Дверь в комнату, куда она перебралась в отсутствие Дамиана, была открыта. Перед распахнутым настежь шкафом стояла горничная, собирая ее вещи. Эсиас был тут же.
– Оставьте в покое мои вещи!
Горничная отпрянула назад, вопросительно взглянула на Эсиаса и снова подошла к шкафу.
– Вы не слышали меня? Не трогайте мои вещи!
– Его Высочество распорядился, – начал Эсиас.
– Мне нет никакого дела до его распоряжений! – вспыхнула Айви и указала рукой на дверь. – Выйдите из моей комнаты.
Дворецкий, словно хорошо обученный робот, щелкнул пальцами горничной, развернулся и четким шагом направился к выходу.
Айви с треском захлопнула за ними дверь, повернула ключ и опустилась на край постели.
На Миносе она не останется. Это было решено. Другое дело – как ей отсюда выбраться? Здесь не было ни решеток на окнах, ни замков на дверях. Да и зачем они? Остров находился в самом центре Эгейского моря. И покинуть его можно было только по воде или по воздуху.
Конечно, здесь были взлетно-посадочная дорожка для самолетов, вертолетная площадка, а в глубокой бухте стояли несколько катеров и большая яхта размером с хороший корабль.
Но все это, так же как и каждая унция белого песка на узкой полоске пляжа, тянущегося вдоль крутого берега, темные вулканические скалы и тысячефутовые горы, поросшие мохнатыми соснами с рыжими стволами, принадлежало Дамиану…
И уехать она могла отсюда только с его разрешения.
Если не считать Эсиаса, кто был к ней приставлен, словно Цербер – трехголовый пес, охранявший Аид, – люди, живущие в этом маленьком, строго контролируемом государстве, были вежливы и добродушны.
Горничные и садовники, повар и управляющий – все они улыбались, когда видели ее; и пилот лайнера, который целыми днями сидел над картами в белом домике возле посадочной полосы, был радей; и старый морской волк, обихаживающий свою шхуну, приподнимал шляпу и одаривал ее широкой щербатой улыбкой, когда она проходила мимо.
Все они говорили по-английски достаточно хорошо, чтобы сказать «о да, в это время года ужасно жарко» и «в самом деле, море сегодня такого изумительно глубокого темно-синего оттенка». Но стоило только Айви заикнуться о том, а не мог бы кто-нибудь из них оказать ей любезность и помочь выбраться с этой чертовой кучи камней, как они тут же теряли свои лингвистические способности и, недоуменно почесывая в затылке, разводили руками и пожимали плечами.
Все дрожали от страха перед Его Высочеством принцем Дамианом.
Айви вскочила на ноги и подошла к шкафу. Должен все же найтись хоть один, кто отважился бы ей помочь! Может быть, пилот вертолета? Может быть, ему Дамиан забыл сказать, что она здесь вроде как в заключении. Во всяком случае, это ее последний шанс.
Она достала из шкафа белые джинсы.
– О боже…
Она втянула живот так, что, казалось, пупок прилип к позвоночнику, но все без толку – молния не застегивалась.
Отшвырнув джинсы в сторону, Айви повернулась к зеркалу. Внимательно посмотрела на себя, положила руку на свой округлившийся живот и… улыбнулась.
Ребенок – ее ребенок! – уже немного подрос. Ее… и Дамиана.
Нет. Капля семени в презервативе еще не делает мужчину отцом. Любовь, интерес, желание, чтобы этот маленький человек появился на свет, – вот что имеет значение. Был ли Дамиан заинтересован, влюблен, хотел ли он этого ребенка?
Ни в коей мере. И сейчас он хотел забрать ребенка только потому, что ему нужен наследник.
Два дня, проведенные в отсутствие Дамиана, дали ей возможность все обдумать.
Айви, конечно, не могла себе позволить платить пять сотен долларов в час манхэттенскому адвокату, но она знакома со многими влиятельными людьми. Это было одним из преимуществ ее профессии. И, возможно, с их помощью она нашла бы хорошего адвоката, согласившегося вести ее дело только за то, чтобы его имя попало на первые полосы газет.
До этого времени она всегда избегала подобной известности. Но если только таким способом она сможет отстоять свое право на воспитание ребенка, то пускай ее фотографии будут распечатаны во всех газетах – она пойдет на это.
Она сделает все, чтобы убрать Дамиана из своей жизни и жизни ее ребенка!
Слава богу, вертолет был на месте. И пилот, в круглом шлеме и защитных очках, присев на корточки, проверял шасси.
Айви остановилась, провела рукой по волосам, поправила блузку. Ей было жарко, пот выступил у нее на лбу, к тому же она подвернула ногу на пыльной дороге, покрытой крупным гравием.
– Хватит трястись, – приказала она себе и пошла к вертолету.
Ее шаг на подиуме всегда был одним из лучших.
– Привет, – сказала она, когда до вертолета оставалось чуть больше двух ярдов.
Обернувшись, пилот вскочил на ноги, ошеломленно глядя на нее во все глаза. Айви протянула руку.
– Меня зовут Айви.
Он неловко вытер руку о свой комбинезон и откашлялся.
– Джо, – сказал он хрипло и снова откашлялся.
– Джо, – взмахнула Айви своими длинными ресницами, – ты что, один справляешься с этим воздушным чудищем?
Джо расплылся в улыбке.
– Так точно, красавица.
Прекрасно! Он американец. И даже в запылившейся обуви, с капельками пота, выступившими на ее верхней губе, она отлично прошла тест на очарование.
– Послушайте, Джо, вы не могли бы подбросить меня до Афин? Мне очень нужно туда попасть.
Он снял очки – может быть, для того, чтобы она могла увидеть сожаление в его глазах, – и, виновато отведя взгляд, посмотрел куда-то через ее плечо.
– Вы… вы кого-то ждете?
Он кивнул.
– Я жду принца.
– Но он нам совсем не нужен, – Айви приблизилась к нему. – Видите ли, – сказала она, понизив голос и смотря Джо прямо в глаза, – он не знает, что я собираюсь в Афины.
– Хотел бы я вам помочь, красавица. Но не могу.
Айви силилась улыбнуться.
– Но вы же можете! Это ведь совсем рядом. А потом я скажу принцу, как благородно вы поступили, согласившись выполнить мою просьбу…
– Очень сожалею. Но эта вертушка не может оторваться от земли, пока Его Высочество не скажет «о'кей». Вы можете позвонить ему из офиса. В другом случае…
– О, силы небесные! Вы же взрослый человек! А он – он просто самодовольный, надутый…
Джо уставился куда-то мимо нее широко открытыми глазами.
– Какой сюрприз, – промурлыкал низкий голос, – вот ты где.
Сердце Айви дрогнуло. Она закрыла глаза, и властная рука обвилась вокруг ее плеч.
