– Получите вашего героя. – Борис подвел к ней еле
стоящего на ногах Хоря.
– Господи, Васенька! – Женщина всплеснула руками,
подхватила Василия и повела его в избу, что-то жалостливо приговаривая на ходу.
Саенко аккуратно прикрыл дверь и потянул Бориса в пролетку.
– Слышь, ты… – бледное Васькино лицо показалось в
оконце, – за спасение свое отслужу как-нибудь… Ежели чего надо будет –
приходи в Питере на Лиговку в бывший дом Шмидта, скажешь – от Васьки Хоря из
Энска…
– Будь здоров! – крикнул Борис, и пролетка
понеслась по темным улицам.
Глава 4
Пускай про нас забыл заносчивый гарсон,
Мы вспомним Петербург и выпьем без закуски…
Нам снится всем один неповторимый сон,
И голуби в траве воркуют по-французски.
В Париже свирепствовала весна. Исчезли без следа свинцовые
тучи, проливающиеся на город холодным мрачным дождем, вместо них теперь в
ярко-синем небе кудрявились крошечные кокетливые облачка, напоминающие пачки у
балерин на картинах художника Дега. В парке Тюильри появилось множество
гуляющих с детьми, в Люксембургском саду пышно расцветали каштаны.
Город мгновенно помолодел. Мужчины покупали у цветочниц на
площадях крошечные букетики фиалок и вдевали их в петлицы сюртуков. Женщины
удивительно похорошели. Юбки становились все короче, бретельки все тоньше, а
шляпки все меньше.
Париж бурлил и пенился, как шампанское на праздничной
вечеринке. Весна опьяняла всех: бедных и богатых, банкиров и разнорабочих,
лавочников и студентов. Весна заставила на время забыть о нищете и унизительных
поисках работы, о трудных поисках хлеба насущного, который так горек на
чужбине. Весна примиряла врагов и еще больше сближала друзей.
Хорошо одетый господин неторопливо шел по весенней улице, с
удовольствием поглядывая по сторонам. Господин был немолод – за пятьдесят,
однако чрезвычайно крепок с виду, спина прямая, на трость с серебряным
набалдашником опирается не всерьез, а по привычке и из щегольства. Взгляд
из-под пенсне излучал мягкость, на губах бродила едва заметная улыбка.
Впрочем, если встречные прохожие и замечали ее, никто не
удивлялся – в такое чудесное время улыбались многие.
Господин перешел улицу и открыл дверь небольшого
ресторанчика. Хозяин встретил его у двери, как дорогого гостя, и с поклоном
проводил на небольшую уютную террасу, уставленную кадками с пальмами и
олеандрами.
Столик был расположен в самом удобном месте, и там ожидал
уже господина представительный мужчина чуть моложе его с лохматыми бровями и
непослушной седой гривой.
– Господин комиссар, – почтительно проговорил
вновь прибывший, учтиво приподнимая шляпу.
– Мосье Горецки… – не менее почтительно ответил
ожидающий и даже слегка привстал с места.
Аркадий Петрович Горецкий сел на услужливо придвинутый стул
и с удовольствием посмотрел на комиссара полиции господина Леру, с которым свел
короткое знакомство году этак в девятьсот одиннадцатом, когда был приглашен в
Сорбонну, чтобы прочесть курс лекций по классическому римскому праву.
Аркадий Петрович Горецкий в мирное время был профессором
Петербургского университета, однако по своему характеру, склонному к
любопытству, интересовался не только римским правом, но и современной
криминалистикой. В памяти его хранилась весьма полная коллекция всевозможных
преступлений, Горецкий неустанно ее пополнял. Так что когда судьба свела его с
комиссаром Леру, он постарался использовать это знакомство во благо.
Комиссар любил поесть, тугой воротник крахмальной сорочки
скрывал второй подбородок, Аркадий Петрович пользовался этим без зазрения совести,
искренне считая, что у самых достойных людей могут быть свои маленькие
слабости.
Вчера за утренним кофе Аркадий Петрович раскрыл газету,
любезно принесенную племянником хозяйки пансиона, и в удивлении поднял брови.
На первой странице газета сообщала о несостоявшемся ограблении банка «Лионский
кредит», отделение которого находится в четвертом округе. Преступная банда
якобы рыла подкоп из подвала писчебумажного магазина, расположенного за
несколько кварталов от банка. Злоумышленники работали два с половиной месяца,
после чего туннель рухнул, причем в образовавшуюся яму провалился автомобиль, в
котором ехал известный актер синематографа Люсьен Брезак. Доблестная
полицейская бригада, прибывшая на место происшествия, арестовала хозяина
помещения и главаря шайки грабителей. Полицейские действовали быстро и
слаженно, были перекрыты все выходы, и в результате этих мероприятий в соседнем
подвале было обнаружено несколько полуразложившихся трупов. Ведется
расследование.
Прочитав эту заметку, Аркадий Петрович заинтересованно
хмыкнул и дал мальчишке мелочи, чтобы он принес другую газету.
Если в той правительство всегда хвалили, то в этой всегда
ругали.
Оказывается, под носом у властей работала крупная банда
грабителей, сообщалось на первой странице. Полтора месяца рыли подкоп под самой
улицей, и никто ничего не заметил. Хозяин писчебумажного магазина оказался
связан с одним из грабителей родственными узами, злоумышленники выносили грунт
из подвала едва ли не на глазах у полицейского! Ограбление банка «Лионский кредит»
не состоялось только потому, что грабители оказались несведущими в подземных
работах, не смогли укрепить туннель как следует, и все рухнуло, придавив собой
одного из бандитов. Полицейские приехали только после того, как кто-то из
жильцов сообщил, что посередине улицы образовалась огромная яма, из которой
торчит задняя часть авто, откуда несутся стоны и проклятия.
Разумеется, ехидно подчеркивал автор заметки, за то время,
которое понадобилось полицейским, чтобы проехать четыре квартала, все грабители
за исключением одного бедолаги, придавленного камнями, успели разбежаться.
Полиция арестовала хозяина писчебумажного магазина и отправила в больницу
неудачливого бандита со сломанной ногой. Но когда попытались разобрать завал,
рухнула стена соседнего подвала, и там обнаружилось множество полуразложившихся
трупов. «Кто были эти люди? – вопрошал автор статьи. – Почему и за
что их убили? Отчего никто не искал их в свое время? И самое главное: отчего
полиция не дает никаких объяснений?»
«Действительно отчего?» – задумался Аркадий Петрович и
послал мальчика за следующей газетой, на этот раз русской.
Русских газет он не читал, потому что заполнялись они
исключительно сварами и склоками между многочисленными эмигрантскими союзами и
обществами, по этой причине маловероятно было получить оттуда полезную
информацию.
Отступив в этот раз от своих правил, Аркадий Петрович дал
мальчишке еще мелочи, чему тот чрезвычайно обрадовался.
Русская газета тоже его разочаровала, да настолько, что он
выпил всего одну чашку кофе и съел только один рогалик, к большому огорчению
милейшей хозяйки пансиона.
