— Если они за тобой следят, — начала Жанна, —
то уже знают, что ты сюда пришла. Так что они все равно уже думают, что ты все
нам рассказала. Поэтому уж лучше рассказывай!
— Да-а? — Катя от удивления перестала плакать.
Ирина, которая тем временем уже успела заварить чай, поставила перед ней полную
чашку. Катя задумчиво оглядела стол, но ни печенья, ни пряников, ни конфет
перед ней не было.
Ирина сделала вид, что не понимает ее взгляда. Катерина
грустно отхлебнула пустого чая и поставила чашку на место.
— Ну! — хором проговорили подруги. — Ты
наконец объяснишь, что с тобой произошло?
— Девочки, я шла по улице после разговора с этой.., как
ее… Космодемьянской. то есть Матросовой.., кстати, она такая зараза! Все время
расспрашивала меня про какого-то Шрека.., то есть Шрама…
— Не отвлекайся, — оборвала подругу Жанна — Это ты
сама меня перебиваешь! Вот сейчас все из-за тебя забуду! — мстительно
заявила Катя. Жанна молча показала ей кулак, и Катерина продолжила:
— Иду это я по улице, и вдруг около меня останавливается
машина. И в этой машине сидит мужчина…
— Какой мужчина? — не выдержала Жанна. Ты его
запомнила?
— Такой.., довольно интересный…
— «Довольно интересный!» — передразнила ее
Жанна. — Хоть какие-нибудь особые приметы у него есть?
— Особые приметы? — Катя задумалась. Особых примет
нету.., разве что одет во все черное…
Ирина и Жанна переглянулись.
— «Аргамак»! — воскликнули они хором.
— И он дал мне эту фотогра-афию… — Катя собралась снова
зареветь, но Ирина была наготове и сунула ей в руку шоколадную конфету.
Катя уставилась на конфету с удивлением и вполголоса
проговорила:
— Трюфель.., мои любимые…
— Да-да, — подтвердила Ирина, — продолжай,
что он тебе сказал, этот мужчина в черном? Чего он от тебя хотел?
— Он хотел, чтобы я достала камни.., ну, те, которые
были на моем панно.., том, которое украли…
— Но ведь его у тебя нет! — удивленно проговорила
Ирина.
— Вот именно! — Катя положила конфету за щеку и
отпила чаю. Лицо ее тут же посветлело.
— Так как же он хотел получить эти камни, если их у
тебя украли? — не отступала настойчивая Ирина.
— Ну, он сказал, может быть, я знаю, где есть еще такие
камни.., у Валика или в другом месте.., в общем, если я хочу, чтобы Валик
остался цел, то чтобы думала.., и вертелась.., если не найду, то мне лучше
навсегда проститься с мужем… — и она снова зарыдала, одновременно прихлебывая
чай.
— Прекрати реветь! — прикрикнула на нее
Жанна. — Лучше вспомни — у твоего Валика есть посох?
— Какой еще посох? — от удивления Катя
действительно прекратила плакать, и слезы мгновенно высохли на ее красных от
горя щеках, как капли дождя на раскаленной крыше.
— Обыкновенный посох, деревянный, — и Жанна в двух
словах пересказала подруге историю, которую узнала часом раньше от профессора
Померанцева.
— По-осох… — протянула Катерина, — да вообще-то у
Валика чего только нет,., может, и посох какой-нибудь найдется…
— Нам не нужен какой-нибудь! Нам нужен именно тот,
который дал ему жрец той ночью…
Сергей Леонидович думает, что на этом посохе может быть
написано что-то очень важное…
Подруги повернулись к профессору. Померанцев напряженно
всматривался в фотографию своего коллеги и время от времени потирал лоб.
— Что-то тут не так… — бормотал он вполголоса, —
что-то не то, но никак не могу сообразить, в чем дело…
— Сергей Леонидович! — Ирина обратилась к нему,
повысив голос. — Поедемте к Кате домой, поищем посох, про который вы
говорили.
Без вас мы его не узнаем…
— Хорошо, хорошо… — машинально ответил профессор, не
отводя взгляда от фотографии. Но что же все-таки здесь не так…
* * *
Остановившись перед дверью своей квартиры, Катя с
озабоченным видом полезла в сумочку;
— Ну где же эти ключи, — бормотала она, вытаскивая
самые разные, по большей части совершенно бесполезные предметы, от губной
помады немыслимого ультрафиолетового цвета до сувенирной открывалки для пива с
надписью «Антверпен», — куда же они запропастились…
— Зачем ты с собой таскаешь всю эту дрянь? не выдержала
Жанна. — Конечно, среди этого барахла ключи ни за что не найдешь, нужно
проводить археологические раскопки!
— А вот и нет, я их уже нашла! — торжествующе
воскликнула Катя, вытаскивая связку ключей. — Так что нечего меня стыдить!
Она вставила один из ключей в скважину, повернула его, и на
ее лице отразилось удивление.
— Этот ключ всегда так хорошо открывал дверь, а сейчас,
что-то не так…
— Ты уверена, что это тот самый ключ? —
осведомилась Жанна. — Может быть, ты его перепутала?
— Уверена! — недовольно проворчала Катя. Вот, я на
него специально черную веревочку привязала, чтобы не перепутать! Чем меня
постоянно подкалывать, лучше бы сумку подержала, а то, у меня руки заняты!
Ирина поспешно подхватила Катину сумку, Катерина напряглась,
ключ со скрипом провернулся в скважине, и дверь наконец-то отворилась.
— Что такое с этим ключом? — продолжала ворчать
Катя, спиной открывая дверь и вваливаясь в квартиру. Ирина, которая шла следом
за ней, первой заглянула внутрь, и глаза ее округлились от изумления. Она
ничего не успела сказать, потому что Катя сама повернулась и издала испуганный
вопль.
— Ой, мамочки! — при этом она попятилась и
налетела на Ирину. Учитывая Катин вес, это было равносильно столкновению с
товарным поездом, и удивительно, что Ирине удалось удержаться на ногах.
— Что там опять случилось? — недовольным голосом
профессиональной свекрови осведомилась Жанна и заглянула в прихожую поверх
подруг, в замешательстве толкавшихся на пороге.
Посмотреть было на что.
Прихожая Катиной квартиры, точнее, квартиры профессора
Кряквина, которая в обычное время, благодаря украшавшему ее африканскому
парадному оружию, резным фигуркам божков из черного дерева, расписным щитам из
шкуры бегемота и прочим редкостям, привезенным профессором с черного
континента, напоминала шатер зулусского вождя или главного шамана племени
масаев, теперь напоминала тот же шатер, но только после того, как по нему
промчалось стадо диких буйволов или всего один, но совершенно взбесившийся
слон. Все африканские сувениры были сорваны со стен и сброшены на пол, наиболее
хрупкие из них поломаны и разорваны. Таким прочным вещам, как щиты из
бегемотовой кожи и боевые копьяассегаи с широкими, остро отточенными лезвиями,
трудно было нанести серьезный урон, однако внешний вид их тоже был основательно
подпорчен.
