрослые самостоятельные женщины,
вполне состоявшиеся. Жанна — деловая преуспевающая дама, нотариус, давно уже
зарабатывает очень приличные деньги и ни от кого не зависит. Есть у неё сын и
замечательная армянская мама, которая готовит изумительные блюда и обожает
гостей. У неё, Ирины, была когда-то полноценная семья — муж и двое детей. Муж
как-то незаметно её бросил, то есть просто уехал работать, в Европу и не стал
возвращаться. История эта тянулась несколько лет, Ирина все на что-то
надеялась, ради детей старалась поддерживать видимость семейной жизни. Дети
выросли, и подруги наконец уговорили Ирину принять решительные меры. Вспомнив
про то, как ужасно проходил её развод, Ирина поёжилась. Но, слава богу, все
позади, муж уехал обратно в свою Англию и носа не кажет. Сын учится в Оксфорде,
а Ирина с дочкой и славным кокер-спаниелем Яшей живут здесь.
И если жизнь Ирины и Жанны можно считать налаженной, то о
Катьке этого сказать никак нельзя. Вечно её лихорадит и бросает из одной
крайности в другую. Несмотря на многие разочарования, Катерина сохранила веру в
людей. И в один прекрасный момент вдруг огорошила подруг известием, что выходит
замуж. Жанна была вне себя, она пыталась воздействовать на Катьку, вспоминала
её первое неудачное замужество, и ещё более неудачный длинный роман,
напоминала, какой мерзавец был первый муж, а уж про подлеца-любовника и
говорить не хочется. Ирина помалкивала, но в душе была согласна с Жанной.
Однако Катерина проявила несвойственные ей упрямство и настойчивость. При
встрече Катин будущий муж Ирине понравился — приличный такой мужчина, постарше
неё лет на десять, но это же не главное. Образованный, профессор в Университете
на кафедре африканистики. Ирина решила, что Катьке повезло. Жанна Ирининой
радости не одобряла и предрекала, что брак долго не продержится.
Странности начались месяца через четыре после свадьбы. То
есть вначале ничего такого не было, просто профессор Кряквин уехал с группой
студентов в запланированную экспедицию в Африку. Честно прождав положенные три
месяца, Катерина явилась в аэропорт и вместо мужа получила письмо, написанное в
весьма странной манере. В письме профессор сообщал, что присоединился к
кочующему племени мгвангве и вернётся только через год — раньше, мол, никак не
получится, потому что племя углубляется в дебри Африки, в саванну и джунгли.
Тот, кто привёз письмо, наскоро объяснил Кате, что профессору выпала большая
удача — изучить дикое племя мгвангве изнутри, в привычной обстановке. Одним
словом, любовь профессора Кряквина к работе оказалась гораздо сильнее любви к
молодой жене. Катерина долго расстраивалась по этому поводу, подруги утешали её
как умели, потом все наладилось. Поскольку больше ничего не оставалось, Катя
решила мужа дождаться, а уж потом высказать ему все, что она думает. Однако
через год профессор тоже не появился — какие-то у него возникли сложности с
тамошними африканскими властями, а потом с нашим посольством. И только к лету
пришла наконец долгожданная телеграмма, где профессор сообщал день прибытия
самолёта и номер рейса. Осознав, что муж, которого она не видела почти два
года, теперь уже точно возвращается, Катерина впала в самую настоящую панику.
Она находилась в невменяемом состоянии, когда подруги нашли её и пытались
привести в норму. Пока это плохо удавалось.
