Дрожащими руками она расстегнула ожерелье и положила его назад в футляр. Есть кое-что в этом мире, что не продается. Пришло время преподать Алексу этот урок.
Следующие три часа она была такой, какой хотел ее видеть Алекс, – очаровательной, любезной хозяйкой.
– А вот и моя жена! – воскликнул он, когда она вошла в гостиную. – Уитни, познакомься с Дональдсонами.
Он улыбался, протягивая к ней руку. Но его улыбка была фальшивой – она видела, как он посмотрел на ее шею, потом заметила, как сжались его губы, когда он понял, что она надела жемчуга Тернеров вместо его ожерелья.
– Привет, – сказала она любезно. Рука Алекса обвилась вокруг ее талии и осталась там, тяжелая, как камень. – Сегодня замечательный вечер – не выпить ли нам на вина?
Вечер шел как по маслу – Дональдсоны были уроженцами Южной Калифорнии, и через мгновенье Глория Дональдсон уже болтала, как будто они знали друг друга много лет.
Но впервые Уитни пришлось принять несколько большее, чем обычно, участие в разговоре. Алекс, наоборот, был разговорчив менее обычного. Он наблюдал за ней.
Она подумала, что он сердится из-за сапфиров. Но он не выглядел сердитым. Он выглядел… он выглядел…
– …совершенно великолепно, Уитни. Вы должны дать мне рецепт.
Уитни заморгала и повернулась к гостье. Глория Дональдсон счастливо улыбалась.
– Простите, Глория. Какой рецепт?
– Заправки для салата. Это восхитительно, Я поняла, что там были кунжутные зернышки, но что еще? Имбирь?
Уитни улыбнулась.
– Думаю, что да.
– А главное блюдо! Удивительно! Меч-рыба, правда?
– На самом деле это был марлинь. Он называется а/у. Если понравилось, я спрошу у повара рецепт и пошлю его вам.
Глория, взглянула на своего мужа и закатила глаза.
– Только посмотри, Бэрри. Она прекрасна и талантлива – но и скромна тоже.
Бэрри Донатьдсон поморщился.
– Послушай, Глория…
– Вы можете доверять мне. – Глория хихикнула. – Я не скажу никому – за исключением Союза молодежи. Мы составляем поваренную книгу для нашей ежегодной благотворительной ярмарки, и я не сомневаюсь, что им хотелось бы сунуть нос в список ингредиентов маринада для этого марлиня.
– Я и в самом деле не знаю. Но я спрошу у повара…
– Вы хотите сказать, что это не ваш рецепт?
– Мой? – Уитни покачала головой. – Нет. Почему вы подумали…
Глория Дональдсон заерзала на стуле от неловкости.
– Господи! Простите. Просто Алекс так много о вас рассказывал…
Уитни уставилась на женщину. – Обо мне?
– Ну конечно. Он так гордится вашим бизнесом в сфере общественного питания – как вы начинали с нуля, как вы все создали своими руками. Я просто подумала – я хотела сказать, я просто…
Уитни посмотрела через стол. Лицо Алекса было невозмутимым, он держал бокал с вином и разглядывал его, как будто хотел найти там какой-то секрет.
– Неужели он рассказывал вам? – спросила она тихо.
Глория улыбнулась.
– Почему это мужчины никогда не ставят своих жен в известность ^ том, что они о них говорят? Не то чтобы я жаловалась. Бэрри – настоящий романтик. – Она одарила своего мужа улыбкой. – Вот почему он взял меня с собой в эту поездку. Из-за нашей годовщины.
Уитни отвела взгляд от Алекса.
– Как… как мило.
– Угу. Теперь мы женаты вот уже два года. А вы? Ее муж вздохнул.
– Глория, ради Бога, они же – молодожены.
– Ой, верно-верно. Вы женаты… вот уже… два месяца?
– Всего немногим больше месяца. Мы…
– Вчера как раз исполнился месяц. – Голос Алекса был тих, но отчетлив. Уитни взглянула на него. Теперь он напряженно смотрел на нее, глаза его потемнели. Деланная улыбка скривила его губы. – Можно сказать, вчера был наш первый юбилей.
У Уитни перехватило дыхание. Вот почему он купил ей ожерелье? Это был подарок к дате?
Бэрри Дональдсон отодвинул свой стул.
– Мне жаль уходить, – сказал он, – но если мы не проверим все эти цифры, Алекс…
– Да. – Алекс откашлялся. – Конечно. – Он взглянул на часы. – Вертолет заберет нас через полчаса.
Уитни уставилась на него.
– Ты… вы уезжаете? Он кивнул.
– Нам с Дональдсоном нужно проверить несколько цифр. Мы летим в Оаху – я не вернусь до утра. – Щека его задергалась. – Разве я тебе не говорил?
Она покачала головой.
– Нет, не говорил.
– Я думал, что сказал. – Его стул жалобно заскрипел, когда он вставал из-за стола.
Все поднялись, и Глория Дональдсон подошла к своему мужу.
– Посмотри, – сказала она радостно. – Разве эта статуэтка не tikf! О, мы точно такую же видели в том магазине…
Дональдсоны отошли в другой конец комнаты, а Алекс медленно подошел к Уитни.
– Ты не надела сапфиры, – сказал он тихо, в то время как высокий голос Глории раздавался по всей комнате.
Уитни сглотнула.
– Нет.
Он кивнул.
– Очевидно, ты еще не успела их обменять.
– Я… я не собираюсь их менять.
– Не собираешься?
– Нет. Мне нравятся сапфиры. Мне они очень нравятся.
Глаза Алекса потемнели. – Уитни. – Да?
Он подошел к ней ближе.
– Мне нужно ехать в Сан-Франциско завтра. Меня не будет неделю. – Он заколебался. – Ты поедешь со мной?
«Ты поедешь со мной?» Такая простая просьба. Но все так усложняется, особенно, когда он на нее смотрит такими глазами.
Уитни облизнула губы.
– Алекс, я… я…
Он улыбнулся и коснулся рукой ее щеки.
– Пожалуйста, – попросил он.
А вот это уж было самое простое слово, но оно совсем сломило сопротивление Уитни. Глаза их встретились, и ее сердце радостно забилось.
– Да, – прошептала она.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кажется, Марк Твен однажды сказал, что самой холодной зимой, которую ему довелось узнать, было лето, которое он провел в Сан-Франциско.
«Возможно, это правда», – думала Уитни, сидя в такси, мчащемся из аэропорта к дому Алекса. Город у прибоя может заставить вас замерзнуть от сырости, а потом довести до солнечного удара, и можно с уверенностью сказать, что следующее утро вам придется встречать среди обрывков плывущего тумана.
