Он придвинулся к ней ближе и прижал ее к стене. Она уперлась ему в грудь ладонями и попыталась оттолкнуть его. Но Дамиан лишь рассмеялся и, стиснув пальцами тонкие запястья девушки, прижал ее руки к стене. Ее щеки запылали от возмущения и гнева.
– Какого черта! Отпустите меня!
– Как же так, солнышко, – проворковал он, – я не понимаю. Вы так рвались увидеть меня и вдруг покидаете.
Она ударила его острым носком своей туфли по ноге. От боли глаза его расширились, и он сильнее прижал ее к стене.
Не было никакой причины, чтобы горячая волна желания прошла по его телу, когда он посмотрел вниз на ее пылающее лицо. Но эта волна все-таки прошла.
Ее глаза горели, как у дикой кошки. Волосы разметались и спутались. Нежные губы дрожали, обнажая влажную белую полоску зубов. И вдруг сразу, мгновенно, Дамиан понял, зачем она здесь.
Каким же твердолобым идиотом он был!
Кей, конечно же, рассказывала ей о нем. Что у него есть деньги, титул и он неравнодушен к красивым женщинам.
И сейчас, когда Кей уже нет, есть Айви – живая, соблазнительная Айви…
Его взгляд снова упал на ее губы.
– Не думайте, что я настолько глуп, – сказал он тихо. – Конечно же, я знаю, зачем вы здесь.
Ее глаза просияли. Уголки губ приподнялись в легкой улыбке.
– Слава богу, – сказала она дрожащим голосом, – а то я уже думала…
Дамиан прервал ее на половине фразы. Его пальцы вплелись ей в волосы, и, наклонив голову, он поцеловал ее.
Она вскрикнула и, сжав кулаки, ударила его в грудь. Какое милое прикосновение, отметил он про себя с холодностью, противоречившей возросшему желанию. Эта женщина пришла сюда в надежде занять освободившееся место ее сестры. Что ж, надо дать ей урок: поцеловать ее, а затем послать ко всем чертям!..
Она притворялась. Он знал это. Это было частью ее игры. Дамиан слегка укусил ее за нижнюю губу. Она коротко вскрикнула, и он скользнул языком между ее зубами, пробуя ее вкус и целуя снова и снова, пока она не застонала и, откинув голову, не прижала свои ладони к его груди…
Дьявол!
Дамиан резко отпустил ее, почти оттолкнул. Она отпрянула назад. Глаза широко открыты, зрачки огромны – казалось, их глубокая чернота поглотила всю яркую зелень радужки.
Какого черта он это делает? Она пользуется теми же приемами, что и Кей. Сирена, соблазняющая мужчин…
Ее рука взметнулась вверх, и звон пощечины эхом отозвался в гулкой пустоте коридора.
– Ты негодяй! – выкрикнула она срывающимся голосом. – Подонок, сукин сын!
– Не надо устраивать здесь театр, – прорычал Дамиан. – Или я тоже подберу тебе имечко.
– Не могу понять, почему Кей любила тебя!
– Твоя сестра не любила ничего, что не имело бы на себе ярлычка с весьма круглой суммой. А теперь – убирайся! Проваливай ко всем чертям, пока я не вызвал полицию!
– Подумать только! Так любить, что дать тебе возможность уговорить ее завести ребенка!
– О чем ты болтаешь?
– Будто не знаешь! Она потеряла своего первого ребенка, и ты, вместо того чтобы посочувствовать и утешить ее, приказал ей убираться вон, потому что она не смогла дать тебе наследника.
Может ли ложь заставить мужчину потерять дар речи? Открыв рот, Дамиан замер, пытаясь уловить смысл услышанной фразы.
– Ты хотел избавиться от женщины, которая любила тебя. Но моя сестра сказала, что пойдет на все, чтобы родить ребенка, несмотря на то что беременность была для нее, как говорили врачи, большим риском!
Быстро шагнув к ней, Дамиан схватил ее за плечи, почти оторвав от пола, и, приблизив свое лицо, яростно прошипел:
– Убирайся… Слышишь? Убирайся из моего дома, и моей жизни или же отправишься в тюрьму. И не думай, что выйдешь оттуда через пару часов. Мои адвокаты позаботятся, чтобы ты осталась там до конца своей жизни.
Но в чем он мог обвинить ее? В том, что она была первоклассной лгуньей? С его стороны это была лишь пустая угроза.
– Кей любила тебя!
– Я уже сказал, что именно любила Кей. У вас есть пять секунд, мисс Мэдисон. Раз, два…
– И она нашла способ дать тебе ребенка. Тогда ты был доволен, но сейчас отказываешься признать…
– Прощайте, мисс Мэдисон!
Дамиан развернул ее к двери и подтолкнул в сторону лифта.
– Я позвоню консьержу и, если вы не спуститесь вниз через тридцать секунд, вызову полицию.
Двери лифта открылись. Сжав пальцами ее локоть, он втолкнул ее внутрь. Слезы текли по ее лицу.
В этом деле она такая же мастерица, как и Кей, подумал он с холодной злостью. Впрочем, у Кей все же выходило не так натурально. Ее лицо краснело, кожа шла пятнами, но, несмотря на это, нос всегда оставался сухим.
Глаза Айви были затуманены слезами. Лицо побледнело. И ее нос – черт возьми! – ее нос был мокрым.
Какая трогательная деталь подлинности, подумал Дамиан, сделав шаг назад.
– Я была просто дурой, что пришла сюда.
Дамиан задержал рукой закрывающиеся двери лифта.
– Все вышло не так, как ты предполагала? – спросил он с усмешкой. – А я оказался тем сукиным сыном, каким ты меня себе и представляла, – подвел он итог.
– Я говорила Кей, что это дурная затея, но она не хотела и слушать.
– Представляю. Двое начинающих воришек обсуждают, как бы им получше обчистить карманы простака.
Она смахнула слезы рукой.
– Только не думай, что сможешь пойти на попятную после рождения ребенка!
– Я бы и не мечтал об… – Он отшатнулся назад. – Какого ребенка? Что ты несешь?
– Я не позволю тебе даже минуты находиться возле него. И плевать я хотела на всех твоих чертовых адвокатов!
Дамиан ошеломленно уставился на нее, отпустив дверь лифта, которая тут же начала снова закрываться.
– Какой ребенок? – Его голос звучал угрожающе, рука с силой вцепилась в закрывающуюся дверь.
– Ты отлично знаешь, какой! Мой. То есть Кей. – Ее голос дрогнул. – Кей и твой.
Земля покачнулась под его ногами. У Кей был ребенок? Нет. Кей никогда не была беременна. Так сказал ему ее доктор…
– Ты лгунья!
– Хорошо, можешь с этим и оставаться. Я просто говорю, что не дам моему ребенку – ребенку Кей – быть рядом с таким сукиным сыном…
Она только коротко вскрикнула, когда он буквально выдернул ее из лифта и, протащив по коридору, бросил в большое кожаное кресло.
– Что за ерунду ты несешь? – Он стоял перед ней, широко расставив ноги и скрестив на груди руки. – Давай, рассказывай. Что за ребенок? Где он?
