Алекс наклонился и взял пригоршню песка.
– Я рассказал ему, что собираюсь сделать, – сказал он. Песок просочился меж пальцев и высыпался на землях – Он вроде бы остался доволен. Я думал, что он поставил тебя в известность.
– Он только сказал, что вы с ним почти пришли к соглашению.
– И это тебя обрадовало. Уитни взглянула на него.
– Конечно.
– Угу. Я так и думал. – Холодная усмешка растянула уголки его губ. – Черт побери, ты ведь не хочешь, чтобы все усилия прошлого вечера пошли насмарку?
Щеки ее залились краской.
– Боюсь, что я не понимаю, при чем тут я, Алекс. Если вы с моим отцом почти ударили по рукам…
– Именно это мы и сделали. Я дам «Тернер Энтерпрайзиз» деньги, которые ей необходимы, – но только в том случае, если буду полностью уверен, что это – стоящее вложение капитала.
– Я уверена, что твои вкладчики согласятся, – заметила она. – А теперь, если ты не возражаешь…
– Мои вкладчики не имеют к этому ни малейшего отношения, разрази меня гром.
– Тогда твои аудиторы. Все равно. Алекс покачал головой.
– Это только мое решение, Уитни. И ничье больше.
Почему он так на нее смотрит? Как будто оценивает ее, как будто ждет чего-то. Уитни почувствовала себя неуютно.
– На самом деле меня совершенно не интересуют детали, Алекс, хотя, я уверена, отцу они будут интересны. А сейчас я бы хотела одеться. Поэтому, если ты соизволишь уйти…
Глаза его сощурились.
– Я действительно думаю, что тебе следует поинтересоваться деталями, Уитни.
– Не могу представить зачем, особенно если учесть, что у нас с тобой нет абсолютно никаких общих проблем.
Медленная вымученная улыбка скривила его рот.
– Неужели?
Глаза Уитни вспыхнули гневом.
– Послушай, я не знаю, какие у тебя проблемы. Но я не собираюсь стоять тут и позволять тебе…
– Мне придется поделиться ими с тобой, бэби. Ты тут стоишь, как общипанная курица, почти голая и все еще пытаешься изображать из себя владелицу поместья – настоящую леди.
Тон его был холодный, и в голосе слышались злобные нотки, которые пугали ее. Но она не собиралась показывать ему свой испуг, даже если для этого ей потребуются все силы.
– Вовсе я не голая, – сказала она внешне спокойно. – И я бы тут не стояла, если бы ты был хоть чуть-чуть джентльменом. Если нам этого разговора не избежать, то лучше уж поговорим в библиотеке через час.
Зубы Алекса блеснули на его загорелом лице.
– Верно. Я совсем не джентльмен, и не забывай об этом.
– Где уж тут! Ты пользуешься любой возможностью, чтобы напомнить об этом.
– Точно так же, как и ты не упускаешь случая напомнить мне, что я – не Тернер.
Она тяжело вздохнула.
– Давай выясним все раз и навсегда, – сказала она тихо. – Я тебя сюда не приглашала, Алекс. Ни на этот пляж. Ни на ранчо. И уж определенно ни на обед вчера вечером. Поэтому, если тебе тут не нравится…
Он рассмеялся.
– А какой замечательный был обед! – Он шагнул к ней. – Твой отец не заключал пари, что я стану лакать суп прямо из супницы?
– Это смехотворно. Я не собираюсь стоять тут и… Она собралась пройти мимо него, но он схватил ее за плечо.
– Однако он прошел не так, как ожидали вы с Дж. Т., правда? – Холодная усмешка тронула его губы. – Черт побери, меня так и подмывало схватить супницу, чтобы посмотреть, что вы с Дж. Т. станете делать. Вы так отчаянно старались угодить мне, что, возможно, последовали бы моему примеру.
Уитни вывернулась из его рук.
– Ты ошибаешься, – произнесла она холодно. – Я ведь сказала тебе, что ты – свинья. И если бы мне надо было решать…
– Но ведь не тебе. – Последовало молчание, и Алекс отвернулся. – Конечно, ты права. Ты не звала меня сюда,
Она смотрела, как он сунул руки в карманы и стоял, глядя на море.
– Твой отец звал.
Она подождала, не скажет ли он чего-нибудь еще. Через несколько секунд она откашлялась.
– Ты же ему поможешь? Желваки заходили у него на щеках.
– Я не знаю.
– Ты не знаешь… что это значит? Алекс резко повернулся к ней.
– А что ты знаешь о ситуации, в которую попал твой отец?
Уитни пожала плечами.
– Не много. Я знаю, что он – в долгах и что возникли некоторые проблемы с оборотом наличных…
– Проблемы с оборотом наличных? – Он оскалился в злобной усмешке. – Это мягко сказано. Больше похоже, что наличных нет вовсе. «Тернер Энтерпрайзиз» на грани развала.
– По-моему, ты драматизируешь ситуацию. Да, моему отцу нужен заем. Но…
– Он теряет деньги, тысячу в день. Она уставилась на него.
– Я не понимаю. Алекс пожал плечами.
– В этом-то вся неприятность. Никто не хочет понять – за исключением, возможно, людей, которые работают на твоего отца.
В горле у Уитни пересохло, и она сглотнула.
– Но… ты же собираешься помочь ему!
– Возможно.
– Что значит «возможно»? Ты же сказал…
– Я сказал, что он нуждается в помощи. Но я не филантроп. Я ссужу твоему отцу, сколько ему нужно, но только тогда, когда буду уверен, что и для меня тут есть кое-что.
Она посмотрела на него, сбитая с толку.
– И что же ты решишь? Совсем недавно ты сказал, что твое решение не зависит ни от кого, кроме тебя самого. Ни от вкладчиков, ни от аудиторов…
Алекс кивнул, не сводя с нее глаз.
– Они уже сделали свою работу, Уитни. Я прочел их отчеты.
– И?..
– И теперь я делаю свою работу. – Он подбоченился. Довольная улыбка играла у него на губах. – Это неортодоксальный метод. Думаю, именно его «Уоллстрит джорнэл» назвал «барометром Барона». – Улыбка стала еще шире. – Но до сих пор это срабатывало.
Уитни хмыкнула.
– Послушай, я уверена, что мой отец нашел бы это занимательным. Почему бы нам не вернуться в дом и…
– Что я делаю, когда намереваюсь субсидировать какую-то компанию, – перебил он ее, – так это засучиваю рукава, оставляю портфель в машине и иду на передовую.
– Звучит впечатляюще. А что это значит, если перевести на нормальный язык?
Алекс пожал плечами.
– Это значит, что я сую нос в замочную скважину. Я говорю с людьми и получаю информацию из первых рук. Я с головой влезаю в дело, прежде чем бросить им спасательный круг.
