— И не думай! — категорически заявила Катя. Пока
не расскажешь, как у тебя дела, спать не пойдешь!
— Тебя что интересует — работа или личная жизнь? —
улыбнулась Ирина.
— Все! — твердо ответила Катя. — Меня
интересует все.
— Ну что.., вышла книжка, а в ней два детективных
романа… Я тебе ее посылала с дарственной надписью, между прочим. Ты получила?
— Конечно! И можешь себе представить — я их прочитала!
Ирина улыбнулась: Катька вообще-то терпеть не могла ни
детективов, ни любовных ро манов, так что прочтение Ирининой книги для нее
можно приравнивать к подвигу.
— Ирка, ей-богу, не вру, мне понравилось! бурно
восхищалась Катя. — Так интересно, и язык хороший! Опять же с юмором…
— Скоро еще одна выйдет, в другом издательстве, и еще я
пятый роман закончила….
— Ирка, не морочь мне голову! — решительно
прервала Катя. — Разумеется, ты умница, я всегда в тебя верила. Знала, что
ты найдешь работу по душе и по способностям. А как с мужем?
— Он приезжал сюда этим летом, когда мы детей в Англию
отправляли…
— Да что ты? оживилась Катя. — Вот, понимаешь,
гусь какой! Пока ты сидела без работы и лелеяла его детей, он и носу не казал,
а как только у тебя появились собственные деньги, а стало быть, и
независимость, он сразу же всполошился! Ну и что вы решили, разговор-то хоть у
вас был?
— Да был! — Ирина махнула рукой и отвернулась.
Неохота было пересказывать Кате их долгую и непродуктивную
беседу с мужем.
— Пока решили оставить все как есть, мне развод
совершенно не нужен, ему тоже…
— Вот гляжу я на тебя, Ирка, и думаю, что тебе бы
Мамбазимбра тоже не помешал! — решительно заговорила Катя. — Сил нет
смотреть, как пропадает такая женщина! Выглядишь ты отлично!
— Вот уж не правда! — рассмеялась Ирина. Это ты
выглядишь отлично — посвежела, загорела… А я от сидячего образа жизни в четырех
стенах совсем заплесневела.
— Вот тебе и нужно встряхнуться!
— Ладно, пускай сначала тебе Мамбазимбра поможет, а там
посмотрим! — развеселилась Ирина.
С этой благой мыслью они обе заснули.
* * *
Ксения внимательно следила за транспортером, по которому
медленно проплывали вещи пассажиров. Ее синего пластикового чемодана все еще не
было. Третий раз проехал по кругу желтый кожаный баул с красной наклейкой.
Огромная клетчатая сумка, в каких обычно перевозят свой товар «челноки»,
перегородила на мгновение движение на ленте транспортера, как громоздкая баржа
на реке, но потом повалилась на бок и проехала за поворот. Уже почти все
пассажиры ее рейса разобрали свой багаж, и Ксения начала нервничать. И тогда,
наконец, появился ее долгожданный чемодан из синего матового пластика,
купленный в парижском «Маркс энд Спенсор». Ксения подхватила чемодан и
торопливо зашагала по «зеленому коридору».
На выходе из таможенной зоны от толпы встречающих отделился
высокий худощавый элегантный брюнет в бежевых свободных брюках и короткой
замшевой жилетке.
— Вас ожидают в гостинице «Петергоф», сказал он,
подойдя к Ксении.
— Ничего, подождут еще полчаса, — ответила она на
приглашение.
— Давайте, я помогу. — Брюнет протянул руку к
чемодану.
— Да нет, я уж сама! — Ксения криво
усмехнулась. — Я передам ему из рук в руки!
— Как хотите. — Мужчина пожал плечами и направился
к выходу.
За рулем темно-синего «форда» их дожидался здоровенный,
мрачный тип лет сорока пяти с загорелой блестящей лысиной и буграми мышц,
выпирающими из-под темной от пота рубашки. Он пробурчал что-то неразборчивое,
должно быть, поздоровался. Ксения не сочла нужным ответить. Ее опасное
путешествие приближалось к концу, нервы были напряжены, повсюду мерещилась
угроза. Скорее бы добраться до места, встретиться с Борисом и наконец забыть
обо всем.
«Форд» выехал на шоссе и помчался в сторону Пулковских
высот.
— Разве нам не в город? — недоуменно
поинтересовалась Ксения.
— Нет-нет, — брюнет вежливо улыбнулся, — нас
ждут на даче!
Машина съехала с шоссе на узкую грунтовую дорогу, мимо
пролетела светлая березовая роща, большое поле, засеянное травой. Из-за
поворота дороги показалась маленькая невзрачная деревенька — несколько
неказистых бревенчатых домишек, прячущихся от посторонних глаз в густых,
запущенных яблоневых садах.
«Форд» остановился перед покосившимися воротами. Брюнет
вышел, распахнул ворота, и они въехали во двор.
— Это дача? — Ксения удивленно уставилась на
полуразрушенный дом под драной толевой крышей. — Куда, это мы приехали?
— Дача, дача, — равнодушно проговорил брюнет,
открывая дверцу машины. — Здесь нам никто не помешает. Выходите! —
Вся его вежливость и предупредительность исчезли без следа.
Ксения взглянула на его лицо, увидела пустые, равнодушные
глаза и поняла, что она глупо попалась, что ее обманули, как наивную девчонку,
и что с Борисом она не встретится.
Она забилась в глубину салона, сжалась в комок, но плешивый
верзила развернулся к ней, схватил за шкирку, как котенка, и вышвырнул из
машины. Снаружи ее подхватил брюнет, обнял за плечи, помог удержаться на ногах
и повел к дому, приговаривая:
— Ну зачем же, зачем же так, зачем нам неприятности?
Нам неприятности не нужны, мы хотим как лучше. Мы хотим все по-тихому… Ты
девочка большая, все понимаешь и не будешь шуметь…
Она девочка большая. Она все понимает.
Она понимает, что живой ее отсюда не отпустят. Ей осталось
жить самое большее час-полтора.
Закричать? Позвать на помощь? Да кто же здесь услышит! Ее
потому и привезли сюда, в эту забытую богом деревеньку, что здесь нет ни души.
Можно кричать, стрелять, можно устроить настоящее побоище, и
никто ничего не услышит, а если даже услышит — побоится вмешаться…
Ее охватила странная апатия. Она шла, безвольно переставляя
ноги, не думая о том, что ее ждет.
— Вот так, вот и славно, — ласково приговаривал
брюнет, помогая ей зайти на скрипучее рассохшееся крыльцо, — все
по-тихому, нам ведь шум ни к чему, правда?
Следом за ними шел потный плешивый мордоворот с синим
чемоданом в руке.
Притворив за собой дверь избушки, он швырнул чемодан на пол
и грубо прорычал:
— Ключ давай!
— Да, Ксюша, — ласково сказал брюнет, —
давай-ка ключик от чемодана! Ты же понимаешь, что все равно мы его заберем…
Этот брюнет с его ласковыми фальшивыми интонациями почему-то
казался Ксении страшнее лысого громилы, от его пустого, казалось бы, ничего не выражающего
взгляда у нее по спине пробежал холодок.
