Вдруг дверь туалета приоткрылась, и оттуда выглянула Катя.
Она была белее мела и делала Ирине какие-то странные знаки. Губы у Кати
дрожали, она издала какое-то нечленораздельное восклицание и снова скрылась за
дверью.
«Ну вот, — обреченно подумала Ирина, — Катька
объелась сладким и теперь ей плохо…»
Она вскочила и бросилась к подруге.
Катька стояла в полутемном облицованном кафелем закутке,
откуда две двери вели в туалеты для женщин и мужчин. Она тряслась и пыталась
что-то сказать, но язык явно ей не повиновался.
— Катюша! — Ирина обхватила подругу. — Что с
тобой? Тебе плохо? Выйдем отсюда! Говорила, не набирай столько сладкого! Сейчас
я вызову врача…
— Ка.., какого врача! — проговорила наконец
Катя. — Вон.., вон там…
— Успокойся! Все будет хорошо! — Ирина пыталась
вывести Катю наружу, но та упорно сопротивлялась и тыкала пальцем куда-то в
угол.
Ирина обернулась и увидела на кафельном полу мужские ноги в
дешевых поношенных джинсах и китайских ботинках на толстой резиновой подошве.
Все остальное скрывалось за полуоткрытой дверью мужского туалета.
— Ему плохо? — полувопросительно произнесла Ирина,
отпустив Катю и шагнув к неподвижно лежащему мужчине. На этот раз Катерина сама
вцепилась в ее плечо и зашептала:
— Не ходи! Я посмотрела! Он мертвый! Его убили! Не ходи
туда!
Ирина поняла, что у Кати сейчас начнется самая настоящая
истерика. Она осторожно вывела подругу обратно в зал, подвела к прежнему
столику. Катя едва держалась на ногах, поэтому ее пришлось усадить. Ирина
оглядывалась в поисках официантки, как вдруг из-за двери туалета выскочила,
истошно вопя, растрепанная женщина.
— Убили! — кричала она. — Там мертвый
человек!
В зале тут же появился невысокий серьезный мужчина со
строгим взглядом. Он коротко поговорил по мобильнику и попросил всех оставаться
на местах. Через пять минут в кафе вбежали двое людей со значками «охрана», а
еще через несколько минут — трое милиционеров, — два совсем молодых, а
третий постарше, с усами. Катя все еще мелко дрожала и плохо реагировала на
окружающих. Ирина держала ее за руку и просила успокоиться. Вдруг рядом с ней
раздался громкий, визгливый женский голос:
— Это они! Вот эти двое!
Оглянувшись, она увидела женщину с красно-фиолетовыми
волосами. Она уже давно доела сливки, и теперь размахивала руками, стараясь
привлечь к себе внимание. Один из милиционеров подошел к ней, и женщина,
показав пальцем на Ирину, радостно воскликнула:
— Это она! Я слышала, как она собиралась его убить!
— Да что вы говорите? — недоверчиво переспросил
усатый милиционер, повернувшись к Ирине. — Так-таки и слышали?
— Честное слово! тетка от возбуждения подпрыгивала на
стуле. — Своими ушами слышала!
Его, говорит, надо убить! И эта, вторая, толстая, ее
поддержала, говорит — если надо убить, так непременно убивай… Ты, говорит,
молодец, так хорошо все придумала!
— Разберемся, — проговорил милиционер и
приблизился к подругам, — попрошу ваши документы, гражданочки!
Ирина схватилась за сумочку и поняла, что никаких документов
у нее нету. Паспорт она опасалась носить с собой — если вытащат, то потом
набегаешься, пока новый получишь.
— Понимаете… — она смущенно развела руками.
— Так… — милиционер сразу посуровел, — значит,
документов при себе не имеете? И у вас тоже нету? — он повернулся к Кате.
Разумеется, у Катерины тоже не оказалось паспорта.
— Как же вы так, гражданочки, — строго сказал
старший милиционер, — разгуливаете по городу без документов, как
какой-нибудь несознательный элемент. Город большой, всякое может случиться,
удостоверение личности всегда с собой иметь нужно.
— Сами же твердите по радио и телевидению, чтобы
паспорт без надобности с собой не носить, — не удержалась Ирина, —
ведь воруют же.
— Воруют, — подтвердил милиционер, — и даже
убивают. Вот как сейчас, в туалете.
В это время Катя выпала из ступора. Она перестала трястись и
качаться на стуле, поглядела осмысленно и даже сердито.
— На что это вы, интересно, намекаете? — закричала
она. — За кого нас принимаете? По-вашему это мы того мужика прирезали? Да
вы больше ту ненормальную слушайте!
Ирина мысленно схватилась за сердце. Сейчас Катьку понесет.
Характер у подруги нескандальный, но если уж попадет шлея под хвост…
Такое бывает крайне редко, но сейчас, очевидно после
пережитого стресса, Катериной овладел приступ немотивированной агрессии.
— Во-первых, — с металлом в голосе заговорил
милиционер, и даже усы у него распушились, как у сердитого кота, — я ни на
что не намекаю.
Не имею такой привычки, профессия не позволяет. Во-вторых,
отчего это вы свидетельницу ненормальной считаете? На мой взгляд весьма толково
гражданка все объясняет. Вы говорили о том, что потерпевшего следует убить?
Ирина невольно улыбнулась и только открыла рот, чтобы
разъяснить недоразумение, как Катька снова все испортила.
— Конечно ненормальная баба! — фыркнула
она. — Какой нормальной женщине придет в голову выкрасить волосы в такой
ультрафиолетовый цвет?
Краем глаза Ирина заметила, как один из блюстителей порядка,
самый молодой, с детскими пухлыми губами, не выдержал и рассмеялся. Старший
милиционер нахмурил брови, а тетка с красно-фиолетовой гривой ринулась к Кате,
вопя во все горло:
— Сама ненормальная, убийца, маньячка!
— Таранькин! — рявкнул старший, и юный Таранькин
перехватил крашеную тетку на полпути.
— Вы откуда знаете, что потерпевшего зарезали? —
милиционер завис над Катей, но она нисколько не испугалась.
— Вы на меня не давите! — взвизгнула она. Чего тут
знать, когда у него нож из груди торчит?
— О, уже и нож разглядела! — обрадовался
милиционер. — А может, ты его сама и прирезала?
А иначе для чего было в мужской туалет тащиться? Следов
ваших там множество…
— Но не на ноже ведь, — вступила Ирина, надеясь
про себя, что Катька не совсем рехнулась и не трогала нож.
— Значит так, дамочки, — сказал старший
милиционер, — придется проехать в отделение. Там вас допросят по всем
правилам, установят личности. Там вы и объясните, зачем хотели убить
потерпевшего. Вы тоже поедете, — кивнул он тетке, — с вас показания
снимут.
Тетка изменилась в лице, она вовсе не собиралась тратить
свое время на пребывание в отделении милиции. Однако теперь отказаться никак
нельзя, с представителями закона не поспоришь.
— Так вам и нужно, убийцам, — с ненавистью прошипела
она подругам, — теперь вас посадят, а может быть, вообще расстреляют!
