– Ваш дедушка, Джеймс Кинкейд, хочет… он хочет, чтобы мы поженились, – выпалила она и в ожидании ответа резко сунула руки в карманы куртки, сжав их в кулаки, чтобы придать себе мужества.
Какова будет его реакция? Рассмеется? Выставит из кабинета? Позовет людей в белой униформе?
Никакой реакции. Э-э-э, да он сильно расстроился, на нем лица нет. Хотя ему, конечно, далеко до ее состояния, когда кажется, что вся планета перевернулась вверх ногами.
– Да-а-а, – тихо сказал Райан.
– Да-а-а? – переспросила она, опускаясь на краешек стула. – Я вам говорю, что ваш дед решил сыграть роль свата, и все, что вы можете сказать, – это “да-а-а”?
– Откуда вам это известно?
– А как по вашему, откуда мне это известно? Мать сказала.
Райан кивнул. Не вызывает сомнения, что старик обсудил все с Беттиной накануне того вечера в пятницу, когда все у него собрались. Его только удивило, почему дед поговорил сначала с Беттиной, а уж потом с ним, почему выбрал именно такую последовательность?
Слава Богу, Джеймс увидел Девон такой, какая она есть на самом деле.
– Ну и что? – Девон вскочила со стула. – Вы хоть что-нибудь скажете? Неужели вы позволите вашему деду и моей матери решать нашу судьбу? Только не поймите меня так, будто я хочу за вас замуж. Да я скорее…
– Успокойтесь. Ваше известие уже давно не новость.
– Не новость? – Глаза у Девон округлились от изумления. – Так вы об этом знали?
– Ну… мой дедушка сообщил мне кое-что, – небрежно проговорил Райан. Он посмотрел на нее холодным как лед взглядом. – Я ответил, что об этом не может быть и речи.
– Надеюсь! – сказала Девон.
Его зубы на мгновение обнажились в короткой безрадостной улыбке.
– Вообще-то я могу себе представить, как вы это восприняли. Помочь своей мамочке наточить коготки, чтобы хапнуть кинкейдовские деньги, – одно дело, но…
– Это ложь!
– Я бы многое; отдал, чтобы увидеть реакцию Беттины на идею выдать вас за меня с благословения дедушки. Она, вероятно, мгновенно подсчитала, что сорвет огромный куш.
Девон вспыхнула. Нелицеприятное предположение Райана попало в точку: мать ее действительно визжала от восторга.
– Вовсе нет, – солгала она сквозь зубы. – Мама хочет для меня только счастья.
– Давай-давай, детка, ухмыльнулся Райан. – Кого ты хочешь обдурить? Вы с мамой, наверное, все выходные только и делали, что обсуждали новую жизнь. – Он затряс головой, пародируя глубокую печаль. – Жаль, что мой дед так и не собрался ей сообщить, что делу дан обратный ход еще до того, как вы начали праздновать победу.
Девон подняла голову:
– Что вы имеете в виду?
– Джеймс изложил мне свою идею в пятницу вечером, – холодно улыбнулся Райан. – Я ее отклонил еще до того, как вы уехали.
– В пятницу вечером моя мать ничего об этом не знала, – сказала Девон с побелевшим лицом. – Ваш дед позвонил сегодня утром.
Райан выпрямился в своем кресле.
– Этого не может быть.
– Может. Он позвонил очень рано. В шесть или шесть тридцать, по-моему. Я просматривала газету, выискивая объявления о вакансиях, когда зазвонил телефон. Это был ваш дедушка, и он попросил пригласить к телефону маму. И после разговора она сказала… она сказала… – У Девон даже дыхание перехватило. – Почему вы так на меня смотрите?
– Я не могу поверить, – пробормотал Райан. – Как он мог?
– Вы должны с ним поговорить. Убедите его, что об этом не может быть и речи.
– Да. Не может быть и речи! – Райан вскочил на ноги. – Старик, видимо, выжил из ума!
– Пусть он позвонит моей матери и скажет, что все это недоразумение. Она… она довольно взволнована по этому поводу, и…
– Не беспокойтесь, угрюмо сказал Райан. – Насколько мне известно, мы пока что живем в свободной стране, слава Богу. Люди не обязаны жениться только потому, что кто-то этого сильно хочет.
У Девон будто гора с плеч свалилась.
“Взволнована” – слишком мягкое описание реакции Беттины. “Чуть с ума от радости не сошла” – это будет точнее.
– Я и не беспокоюсь. Я просто… хочу быть уверенной, что ваш дедушка понимает, что… что…
– О! Уж я постараюсь, чтобы он понял, – сказал Райан, как отрубил. – Сейчас у него такой заскок, такая безумная идея, но вообще он очень неглуп. Я постараюсь ему доходчиво объяснить, что не намерен на вас жениться ни при каких обстоятельствах.
– Постарайтесь, чтобы он понял, что я настроена аналогично, – с живостью проговорила Девон.
Зеленые глаза Райана скользнули по ее телу, невольно задержавшись на крутом подъеме и спуске груди, затем вернулись к лицу.
– С другой стороны, – сказал он, едва заметно улыбаясь, – мне бы не хотелось упустить шанс затащить вас в постель.
Рука Девон рванулась вверх, но Райан легко перехватил ее.
– Если вы не будете кривить душой, то честно признаетесь, что тоже допускаете такую возможность.
– Никогда!
Райан запустил пятерню в ее волосы (какие густые!), отклонил ее голову назад, так что красивое, коварное, вероломное, прекрасное лицо оказалось совсем рядом.
– Это будет как фейерверк на Четвертое июля!
[5]
Взрывающиеся петарды, все небо в разноцветных огнях, лунные ракеты летят аж до самой луны.
– Какой ты эгоист! Я же сказала – никогда…
– Никогда! – передразнил он ее. – Да ты и в холле у Джеймса была готова! Стоило только поднять юбку, и ты бы сама обхватила меня ногами, сама бы просила…
На этот раз, когда она хотела ударить его, Райан уже был начеку. Он только засмеялся, силой приблизил ее лицо к своему и поцеловал в губы.
– Пррре-кра-ти!!! – выдохнула Девон.
– Ты действительно этого хочешь? – сказал Райан, обвив ее руками. Он снова приблизился к ее губам, глядя ей прямо в глаза. Однако на сей раз поцелуй уже ничего не требовал: его губы просто нежно, легко, едва прикасаясь, скользили по ее губам.
Девон почувствовала, будто она тает, будто ее покидают все силы.
– Ты такая красивая, – прошептал Райан, утопая лицом в ее волосах. – Ты самая прекрасная женщина из всех, кого я видел.
– Не надо, – сказала Девон, но еле слышно, слабым голосом, и, когда Райан убрал рукой волосы, освободил шею и стал целовать ее, спускаясь все ниже, она застонала.
– Обними меня, – прошептал он.
Нет! – подумала она про себя. Не делай этого!
