Она полезла в сумочку за ключом, оба похитителя жадно
следили за ее руками.
Брюнет выхватил у нее из рук маленький плоский ключик, сунул
в замочную скважину чемодана и тихо выругался.
— Ты что, — поднял он на Ксению бешеный
взгляд, — шутить вздумала? Ты же, мать твою, большая девочка! Ты же
понимаешь, что мы с тобой сделаем! Где ключ?
— Это тот самый ключ… — еле слышно проговорила Ксения,
и он понял, что она не врет, что она сейчас просто не может врать.
— Почему же, блин, он не подходит?
— Да кому нужен этот ключ? — прорычал лысый и
одним ударом кулака сшиб с чемодана замок. — Что ты из всего проблемы
делаешь!
Чемодан распахнулся, и из него посыпались незнакомые Ксении
вещи: безвкусные юбки, лифчики немыслимого размера, что-то вроде огромного
лоскутного одеяла…
— Это не мой чемодан… — проговорила она вполголоса.
Похитители не слышали ее и даже не смотрели в ее сторону, им
было не до того: они отдирали ножом подкладку чемодана, искали тайник.
Ксения внезапно ожила. Она поняла, что сейчас наступил тот
самый момент, когда она должна действовать. Бандиты стояли между ней и дверью,
поэтому она бросилась к окну. Надев сумочку на руку, как боксерскую перчатку,
высадила стекло, и в снопе осколков бросилась в окно, как в прорубь. Она не
почувствовала боли от порезов на лице. Упала в густые заросли крапивы под
окном, вскочила на ноги и припустила по запущенному огороду, петляя, как заяц.
— Ты куда, стерва! — послышался сзади злобный
хриплый крик лысого бандита.
Совсем негромко прозвучал револьверный выстрел. Ксения
споткнулась, ноги ее подогнулись, и она упала в густой пыльный бурьян.
Перед ее широко открытыми глазами переплетались стебли
травы, спешили по своим неотложным делам насекомые. Особенной боли Ксения не
чувствовала, только свет в глазах постепенно мерк, и жизнь, пульсируя, толчками
покидала ее.
— Ты что же, блин, натворил! раздался над ней
недовольный голос брюнета. — Нам же сказали: если не будет бумаг, тогда ее
живую привезти, а ты наповал грохнул! Что теперь делать?
* * *
Наутро Катерина проснулась поздно. Ирина уже погуляла с Яшей
и сварила кофе. Позавтракали остатками вчерашнего пиршества. Позвонили Жанне,
но никто не ответил, видно, ушла уже в свою нотариальную контору.
Ирина решила звонить в аэропорт насчет чемодана, а Катька
болталась по квартире в халате, рассматривала свои тряпочки и наконец скрылась
в ванной комнате. Ирина без конца набирала номер, было постоянно занято.
Ирина с тоской посматривала на часы, ей нужно обязательно
поработать, а то день пропадет.
У нее свой собственный график, и нельзя его менять. Стоит
только дать себе послабление, и роман застопорится.
Катерина в это время устроилась рядом и поставила на стол
половину вчерашнего пирога с абрикосами. Первую половину они одолели вчера втроем,
и теперь Катька с вожделением поглядывала на вторую. Она нерешительно
оглянулась на Ирину, потом взяла нож и разрезала пирог пополам. Ирина сделала
страшные глаза, и тогда Катька разрезала каждый кусок еще пополам, после чего
схватила ближайший к ней кусочек и стала есть, зажмурившись от удовольствия.
Пирог действительно удался, и оттого, что пролежал ночь, он стал только
вкуснее, но у Ирины совершенно не было аппетита.
Ей казалось, что она в сотый раз набирает номер справочной
международного аэропорта.
Наконец в трубке послышались длинные гудки, сердце радостно
забилось.
Трубку сняли и недовольный женский голос произнес:
— Подождите!
— Я и так уже целый час жду… — начала было возмущенную
тираду Ирина, но ее уже никто не слушал.
Телефонистка громко и рассерженно препиралась, вероятно, с
каким-то непонятливым посетителем, втолковывая ему, что он вошел не в ту дверь.
Ирина скосила глаза на Катьку: та деловито и сосредоточенно уничтожала уже
следующий кусок пирога.
Наконец девица смогла выпроводить нежелательного посетителя
и произнесла, неизвестно к кому обращаясь, всеобъемлющую фразу «Дурдом со
сквозняками!» и соизволила проговорить явно Ирине:
— Слушаю!
— Девушка! — Ирина не могла скрыть раздражения,
вызванного часовым общением с бесчувственным телефоном. — Девушка, моя
подруга прилетела вчера из Рима и, получая багаж, перепутала чемодан, они такие
похожие… Что вы ей посоветуете?
— Обратиться к психиатру! — рявкнула телефонистка.
— Что вы себе позволяете! — Ирина тоже перешла на
крик, потому что сил не было сдерживать эмоции. — Я буду на вас
жаловаться!
— Звоните в отдел претензий! — Девица поняла, что
переборщила и назвала номер телефона.
— Опять звонить! — простонала Ирина, но все-таки
позвонила в отдел претензий.
В трубке слышались равнодушные длинные гудки.
В это время Катерина тихонько ела третий кусок пирога.
Прождав чуть не полчаса, Ирина дала отбой и заявила:
— Все, Катька, я больше не могу! Накапай мне настойки
пустырника, он там, напротив, в шкафчике.
Катерина, которая в это время невозмутимо расправлялась с
последним куском пирога, захлопала белесыми ресницами и изумленно проговорила:
— Что это вы все здесь, в России, такие нервные?
— Катька, не зли меня! — Ирина вскочила, плеснула
в стаканчик чуть не полбутылки пустырника и лихо, как заправский выпивоха,
опрокинула его. — Нет, дозвониться туда совершенно невозможно, нужно
вместо нервов иметь стальные тросы! Поехали лучше прямо в аэропорт, на месте
как-нибудь разберемся…
Катька поспешно проглотила последний кусочек пирога и
удивленно уставилась на пустую тарелку, бормоча под нос:
— Вроде и брала-то по совсем маленькому кусочку, а он
как-то незаметно кончился…
Затем она встала, удовлетворенно потянулась и тоном
послушного ребенка произнесла:
— Ну поехали, сейчас я чемодан возьму…
— Ну уж нет! — Ирина заскрежетала зубами.
Наверняка нас снова отфутболят, и мы как две дуры потащим этот проклятый
чемодан обратно! Нет уж, поедем налегке, сначала все разузнаем, а уж потом…
— Ты же вроде пустырника выпила… — недоуменно протянула
Катя, — а все такая же нервная.., не подействовал, что ли?
В аэропорту никто не хотел с ними разговаривать. Люди в
летной форме проносились мимо на сверхзвуковой скорости, и ни на какие вопросы
не отвечали. Наконец Ирина заметила симпатичную девушку в голубой форменной
курточке, которая сидела на высоком табурете возле стойки бара:
— Девушка, извините, вы здесь работаете?
