– Я вам верю, – просто ответила Саша.
У Бориса перехватило дыхание, сердце его пропустило один
удар.
С ним происходило что-то удивительное. Все отошло на второй
план – и толпящиеся внизу анархисты, и разъедающий глаза дым, и даже близкая
смерть. Он видел только эту хрупкую девушку с русалочьими глазами, слышал
только ее нежный голос…
– Ну что, рябчики, – донесся снизу издевательский
голос Савелия, – еще не подрумянились? Ну, подождите немножко, скоро мы
вам зададим жару!
Башня быстро наполнялась густым черным дымом.
* * *
Анархисты едва успели оправиться от коровьего нападения и
теперь под руководством Савелия таскали в башню хворост и сырые ветки, чтобы
дымом выкурить из нее беглецов. Вдруг из-за угла флигеля показался расписной
самоходный органчик.
– Это еще что такое? – проговорил один из
анархистов, бросив охапку хвороста и удивленно уставившись на органчик. –
Никак, сама шарманка едет, без мерина!
– Да вон, ее мужик какой-то подталкивает! –
разъяснил ему ситуацию приятель, долговязый парень в студенческой
тужурке. – Никак, концерт нам хочет устроить! Тоже нашел время!
Шарманка хрипло кашлянула, как туберкулезный больной, и из
ее механических внутренностей понеслась разудалая мелодия – «Я на горку шла,
тяжело несла…».
И тут же сухим лающим голосом застрочил пулемет.
Анархисты побросали хворост и кинулись за своим оружием.
Пулемет косил их, как спелую рожь. Через несколько минут площадка перед башней
опустела, на ней осталось только несколько трупов да органчик, который
чередовал пулеметные очереди с хриплыми визгливыми звуками песни: «Уморилась,
уморилась, уморилась я…»
Уцелевшие анархисты отступили за сараи и службы, пришли в
себя после внезапного нападения и открыли огонь по одинокому пулеметчику.
Серж откатил свою музыкальную тачанку к крыльцу флигеля и
продолжал отстреливаться короткими очередями, подпевая льющейся из органчика
мелодии:
В решете овса
Полтора зерна…
Уморилась, уморилась, уморилась я!
– И что теперь? – надтреснутым, безнадежным
голосом проговорила Агния Львовна и тут же зашлась мучительным кашлем.
Башня наполнилась дымом, и пленники уже с трудом видели друг
друга.
– Ведь вы что-нибудь придумаете? – прошептала
Сашенька, доверчиво взглянув на Бориса.
– Непременно… – отозвался он, вытирая слезящиеся
глаза.
Он не мог иначе ответить, не мог обмануть это детское,
наивное доверие, которое звучало в голосе девушки. Но не мог и придумать ничего
стоящего, не мог найти выход из этой мышеловки. Его начало мутить от дыма,
мысли в голове путались.
Неожиданно снизу донеслись пулеметные очереди.
Неужели подоспела помощь?
– Вот видите, тетя, вы зря сомневались! –
воскликнула Сашенька, приподнимаясь. – Борис не обманул нас!
И вдруг из густого черного дыма показалась уродливая
обезьянья физиономия с оттопыренными ушами. В первый момент Борису показалось,
что в башню влез один из демонов ада. Борис встряхнул головой, мысли немного
прояснились, и он узнал циркача.
– Заждались? – проговорил Луиджи, влезая в окно
башни. – Кажется, я вернулся очень своевременно!
– Вы едва не опоздали… – ответил Борис, – но
чем вы можете нам помочь? Как мы выведем отсюда женщин?
– Не беспокойтесь! – Луиджи сбросил на пол
заплечный мешок, развязал его. – В цирке мне случалось делать вещи и
потруднее…
Он вывалил из мешка моток прочной веревки, закрепил ее конец
на торчащей из стены скобе.
– Веревка прочная, – проговорил он
озабоченно, – думаю, она выдержит любого из нас…
– Но смогут ли женщины спуститься по веревке? –
протянул Борис, с сомнением взглянув на Агнию Львовну.
– Им и не понадобится, – уверенно ответил
циркач. – Я сделаю сейчас так называемый беседочный узел. Таким узлом
пользуются моряки, чтобы, вися за бортом корабля, чистить или красить его
корпус. Затем я спущусь, чтобы принять вас снизу, а вы будете сверху спускать
женщин с задней стороны башни, там, где нет анархистов… кажется, Сержу удалось
отбросить их от флигеля, но лучше все же соблюдать осторожность…
Он завязал на веревке морской узел, закрепив на нем обломок
доски. Получилось сиденье, на котором мог удобно устроиться один человек.
– Ну, с Богом! – С этими словами Луиджи
выскользнул через окно и через минуту дернул веревку, дав знать, что находится
на земле.
Борис повернулся к Сашеньке:
– Давайте теперь вы! Садитесь на эту скамейку и ничего
не бойтесь, я вас спущу…
– Нет, сначала тетя! – решительно ответила
девушка. – Она немолода, ей будет труднее. Спустите ее первой!
Препираться было некогда, и Борис помог Агнии Львовне
устроиться на импровизированной скамейке, а потом начал понемногу спускать ее
на веревке вдоль стены башни.
В первый момент, оказавшись на страшной высоте, Агния
Львовна вскрикнула, но потом, осознав, что другого пути нет, закрыла глаза и
шепотом молилась, пока не коснулась ногами земли.
Борис втянул веревку со скамейкой обратно, усадил на скамью
Сашеньку и бережно спустил ее на землю.
Затем он ухватился за веревку и начал спускаться вдоль
стены, перебирая по веревке руками.
Однако он не успел пройти и четверти высоты башни, как вдруг
почувствовал, что веревка рвется.
К счастью, в этот момент он опирался ногой на выступ в стене
и поэтому не сорвался. Он успел вцепиться рукой в выбоину, прижался к стене,
как ящерица, и перевел дыхание.
Во время своих крымских приключений Борису приходилось
лазать по отвесным каменным стенам*. Он вспомнил прежние навыки и от выступа к
выступу, от выбоины к выбоине продолжил опасный спуск. Снизу все еще доносились
пулеметные очереди, им отвечали отдельные винтовочные выстрелы, которые
становились все чаще и чаще. Борис старался не прислушиваться к стрельбе и не
думать, что будет с ним и с женщинами, если Серж погибнет или отступит. Ему
нужно было сейчас все его хладнокровие, чтобы спуститься по стене, а дальше…
проблемы нужно решать по мере их поступления.
Наконец он увидел, что до земли осталось не больше трех
метров, и спрыгнул. Расстояние было все же великовато, Борис не устоял на ногах
и покатился. Когда он пришел в себя и приготовился встать, перед его глазами
показались ноги в широких клетчатых штанах.
– А ты живучий! – проговорил Луиджи, наклонившись
над Борисом. – Я думал, что ты сорвешься и разобьешься насмерть, так что у
меня будет одной проблемой меньше… ну что ж, придется довести начатое до конца!
