Председатель сделал паузу.
– Если мы сумеем удалить этот вопрос, то дело о роботе можно будет оставить на усмотрение гражданского суда, а разбора поведения землянина вообще не потребуется – мы просто отошлем его назад. А потому я начну с вопроса, готов ли доктор Амадиро согласиться с позицией доктора Фастольфа для достижения единства. Или не готов ли доктор Фастольф согласиться с позицией доктора Амадиро ради того же.
Председатель выжидающе умолк.
– Мне очень жаль, господин председатель, – сказал Амадиро, – но я вынужден настаивать на том, чтобы земляне ограничились собственной планетой, а Галактику заселяли только аврорианцы. Однако я готов пойти на компромисс и согласиться, чтобы другие космомиры приняли определенное участие в заселении Галактики, если такая уступка предотвратит раздоры между нами.
– Так-так, – сказал председатель. – Доктор Фастольф, согласны ли вы поступиться своей позицией с учетом этого предложения?
– Компромисс, предложенный доктором Амадиро, господин председатель, ничего в сущности не меняет, Я готов предложить более значимый компромисс, Почему бы не открыть Галактику для исследований как других космонитов, так и землян? Галактика велика, и места в ней хватит для всех. На такое условие я соглашусь охотно.
– О, конечно! – торопливо заговорил Амадиро. – Ведь это никакой не компромисс. Население Земли, численностью свыше восьми миллиардов, вдвое превосходит население всех космомиров, взятое вместе. Люди Земли живут недолго и приспособились быстро восполнять свои потери. У них отсутствует уважение к индивидуальной жизни. Они облепят новые миры, размножаясь с быстротой насекомых, и завладеют Галактикой, когда мы только приступим к ее исследованию. Предложить Земле якобы равную возможность освоения Галактики – значит подарить ее им, так какое же тут равенство? Земляне должны ограничиться Землей.
– Что скажете на это вы, доктор Фастольф? – осведомился председатель. Фастольф вздохнул:
– Моя точка зрения известна, и, полагаю, мне не нужно вновь ее излагать. Доктор Амадиро планирует использовать человекоподобных роботов для освоения планет, на которые затем переселятся аврорианцы-люди, но у него человекоподобных роботов пока нет. Он не способен создать их, но и будь они у него, этот проект обречен на неудачу. И компромисс возможен, только если доктор Амадиро согласится в принципе, что земляне все-таки будут участвовать в заселении новых миров.
– В таком случае компромисс невозможен, – сказал Амадиро.
Председатель недовольно, поморщился.
– Боюсь, одному из вас придется уступить. Я не допущу, чтобы Аврору раздирала буря эмоциональных противоречий по столь важному вопросу. – Он посмотрел на Амадиро подчеркнуто без всякого выражения. – Вы намерены использовать выведение робота Джендера из строя как аргумент против взгляда доктора Фастольфа, не так ли?
– Да, намерен, – подтвердил Амадиро.
– Довод чисто эмоциональный. Вы собираетесь утверждать, что Фастольф пытается подорвать ваш план, ложно внушая, будто человекоподобные роботы менее эффективны, чем в действительности.
– Именно этого он и добивается…
– Клевета, – негромко произнес Фастольф.
– Нет, не клевета, если я докажу это, а я докажу! Пусть этот аргумент эмоционален, но он неопровержим. Вы ведь видите это, господин председатель, не так ли? Победа, конечно, останется за моими взглядами, но не без прискорбных осложнений. Мне кажется, вам следует убедить доктора Фастольфа смириться с неизбежным поражением и избавить Аврору от трагической процедуры, которая ослабит наше положение среди космомиров и подорвет нашу веру в себя.
– Как вы можете доказать, что доктор Фастольф вывел этого робота из строя?
– Он сам признает, что он – единственный человек, который мог бы это сделать. Как вам известно.
– Да, – сказал председатель. – Но я хотел, чтобы вы подтвердили это мне – не своим последователям и не средствам массовой информации, а лично мне в частной беседе. Как вы и сделали, – Он обернулся к Фастольфу: – А что скажете вы, доктор Фастольф? Вы действительно единственный человек: который мог бы вывести этого робота из строя?
– Не оставив никаких следов физического насилия? Да, насколько мне известно, никому другому это не удалось бы. Не думаю, что доктор Амадиро настолько силен в робопсихологии, и не перестаю изумляться, что, основав Институт робопсихологии, он с такой готовностью во всеуслышание объявляет о собственной некомпетентности, даже имея за спиной всех своих сотрудников. – Он насмешливо улыбнулся Амадиро.
Председатель вздохнул:
– Доктор Фастольф, обойдемся без риторики, без сарказмов и тонких шпилек. Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Только одно: никакого вреда Джендеру я не причинял. И не утверждаю, что это сделал кто-то еще. Игра случая – принцип неопределенности проявил себя в конкретных позитронных связях. Редко, но бывает. Пусть доктор Амадиро признает, что это была случайность, что никого не станут обвинять бездоказательно, и тогда мы сможем обсудить предлагаемые варианты соглашения, исходя только из их весомости.
– Нет, – сказал Амадиро. – Вероятность случайной гибели робота слишком мала – заметно меньше, чем вероятность того, что ее вызвал доктор Фастольф. Настолько меньше, что снять вину с доктора Фастольфа было бы безответственно. Я не отступлю, и победа останется за мной. Господин председатель, вы знаете, что победа будет моей, и мне кажется, что единственным разумным шагом будет принудить доктора Фастольфа смириться с поражением во имя всепланетного единства.
– А это, – быстро перебил Фастольф, – прямо связано с расследованием, которое по моей просьбе ведет мистер Бейли с Земли.
– Шаг, против которого я возражал с самого начала, – столь же быстро сказал Амадиро. – Этот землянин, возможно, умелый следователь, но он не знает Авроры и ничего не сможет тут сделать. Если, конечно, не считать всяких клеветнических измышлений, из-за которых Аврора может быть выставлена перед космомирами в недостойном и смешном виде. Уже в десятке важных гиперволновых программ десятка космомиров встречались сатирические заметки на эту тему. Записи были отправлены в вашу канцелярию.
– И были доведены до моего сведения, – сказал председатель.
– На Авроре многие возмущены, – гнул свое Амадиро. – Позволить этому расследованию продолжаться было бы в моих эгоистических интересах. Оно лишает Фастольфа поддержки общественного мнения и голосов в Законодательном собрании. И чем дольше оно продлится, тем вернее будет моя победа, но оно компрометирует Аврору, и я не хочу получать выгоду от того, что наносит ущерб моей планете. Со всем уважением, господин председатель, я рекомендую положить расследованию конец и теперь же убедить доктора Фастольфа добровольно согласиться с тем, с чем он волей-неволей будет вынужден смириться, заплатив куда более высокую цену.
– Не отрицаю, – сказал председатель, – что, возможно, согласие на это расследование было дано доктору Фастольфу несколько необдуманно. Но, повторяю – возможно. Признаюсь, я предпочел бы прекратить его. Тем не менее землянин (присутствия Бейли он все еще словно не замечал) провел здесь некоторое время…
