— Да нет, конечно! — рассердилась Катя. —
Роклетница — это такая штука, в которой делают роклет. А роклет — это такой
специальный французский сыр, его на этой роклетнице подогревают и заливают им
ветчину, грибы, помидоры — что хочешь в общем!
В голосе Катерины послышались мечтательные нотки — она
всегда любила покушать Ирина хотела спросить, за каким чертом француз привез в
подарок незнакомой Алле Марковне роклетницу, если сыр роклет у нас продается
редко где, и стоит, надо полагать, очень недешево.
— В общем, коробка такая неудобная, — жаловалась
Катя, — у тетки кухня маленькая, так она полшкафа заняла. А эта самая Алла
Марковна все за ней не едет, то простудой отговаривается, то делами. Конечно,
ей такая бесполезная вещь совершенно не нужна, да ведь и тетке-то она без
надобности! В конце концов, кому привезли, тот пускай и думает, что с этой
роклетницей делать. Так что тетка просила меня отвезти эту штуку.
— Ну, хоть повидаемся, когда тебя ждать?
— Сейчас выезжаю, думаю за час управлюсь! бодро сообщила
Катя, и у Ирины в голове не шевельнулось ни одной беспокойной мысли.
Прошел час. Ирина за это время прибралась в квартире,
произвела ревизию холодильника и осталась недовольна. Ей с дочкой, конечно,
найдется чем перекусить, но Катерине это все — мелкие семечки. И чаю не с чем
попить, лежат в вазочке какие-то окаменевшие пряники и высохшие шоколадные
конфеты. Ирина вздохнула и завелась с пирогом, хотя с некоторых пор решила
ограничивать себя в мучном и сладком.
Прошло еще минут сорок. Песочный пирог с вареньем уже
благополучно сидел в духовке.
Ирина достала чайник из парадного сервиза, заварила
ароматный крепкий чай и прикрыла чайник красивой куклой. Кукла эта представляла
собой курицу-наседку. Курица была пестрая, гребешок ярко-красный. Курицу эту Ирина
выпросила у Кати в подарок на Новый год Катерина была художником, но не писала
акварели и картины маслом. Она работала с тканью. Обычно у нее получались очень
красивые панно на сказочные или фантастические сюжеты, но умела она сшить такие
вещи, как куклы на чайник или корзиночку для рукоделия, в этом отношении у Кати
были золотые руки и безупречный вкус.
Когда прошло еще пятьдесят минут и пирог был вынут из
духовки, Ирина не выдержала и позвонила Кате на мобильный. Мобильный этот,
несмотря на Катькино сопротивление, они с Жанкой подарили подруге на Новый год.
У Катьки тогда было трудновато с деньгами, и она говорила, что все равно сидит
все время дома. Однако подарку обрадовалась и таскала его всегда с собой.
Сейчас по мобильному никто не отвечал, то есть Катька не слышала звонка или
отключила телефон. Ирина позвонила на всякий случай Кате домой, там,
естественно, тоже никто не отвечал. Стало быть, возможны два варианта. Либо
Катька проканителилась и вышла из дома только недавно, либо что-то задержало ее
в пути или у той дамы, которой нужно передать посылку.., как ее… Алла Марковна.
Яша уже давно сшивался на кухне и умильно поглядывал на
пирог, он очень любил свежую песочную корочку. Ирина погрозила ему и сказала,
что даст попробовать, только когда все будут пить чай, а до того пускай и не
мечтает. Еще через полчаса Ирина встревожилась. Со времени Катиного звонка
прошло три часа, и в конце концов, это форменное свинство — так опаздывать.
У Ирины свои дела, а если уж Катерина так задержалась, то
можно ведь и позвонить, для того ей и мобильник подарили.
Ирина рассердилась и позвонила Жанне, потому что ей надоело
сидеть одной и прислушиваться то к шуму лифта, то к телефонным звонкам.
Жанка, конечно, была не в восторге — ей некогда
разговаривать. Еще бы — деловая женщина, нотариус, много работает, зарабатывает
хорошие деньги. Но Ирина была настойчива, и Жанна прикинула свои возможности и
сказала, что приедет к Ирине, все равно давно не виделись, а рабочий день
подходит к концу.
— Слушай, ну не переживай ты! — сказала она. Ну
что с ней может случиться среди бела дня?
Район у вас спокойный, во дворе всегда люди…
— Ты будто Катьку не знаешь, — вздохнула
Ирина, — она вечно в какую-нибудь историю вляпается.
И как в воду глядела.
* * *
Катя остановилась перед подъездом и поставила проклятую
коробку на скамеечку. Она успела уже всей душой возненавидеть чертову
роклетницу, а заодно с ней и приславшего ее француза, которого и в глаза не
видела. Коробка оказалась такой тяжелой, как будто ее набили камнями или
золотыми слитками, и от ее тяжести Катины руки вытянулись, как у гориллы. Если
бы не тетка. Катя просто выбросила бы роклетницу по дороге, но тетка у нее была
женщина суровая, и не выполнить ее поручение значило бы практически подписать
себе смертный приговор. Тетка просто запилила бы ее насмерть, а это — не самый
легкий и приятный способ проститься с жизнью.
Катя перевела дыхание и приободрилась.
В конце концов, ей осталось совсем немного.
Еще пять минут, и она отдаст чертову коробку этой.., как же
ее… Анне Макаровне? Нет, теткину знакомую звали не так… Алла Макаровна?
Тоже не то… Катя напрягла память. Тетя сказала.., что же она
сказала? Ох, надо было записать.., тетя сказала…
Тут она вспомнила, что записала адрес и имя теткиной
приятельницы на бумажку. Катя пошарила в карманах и сообразила, что оставила ту
бумажку на столике у телефона. Похвальная привычка — все записывать не надеясь
на память, только хорошо бы еще не забывать, куда положила свои записи…
И вдруг что-то щелкнуло у Кати в голове, и она вспомнила.
Алла Марковна! Квартира девяносто шесть, Алла Марковна!
Она облегченно вздохнула, подняла коробку и вошла в подъезд.
К счастью, лифт работал. Правда, стены были исцарапаны,
прожжены окурками и украшены наскальными изображениями сомнительного содержания
и низкого художественного качества, но он все-таки ехал. Иначе Кате пришлось бы
тащиться с неподъемной роклетницей на восьмой этаж, а такой подвиг ей сегодня
был явно не по плечу.
Кабина остановилась, двери лифта со скрипом разъехались, и
Катерина увидела перед собой нужную квартиру. Ее мучения подходили к
долгожданному концу Она позвонила, и почти в ту же секунду дверь распахнулась.
На пороге стояла раскрасневшаяся женщина в старомодном темно-синем платье с
белым воротничком.
— Проходите, проходите! — она отступила в сторону,
пропуская Катю — Проходите скорее!
— Мне нужна Алла Марковна, — заученно проговорила
Катерина, — она здесь?
— Все уже давно здесь, — женщина деловито
подтолкнула Катю к вешалке, — проходите!
Катя не хотела задерживаться надолго, но странная женщина
уже помогала ей снять куртку и подталкивала ее к открытой двери комнаты, откуда
доносился гул многих голосов — Мне только отдать… — попыталась Катя
сопротивляться, но женщина ее не слушала. Она втолкнула ее в комнату, где за
длинным столом сидели в тесноте человек сорок, и крикнула кому-то:
