Тут она осеклась, подумав, что об этих неприятных
приключениях не стоит рассказывать малознакомому человеку, но перед ней уже
появился следующий коктейль. Борис проявил живейший интерес к истории синего
чемодана, поскольку она напрямую была связана с его работой и с их знакомством.
Катя вспомнила, как безуспешно пыталась открыть своим ключом
чужой чемодан, и расхохоталась, пожалуй, чересчур громко:
— А потом я просто сбила замок пепельницей ! Все равно,
думаю, за границу поеду не скоро, куплю новый чемодан! А когда открыла его,
смотрю, вещи-то все не мои… Такое все маленькое, просто смех! — И Катей
снова овладел приступ неудержимого хохота. — Тут и девчонки поняли, что с
чемоданом что-то не то…
— Кто? — переспросил Борис, по-прежнему очень
внимательно вслушивавшийся в Катину болтовню.
— Ну подруги мои — Жанна и Ирина… Мы ведь из аэропорта
к Ирке домой поехали, в мою квартиру было не попасть, там сосед поставил новую
дверь… Ну так вот, они сразу поняли, что чемодан чужой, и стали язвить по
поводу моего размера… Они вообще просто не дают мне покоя из-за моего веса, а
между прочим сами… Катерина хотела сказать, что подруги тоже неустроены в плане
личной жизни, но вовремя остановила себя, подумав, что нехорошо злословить у
них за спиной. Она хотела рассказать о пропаже Мамбазимбры, но снова осеклась,
осознав, что эта история — тоже не для ушей ее нового знакомого. Во-первых не
стоило говорить о цели, с которой она приобрела африканского божка, и уж тем
более о посещении квартиры на улице Воскобойникова.
Катя внезапно замкнулась и замолчала. Борис пытался снова
разговорить ее, но все было безуспешно. Она достигла той степени опьянения,
когда хотелось плакать, жалеть себя и свою неудавшуюся жизнь и совсем не
хотелось разговаривать.
Настоле появилось какое-то восхитительное итальянское блюдо,
но Катя посмотрела на него с ужасом и заявила, что больше она не будет есть.
Вообще ничего, совершенно ничего, просто ни крошки, пока не похудеет настолько,
чтобы влезть в зеленый костюмчик. Вспомнив этот очаровательный костюмчик,
Катерина наконец разрыдалась.
Из-за соседних столиков давно уже с неудовольствием
посматривали на нее, и Борис, чтобы не привлекать излишнего внимания, попросил
счет и вывел рыдающую Катерину на воздух. Здесь она постепенно успокоилась, но
стала удивительно грустна и молчалива.
Борис довез художницу до дома и довел до квартиры, помог
открыть дверь. У Кати мелькнула было в глазах искра оживления. Дальше она
ничего не помнила, ее сморил здоровый богатырский сон. Борис помог Катерине
добраться до постели и, убедившись, что она крепко спит, внимательно осмотрел
комнату. Однако не нашел ничего сколько-нибудь интересного. Накрыв Катерину
пледом в красно-черную клетку, ее новый знакомый отправился восвояси. Уходя, он
на всякий случай сделал слепок с ключей.
* * *
Утром Катя проснулась поздно и мучительно. Голова чудовищно
болела, все тело затекло от неудобного положения, во рту был отвратительный
химический привкус.
С трудом вспомнив вчерашний вечер, она умилилась тому, как
внимательно и заботливо вел себя новый знакомый, не позволив себе ничего
лишнего… Правда, у нее мелькнула мысль, что вряд ли вчера вечером она была
достаточно привлекательна.
Приняв горячий душ, выпив чашку черного кофе и аспирин, она
несколько пришла в себя и с грустью вспомнила, что вчера в кафе даже не
попробовала замечательное итальянское блюдо с таким художественным названием…
Что же это было?
Голова работала еще не в полную силу, название блюда никак
не вспоминалось. В это время зазвонил телефон.
— Катька, признавайся, где ты вчера была? раздался в
трубке энергичный и требовательный голос Ирины.
В том состоянии, в котором пребывала Катерина, энергия
подруги показалась ей неуместной, да еще в такой ранний час.
— Что ты так кричишь? И чего ты от меня хочешь в такую
рань? — мучительно поморщившись, проговорила она.
— Ранний час? — возмущенно переспросила
Ирина. — Да ты хоть на часы-то посмотри!
— Ну двенадцать! Ну и что такого?
— Не двенадцать, а почти половина первого!
— Ну что ты все время цепляешься к пустякам! У меня
голова болит, а ты так кричишь!
Имей совесть.
— Ах, у тебя голова болит? Позволь поинтересоваться, с
кем это ты вчера так надралась?
— Не твое дело! — огрызнулась Катерина, но тут же
сменила гнев на милость и промурлыкала довольным голосом:
— Мамбазимбра действует!
— Что? — изумилась Ирина.
— Что слышала! Мой Мамбазимброчка действует! Я вчера
благодаря ему познакомилась с совершенно потрясающим мужчиной!
— Только вчера познакомилась, и уже…
— А вот и ничего подобного! — возмущенно
воскликнула Катерина. — Он, конечно, проводил меня до дому, но вел себя
при этом как самый настоящий джентльмен!
— Ну да, — усмехнулась Ирина, — как в
анекдоте: «Это не петухи, это джентльмены»…
И позволь поинтересоваться, где ты подцепила этого своего..,
джентльмена?
— И незачем язвить! И вообще, откуда ты узнала, что я
вчера.., что у меня вчера…
— Можешь не бороться с русским языком.
Я вчера тебе звонила, ответил твой сосед.., ну тот, побитый.
Он и сообщил мне, что ты отсутствуешь. Между прочим, ты с ним столкнулась на
лестнице, когда уходила, но даже не заметила! Судя по всему, летела на крыльях
любви…
— Оставь, пожалуйста, этот тон! — Катерина
несколько пришла в себя и решила не давать Ирине спуску. — Что ты все
время меня воспитываешь? Могу я, в конце концов, сама решать, куда мне идти и с
кем?, «Ни в коем случае!» — подумала Ирина, но вслух ничего не сказала, чтобы
окончательно с Катькой не рассориться. Вместо этого она решила переменить тему
и спросила, как продвигается у Кати работа.
— Да так.., как-то не до того было, — смутилась
Катя. — Вчера весь день провозилась, вещи разбирала, кое-что постирать
нужно было, погладить, все так помялось в чемодане…
— Какой чемодан? — закричала Ирина. Катька, ты что
— с похмелья заговариваться начала?
— И вовсе нет, — в голосе Кати слышались
торжествующие нотки, — вчера мне принесли мой потерянный чемодан.., и еще
компенсацию за моральное беспокойство выдали, вот!
— Кто принес, тот самый служащий, что у меня был?
— Не он, но что ты думаешь, у них там один. служащий,
что ли? Дал расписаться на квитанции, очень извинялся за причиненное
беспокойство.
— Они нашли Ксению?
— Слушай, откуда я знаю! — слишком поспешно
возмутилась Катя. — Я у него про Ксению не спрашивала. Принесли мои вещи
прямо на дом, извинились, чего мне еще-то?
