В глубине души она с некоторым недоверием отнеслась к
удивительному рассказу Люсьена и в очередной раз пожалела, что не послушалась
своего мужа. Говорил же ей Валик, чтобы ничего не трогала у него в кабинете!
Так нет же, приспичило ей украсить свое панно!
— Я не мог сразу же передать такую важную информацию
совершенно незнакомому человеку! — грустно ответил Люсьен.
От его слов Катя ощутила неожиданный укол обиды.
— Ну вот, — злорадно проговорила она, —
теперь вы за это и расплачиваетесь! Где теперь искать ваши блуждающие звезды?
Человек с прической «кроли?? серо-заячий» внимательно читал
газету. В большой статье сообщалось о краже восьми работ талантливой
многообещающей художницы Екатерины Дроновой, приводилась фантастическая
стоимость этих работ, упоминался африканский атташе, а также арабский шейх —
журналисты порезвились в свое удовольствие.
Александр Ковров сложил газету и задумался.
Неужели он прошляпил самую большую удачу в своей жизни?
Неужели Катька, эта неудачница, эта толстая ленивая тетеха, ухватила за хвост
синюю птицу счастья? Надо же! «Цифры с семью нулями!» Конечно, газетчики как
всегда преувеличивают, но даже если сделать на это поправку, все равно звучит
солидно.., и дело не только в огромных деньгах, дело в успехе, который сам по
себе дороже любых денег.., но и деньги, конечно, тоже очень важны.
Как же так? Что делать, чтобы снова прибрать Катерину к
рукам? Осознав эту мысль, Шурик, как называла когда-то Катерина своего бывшего
мужа, испуганно оглянулся, как будто кто-то мог прочитать его мысли.
* * *
Ковров всегда тянулся к успеху.
Он тянулся к успеху еще в юности, когда жил в невзрачном
поселке городского типа, расположенном в трех часах пути от ближайшего
райцентра. В поселке не было ничего хорошего, да и в райцентре тоже.
Единственное, что там было, — это классические пейзажи средней полосы, но
они Коврова совершенно не радовали.
Они казались ему унылыми и однообразными.
Саша Ковров с самого детства понял, что из этого тесного
мирка надо выбираться, выбираться любой ценой. У него были некоторые
способности к рисованию, а в его школе работала Варвара Спиридоновна
Косминская, старая ленинградская художница, в конце сороковых годов оказавшаяся
в крошечном городке, поскольку проживание в больших городах было ей запрещено.
Варвара Спиридоновна заметила Сашины способности и постаралась их развить. Она
научила его вполне прилично изображать те самые пейзажи средней полосы, которые
он в глубине души ненавидел, и снабдила письмом к своим старым ленинградским
друзьям.
Окончив школу, Ковров с подаренным Варварой Спиридоновной
этюдником, с ее письмом и самыми большими амбициями отправился в Ленинград.
Там его приняли очень хорошо: сыграло роль письмо
Косминской, которую еще помнили и очень уважали, а еще большую роль сыграло то,
что юноша из глубинки произвел на интеллигентную публику впечатление
бесхитростного одаренного самородка, человека из народа. Его простенькие
пейзажи имели некоторый успех, и молодого провинциала приняли в Академию
художеств.
Пока он учился, Саша присмотрелся к городской жизни, потерял
привлекательность самородка и понял, что большого успеха он со своими более чем
средненькими пейзажами не добьется. Более привлекательной ему показалась
карьера театрального художника, и именно этой областью искусства Ковров
занялся.
Кроме того, очень остро встал вопрос жилья и прописки. Пока
Саша учился, он жил в общежитии, но по окончании академии нужно было что-то
срочно предпринимать.
Вот тогда-то Ковров и познакомился с Катей Дроновой. У нее
было много недостатков, но одно несомненное и очень значительное достоинство:
хорошая квартира, доставшаяся от родителей. Веселая недалекая толстушка не
устояла перед его простым провинциальным обаянием, перед прямолинейными
ухаживаниями и бесхитростными комплиментами. Свадьбу сыграли скромно, и
предприимчивый Ковров вселился на Катину жилплощадь.
Теперь можно было все силы употребить на борьбу за успех на
поприще театрального искусства.
Однако все театры Ленинграда в то время обслуживал
предприимчивый и нахрапистый художник Артур Сковородкин и те немногие его
приверженцы, которым Артур разрешал заработать. Посторонних Сковородкин не
подпускал к своей кормушке.
Александр попытал счастья в нескольких театрах, понял, что
ходу ему не дадут, и сделал еще один ход конем.
Если за несколько лет до того он перебрался из провинции в
большой город, то теперь он переехал в еще более отдаленную провинцию в
Эвенкийский национальный округ. Правда, переехал ненадолго и оставив в
Ленинграде крепкие и надежные тылы — молодую жену и законную жилплощадь.
В Эвенкии в это время как раз создавали национальный театр.
Александр Ковров принял участие в оформлении первого эвенкийского балета, и на
этой работе едва не создал себе имя, но на его беду кто-то в верхах решил, что
у истоков местного театра должны стоять национальные кадры, и на всех афишах
вместо фамилии Коврова появилась фамилия молодого эвенка, который помогал
Александру оформлять спектакль.
К этому времени Коврова окончательно измучил тяжелый климат
Заполярья, а однообразные виды Эвенкии надоели еще больше, чем в свое время
неброские пейзажи средней полосы. Признав, что поход за славой не удался,
Александр вернулся в город на Неве.
Катя встретила мужа с радостью, однако сам Александр
держался несколько натянуто. Он чувствовал, что Дронова вряд ли когда-нибудь
добьется большого успеха, а значит, не сможет посодействовать и своему мужу, а
ничто, кроме успеха, его не интересовало. Ничто, кроме успеха и денег.
В это самое время на его горизонте появилась перспективная
художница Видена Штук.
Вилена была рослая женщина с грубым голосом и манерами
старшины-сверхсрочника. Она пила водку не закусывая и смеялась гулким лошадиным
смехом. Видена сделала себе имя поездками на БАМ и другие стройки века. В этих
поездках она создавала серии портретов знатных строителей, трактористов и
крановщиков.
Эти серии она называла в духе момента — «Наш современник»,
«Герой нашего времени», «Строители будущего»… Поговаривали, что с большинством
героев нашего времени предприимчивую художницу связывали не только творческие
отношения, но Коврова такие незначительные подробности не интересовали. Его
волновало только одно: Видена могла расчистить для него дорогу к успеху.
Единственное препятствие в лице Кати Ковров преодолел не
задумываясь. Он объявил жене, что она препятствует его творческому росту и
сковывает его художественную свободу.
Катя поплакала и смирилась. Она всегда отличалась легким,
отходчивым характером.
Интересно, что в ходе развода Ковров повернул дело так, что
Катерина оказалась в коммунальной квартире, а себе он сумел выменять отдельную,
хотя и однокомнатную. Еще более интересно, что незлобивая Катя совершенно не
затаила обиды на своего бывшего мужа.
