— Это не он! — выкрикнула Катя, как только обрела
голос. — Это не он!
— Да я знаю, — отмахнулась Ирина, сворачивая к
дороге, — я поняла, это не Туфлин, Туфлин умер на зоне…
— Да нет же… — начала Катя.
Ирина, не слушая её, выскочила из кустов на дорогу, ведущую
к переезду, и бросилась к Жанниной машине. Задняя дверца была приоткрыта. Она
втолкнула Катю внутрь, плюхнулась рядом и крикнула:
— Все в порядке, Жанка! Трогай!
— Не все в порядке… — отозвалась Жанна. И только тут
Ирина заметила, что рядом с ней на переднем пассажирском сиденье сидит мужчина.
— Я так и знал, что вы попробуете меня
перехитрить, — проговорил он гнусавым, как будто простуженным
голосом, — а ведь я вас предупреждал, что этого делать не нужно! Давайте
картину!
— У него пистолет, — негромко, растерянно
проговорила Жанна.
— Ваша подруга правильно оценивает ситуацию! —
насмешливо отозвался мужчина и, повернувшись к Ирине, повторил:
— Давайте картину!
Только теперь Ирина смогла разглядеть его. Лысая как колено
голова, нездоровая жёлтая кожа, холодные, лишённые ресниц глаза.
— Ах, вот это кто! — удивлённо протянула
Ирина. — Привет от Марины Сергеевны! Как вы ей — все домашние дела
переделали? Решили напоследок на стороне немножко подработать?
Перед ней сидел тот самый тип, которого они с Катей видели
несколько раз на лестнице, старая дура Марина Сергеевна наняла его для мелких
хозяйственных работ.
— Ну и наглый же тип! — поразилась Ирина. —
Совести хватило явиться на место преступления, не побоялся, что его кто-нибудь
из соседей узнает!
— А кто меня может узнать? — ухмыльнулся
лысый. — Я здесь никогда не бывал!
— А откуда же ты про картину узнал? — спросила
Жанна. — Может, ты не только старуху угробил, но и Часовщика на зоне
пришил?
— Часовщик сам помер, от пневмонии, — буркнул
лысый, — перед смертью мне все рассказал.
— Захотел сам поживиться, на чужой счёт! —
разозлилась Ирина.
— Ирка, я тебе говорила, что в машине не тот! —
жалобно простонала Катя. — Он посадил на водительское место какого-то
психа, тот вообще ничего не соображает, только повторял всю дорогу — дай, дай!
Это он конфет просит… где он такого откопал, понятия не имею…
— А подумала, ты хотела мне сказать, что это — не
Часовщик…
— Это — первый раз, по телефону…
— Я надеюсь, вы не слишком жестоко обошлись с
несчастным ненормальным? — насмешливо осведомился похититель. —
Впрочем, мне до него нет никакого дела! Короче, давайте картину!
Ирина, лихорадочно соображая, как выпутаться из ужасного
положения, протянула лысому злодею свёрнутый в трубку холст. Тот осторожно
развернул рулон, краем глаза следя за подругами. Жёлтая нездоровая кожа на его
лице собралась складками, как смятая простыня.
— Что-то мне подсказывает, что это не та
картина, — проговорил он раздражённо, — вы меня огорчаете! Придётся
нам продлить знакомство…
— Караул! — завизжала Катя.
— За идиота меня держите, дамочки? — рявкнул
лысый, перекрывая её визг. — Вы что же это думаете, мне Часовщик картину
не описал? Коровы там должны быть, свинья в луже… сельская жизнь в общем…
«Сам ты свинья в луже», — подумала Ирина. Лысый
повернулся к Жанне, щёлкнул предохранителем пистолета и коротко приказал:
— Вперёд! И без фокусов, если не хотите все втроём
отправиться в лучший мир!
— Лично я туда пока не тороплюсь, — проговорила
Жанна, снимая машину с тормоза и медленно трогаясь вниз, к переезду.
— Сейчас налево! — скомандовал похититель, когда
до переезда оставалось метров сто.
Жанна свернула и медленно поехала вдоль длинного глухого
забора.
— Девочки, а я знаю, что это такое, — вполголоса
проговорила Катя, уставившись на забор, — это сумасшедший дом! В смысле
больница для душевнобольных! Вот откуда он того психа взял!
— Какая ты догадливая! — раздался с переднего
сиденья насмешливый гнусавый голос.
Машина поравнялась с железными воротами, выкрашенными унылой
темно-зеленой масляной краской.
— Остановись! — приказал похититель.
Жанна затормозила, он выглянул в окошко и крикнул:
— Петрович, открой! Это я!
Никто не вышел к ним и даже не показался, но ворота медленно
разъехались, и машина въехала на территорию больницы.
— Налево, — скомандовал гнусавый, — теперь
направо… за этот дом… вперёд… теперь тормози!
Машина миновала низкую кирпичную постройку с замазанными
краской окнами, свернула в узкий проезд между мрачной кирпичной стеной без окон
и высоким бетонным забором и остановилась перед одноэтажным домиком вроде
котельной или сторожки. На всем пути по территории больницы не попалось ни
одной живой души, кроме огромного косматого пса, который пару раз лениво
гавкнул на проезжавший мимо него «фольксваген».
— Выводите, дамочки! — скомандовал похититель,
поведя стволом пистолета. — И чтобы без глупостей, если хотите остаться
живы!
— Надо бежать, — прошептала Катя, последней
выбираясь из салона, — сейчас самый удобный момент. Не будет же он здесь
стрелять! Здесь все-таки не дикий лес, люди услышат выстрелы…
— Даже не думайте об этом! — рявкнул
бандит. — Перестреляю, как цыплят, и в топке сожгу!
В подтверждение серьёзности своих намерений он нажал на
спусковой крючок. Послышался негромкий звук, как будто лопнул воздушный шарик,
и возле Катиных ног поднялся фонтанчик пыли.
— Все слышит, мерзавец, — шепнула Катя, — и
пистолет у него с глушителем! Что делать?
— Входить внутрь! — громко ответил похититель,
распахнув дверь домика.
Подруги одна за другой вошли внутрь.
Здесь было жарко и душно, в дальнем конце помещения ровно и
мощно гудело пламя в газовой топке.
— Вот здесь я вас и сожгу, если вы не будете играть по
моим правилам!
Спокойный, будничный тон, которым были произнесены эти
слова, сделал их ещё более страшными.
— Он блефует, — вполголоса проговорила
Ирина, — мы ему нужны… по крайней мере до тех пор, пока он не получит
картину! А он её никогда не получит, мы будем молчать, как партизаны… то есть
партизанки.
Она хотела сказать это твёрдо и решительно, чтобы подбодрить
подруг, но голос её невольно задрожал.
— Это ты верно заметила, — похититель криво
усмехнулся, — пока вы мне нужны. Но заставить вас заговорить будет не
очень трудно!
Он прошёл в дальний угол комнаты, справа от топки, и поднял
тяжёлую, обитую железом квадратную крышку. Под ней оказалась тёмная дыра с
уходящей в подпол лестницей.
