И даже не извинились, а, видишь ли, им срочно! Там баба
какая-то немного спеси поубавила, — извините, говорит, не думали, что в
такое время для вас рано! Какое такое время, отвечаю, не знаю, как вы, а я не
на заводе работаю, так что встаю не рано, уж извините за прямоту.
— Ты, Катерина, нервная какая-то стала, заметила
Ирина, — нельзя же так с незнакомым человеком разговаривать…
— Ты слушай, что дальше было! — перебила
Катя. — Значит, тетка мне и отвечает в таком духе, что она тоже не на
ткацкой фабрике работает и не к семи на работу ходит. А работает она в
художественной галерее «Арт Нуво» и рабочий день у них начинается в половине
одиннадцатого. А сейчас второй час дня, так что она никак не думала, что меня
побеспокоит. Как я погляжу на будильник, а он, оказывается, стоит давно! А я
все сплю и сплю…
— Ну ты и спать! — изумилась Ирина. — А что
дальше-то было?
— Значит, разобрались мы, потом та дама и говорит, что
меня приглашают участвовать в выставке «Грани женственности», и если я
согласна, то нужно сейчас же приехать к ним для обсуждения.
— Слушай, но это же здорово! — восхитилась
Ирина. — У тебя же еще ни разу не было выставки!
— Да, представляешь, — захлебывалась Катя, это
тебе не то, что одну-две работы сунешь куда-нибудь, там их и не видно среди
общей массы.
А тут не персональная выставка, конечно, нас трое, но все
равно повезло мне!
— Я читала в журнале каком-то, «Арт Нуво» — очень
престижная галерея, Катька, у тебя дела теперь пойдут в гору!
— Эх, жалко, выпить шампанского нельзя, вздохнула
Катя, — мне еще сегодня в выставочную комиссию надо, ну, на открытии уж
оттянемся как следует!
Она обрадовалась подошедшей официантке как родной, и тут же
закусила бутерброд.
— Одного не пойму, — спохватилась Ирина, чего же
ты раньше-то не сказала, радостью не поделилась?
— Сглазить боялась, — сообщила Катя, — сама
знаешь, какая я в этом плане невезучая…
Ирина согласилась. Действительно, Катины панно хоть и были,
на ее взгляд, выполнены с большой фантазией и вкусом, почему-то плохо
покупались. Их общая подруга Жанна со свойственной ей прямотой заявляла, что
Катька просто ленива, работает медленно и что если бы она, Жанна, каждый раз,
когда в ее нотариальную контору обращается перспективный клиент, ждала, когда
ее посетит вдохновение, то давно уже протянула бы ноги и положила зубы на
полку. Ирина конечно помалкивала, но в глубине души была с Жанной согласна в
том смысле, что Кате нужно быть с собой построже. Мало ли что не хочется
сегодня работать! А ты себя заставь…
Но она не вмешивалась, потому что точно знала, что скажет на
это Катя. Дескать, Ирина слишком рассудочная, холодная, всегда сначала
подумает, а потом уже что-то делает, все знает наперед, никогда не отступает от
намеченной цели и так далее. Разговор обязательно закончится ссорой, а этого
Ирина как раз не хотела.
— Тут, понимаешь, какая штука оказалась, заговорила
Катерина с набитым ртом, — я потом у девочек в галерее выяснила. Они
решили выставку устроить трех прикладных художниц.
Какая-то бабуля с вышивками, потом баба одна, у нее
металлоконструкции разные, а вместо меня была одна дама, она ткет ручным
образом художественные холсты по старинному вологодскому рецепту. Самое
главное, что их нужно белить на первой росе.., или, кажется, на первом снегу,
точно не помню, но только обязательно босиком!
— Красивые холсты? — оживилась Ирина.
— Не знаю, — отмахнулась Катя, — я их никогда
не видела. Но это сейчас модно — ручная бумага, ручная керамика, ручные холсты,
старинные рецепты… Короче, эта дама приготовила кучу холстов для выставки, а
тут к ней приехали невестка и внуки — близнецы шести с половиной лет.
