— Вы не упомянули об атомной энергии, мадам. Вы не используете микросинтез?
Квинтана подняла брови.
— Вы интересуетесь именно этим, Р. Дэниел?
— Да, мадам. Какова причина отсутствия источников атомной энергии на Земле?
— Они не отсутствуют, Р. Дэниел. Они используются, но не широко, например в роботах. Их у нас, как вы знаете, много в сельскохозяйственных районах. В вас, кстати, тоже есть эти источники?
— Да, мадам.
— Кое-где есть машины, использующие этот вид энергии, но очень мало.
— Правда ли, мадам Квинтана, что источники энергии микросинтеза чувствительны к действию атомных усилителей?
— Наверняка. Да, конечно. Такой источник взорвется.
— Не может ли быть, чтобы кто-нибудь с помощью атомного усилителя всерьез повредил основную часть системы энергоснабжения Земли?
Квинтана засмеялась:
— Нет, ни в коем случае. Во-первых, я не думаю, чтобы кто-то таскался с атомным усилителем с места на место. Он же весит несколько тонн, и вряд ли его можно протащить по улицам и коридорам города. Такая попытка наверняка была бы замечена. Во-вторых, если бы атомный усилитель вступил в игру, ему удалось бы разрушить всего лишь несколько роботов и машин до того, как его обнаружили бы и обезвредили. Шансы повредить нам таким образом — нулевые. Вы это хотели услышать, Р. Дэниел?
Ему дали понять, что разговор окончен.
— Есть еще два небольших вопроса, которые я хотел бы задать, мадам Квинтана. Почему на Земле так мало используются источники микросинтеза? Все Внешние миры зависят от них, все Поселенческие — тоже. Устройство это портативное, многостороннее, дешевое, не требует больших усилий по уходу, ремонту и перемещению.
— И, как вы сами сказали, Р. Дэниел, чувствительное к атомному усилителю.
— Но, как вы сказали, мадам Квинтана, атомные усилители слишком тяжелы и громоздки, чтобы ими широко пользоваться.
Квинтана улыбнулась и кивнула:
— Вы очень умны, Р. Дэниел. Мне никогда и в голову не приходило, что я буду вести подобную дискуссию с роботом. Ваши аврорианские роботехники очень умелы, даже слишком, поэтому я боюсь вести такой разговор. Вы знаете, у нас есть легенда о роботе Стивене Байерли, занимавшем высокий пост в правительстве.
— Это, вероятно, просто выдумка, мадам Квинтана, — серьезно сказал Дэниел. — Ни в одном из Внешних миров нет роботов на правительственных постах. Мы просто роботы.
— Приятно слышать. Пойдем дальше; различие в источниках энергии имеет исторические корни. Когда широко распространились гиперпространственные путешествия, у нас были источники микросинтеза, и люди, оставляя Землю, брали их с собой. Они были необходимы на космическом корабле и на планетах тоже в течение поколений. Чтобы построить комплекс станций солнечной энергии, требовалось много лет, и, пока эта задача выполнялась, эмигранты пользовались реакторами микросинтеза. Так было в свое время и с космонитами, так теперь и с поселенцами. На Земле же использование солнечной энергии и микросинтеза развилось примерно в одно время и использовалось и то и другое. Наконец у нас появился выбор — и мы выбрали солнечную энергию.
— Мне это кажется странным, мадам. Почему же не обе?
— На этот вопрос нетрудно ответить, Р. Дэниел. В прежние времена Земля экспериментировала с примитивными формами атомной энергии, люди Земли увидели в микросинтезе форму ядерной энергии и отказались от нее. В других мирах, не имевших нашего опыта с примитивными формами ядерной энергии, не было причин отказываться от микросинтеза.
— Могу я спросить, что это были за примитивные формы?
— Расщепление урана. Оно радикально отличается от микросинтеза. Распад включает в себя расщепление массивного ядра, такого, как ядро урана. Микросинтез включает в себя объединение легких ядер, таких, как ядро водорода. Но и то и другое — формы ядерной энергии.
— Я полагаю, уран должен быть топливом для расщепляющих приборов.
— Да, или другие тяжелые атомы, вроде тория или плутония.
— Но это исключительно редкие металлы.
— Эти элементы редки на других планетах, на Земле же они хоть и не очень обычны, но и не редки. Уран и торий широко распространены в земной коре в малых количествах, но в некоторых местах они сконцентрированы.
— Сохранились ли сейчас на Земле какие-нибудь расщепляющие приборы, мадам?
— Нет, нигде и ни в каком виде. Люди будут скорее жечь нефть или даже дерево, чем расщепленный уран. Даже само слово «уран» запрещено в приличном обществе. Будь вы человеком и землянином, вы не задали бы такого вопроса, а я не ответила бы.
— Но вы уверены в этом, мадам? — настаивал Дэниел. — Может быть, такие секретные устройства используются в целях национальной безопасности?
— Нет, робот, — хмуро сказала Квинтана. — Я же сказала вам, такого устройства нет.
Дэниел встал.
— Благодарю вас, мадам, и приношу извинения, что отнял у вас время и коснулся щекотливой темы. С вашего разрешения я вас сейчас оставлю.
Квинтана небрежно махнула рукой.
— Всего доброго, Р. Дэниел.
Она снова повернулась к соседу, уверенная, что в этой толпе землян никто не пытался подслушать разговор, а если и подслушал, то не понял ничего, и сказала:
— Могли бы вы представить себе дискуссию об энергетике с роботом?
Дэниел вернулся на свое место и тихо сказал Жискару:
— Ничего, друг Жискар. Ничего полезного. — И грустно добавил: — Может, я задавал неправильные вопросы? Партнер Илайдж задал бы правильные.
Глава семнадцатая
Покушение
78
Генеральный секретарь Эдгар Эндрю, глава исполнительной власти Земли, был высоким и видным мужчиной, гладко выбритым по космонитской моде. Он двигался размеренным, спокойным шагом, словно выставляя себя напоказ; казалось, он нравился самому себе. Голос его, пожалуй, излишне высокий для его фигуры, иногда становился скрипучим. Упрямым он вроде не был, но сдвинуть его было нелегко. Не удалось и на этот раз.
— Нет, — твердо сказал он Д. Ж., — она должна появиться.
— У нее был тяжелый день, Генеральный секретарь, — возразил Д. Ж. — Она не привыкла к толпе, а я отвечаю за ее благополучие перед Бейлимиром, и моя личная честь поставлена на карту.
— Я вхожу в ваше положение, — сказал Эндрю, — но я представляю Землю и не могу лишить ее жителей возможности увидеть леди Глэдию. Коридоры полны народа, гипервизионщики наготове, и я при всем желании не могу прятать леди. Да, в сущности, долго ли это продлится? Полчаса? Потом она может уйти и не появляться до завтрашнего вечера, когда ей придется выступать.
Д. Ж. мгновенно изменил тон разговора.