— Из Вологодской области? — понимающе спросила
Ирина.
— Кажется. В общем, двое малолетних бандитов залили
бабушкины холсты фиолетовыми чернилами. Невестка испугалась и постирала холсты
в стиральной машине, причем решила, что раз холстина, то нужно стирать, как
постельное хлопчатобумажное белье, — активный отжим и кипячение. Опять же
понадеялась, что чернила отстираются.
— Ужас какой! — вздохнула Ирина.
— Ужас был, когда они вытащили из машины комок
сиреневых ниток и больше ничего, сообщила Катя.
— Я бы на месте свекрови эту невестку вместе с
бандитами самих запихнула в стиральную машину! — фыркнула Ирина.
— Наверное, она тоже хотела, — согласилась
Катерина, — но не успела, от расстройства в больницу попала с нервным
припадком. Новые холсты ей до выставки уже никак не сделать ведь придется ждать
первого снега. Жалко тетку, но мне зато повезло.
— Да уж…
Катя вдруг заторопилась, благо за разговором вся еда
незаметно оказалась съедена.
— Завтра работы отвозить, а у меня еще конь не
валялся, — сообщила она, — а потом три дня буду посвободнее,
созвонимся.
Ирина поглядела вслед круглой Катькиной фигуре в дурацком
балахоне и поняла, что если они с Жанкой немедленно не вмешаются, подруга их будет
выглядеть на выставке как пугало. Конечно, в художественный процесс они
вмешиваться не будут, Катерина сама знает, как и что ей изображать на своих
панно, но вот заняться Катькиным внешним видом просто необходимо.
* * *
Катя вихрем ворвалась в свою квартиру.
В мастерской ее дожидалась последняя неоконченная работа,
которую уже завтра нужно было отвезти на выставочную комиссию!
Собственно, панно было уже практически закончено, но Катю
что-то в нем не устраивало, чего-то не хватало.., вот и сейчас, вбежав в
мастерскую и включив яркий верхний свет, она тяжело вздохнула. Панно
красовалось посреди мастерской, натянутое на специальную раму. На нем были
изображены два всадника, медленно едущие через ночной сад, точнее — всадник и
всадница, прекрасный восточный принц в серебристой чалме и расшитом золотом
наряде и красавица с миндалевидными глазами, томно поднятыми к небу. Арабские
скакуны застыли, изогнув лебединые шеи и косясь на седоков.
Казалось, от панно исходит пряный аромат южной ночи,
слышится пение соловья.., но чего-то все равно не хватало!
Катерина схватилась за голову. Нужна была еще какая-то
деталь, чтобы работа получила законченный вид, какая-то яркая деталь!
Обведя взглядом мастерскую и не найдя совершенно ничего
подходящего. Катя решилась на ужасное преступление. Она воровато огляделась по
сторонам и прокралась в кабинет своего мужа.
Собственно, красться не было никакой необходимости. Катин
муж, профессор Кряквин, не услышал бы ничего, даже если бы она топала как слон
и исполняла по пути в его кабинет обрядовые песни народов Севера, сопровождая
их игрой на шаманском бубне. Профессор Кряквин находился очень далеко, в другом
полушарии, и Катя даже не знала точно, на территории какого государства. Дело в
том, что профессор занимался исследованием языков, традиций и верований
африканских племен, и в настоящее время он кочевал по необозримым африканским
просторам с племенем мгвангбе из племенного союза моей. Профессор очень
понравился вождю племени, и его приняли в племя, что давало возможность
написать новую главу в большой книге, над которой Кряквин работал последние
годы. Муж ничего не сказал Кате заранее, поставил ее перед фактом, он просто не
вернулся из экспедиции в Африку. Вспомнив про то, как читала его письмо в
аэропорту, Катя закусила губу от привычной обиды. Впрочем, сейчас некогда об
этом думать, у нее срочное дело.
