– А как же ты? – спросил он.
Она подняла на него взгляд и улыбнулась.
– А что я?
– Как прошло твое детство? спросил он. – Бьюсь об заклад, ты была такая серьезная маленькая девочка с приятной застенчивой улыбкой.
– Что касается застенчивости, то тут ты прав, – проговорила она с улыбкой, подернутой печалью. – Единственное, что я хорошо помню о моем детстве, – это постоянные переезды: из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, из Лос-Анджелеса в Рено и затем в Лас-Вегас.
– А почему?
Девон пожала плечами.
– Я думаю, потому, что моя мать… потому, что Беттина постоянно гонялась за… лучшим будущим. Она была официанткой.
– В коктейль-баре, – сказал Райан.
– Да. – Девон опять подняла на него глаза, уловив скуку в его интонации. – Она делала все, что могла. Ее шансы, возможно, не всегда были блестящими, но это непросто одной воспитывать ребенка.
– И я уверен, что все это она повторяла тебе при первом удобном случае.
– Нет! Ну… да. Действительно, она выговаривала, но ведь она права. Я имею в виду…
– Любимая, – Райан осторожно высвободил свою руку и обнял ее за плечи, – прости меня. Я вынудил тебя защищаться. Я просто… хочу представить, как это все было – сперва бесконечные переезды с места на место, затем тебя спихнули в интернат, когда Беттина вышла замуж за моего брата.
Девон, вздохнув, положила голову на плечо Райана.
– Ну, вообще-то, – тихо сказала она, – интернат был каким-то чересчур ханжеским, консервативным, пуританским. Может быть, даже примитивным. И девчонки ужасные – все они знали друг друга, все были одного “круга”. – Она коротко хохотнула. – Слышал бы ты их прозвища! “Желтуха”, “Тютя-вятя”…
– А когда разговаривали, складывалось впечатление, как будто у них челюсти не открываются, – добавил Райан и улыбнулся.
– Точно. Но, несмотря на все это, я была там счастлива: каждый день я ложилась спать и просыпалась в одном и том же месте, а ночью не беспокоилась, заперта ли дверь и во сколько Беттина вернется домой.
Или вернется ли она домой вообще, мрачно подумал Райан. Он притянул Девон к себе. Теперь ей не придется ни о чем волноваться. Никогда. Он позаботится о ней, он будет лелеять ее и защищать.
– Тот, кто сказал, что детство – это рай, – проговорил он легким, непринужденным тоном, – наверняка сам никогда не был ребенком.
– Не знаю, – улыбнулась Девон. – Вон те дети выглядят очень даже счастливыми. – Она кивнула в сторону двух мальчиков, бегущих по направлению к ним с толстым щенком коккер-спаниеля на красивом красном поводке. – А посмотри на песика, Райан! Какой чудный, правда?
Щенок в это мгновение вырвал поводок из рук ребят и помчался что есть духу в сторону Девон.
– Леди! – закричал один из мальчиков. – Эй, леди, поймайте собаку, пожалуйста!
Засмеявшись, Девон вынырнула из-под руки Райана и бросилась за щенком, который наверняка решил, что это какая-то новая, более интересная игра, чем просто бегать по траве.
Засунув руки в карманы джинсов, Райан улыбался, наблюдая, как Девон и спаниель делали ложные движения то вправо, то влево, пытаясь обмануть друг друга, и это еще был вопрос, кто хитрее – девушка или собака.
Улыбка сошла с его лица. Э-э, да никакого вопроса! Девон не только хитрее, она еще и неотразимо красива. Лицо – ни намека на косметику – раскраснелось от беготни и смеха, волосы, свободно ниспадающие на плечи (он сам попросил ее об этом), развеваются как серебряный ореол.
Какое удовольствие смотреть на нее, любоваться грациозными движениями ее тела, упиваться сознанием, что знаешь сочность и пьянящую сладость его, скрытого под мешковатыми, подвернутыми на щиколотках джинсами – его джинсами – и таким же большим свитером, доходившим ей чуть ли не до колен.
– Ты что, хочешь сказать, что у тебя нет джинсов? – спросил ее Райан, театрально изобразив ужас на своем лице, когда они одевались утром.
Девон, вспыхнув, стала объяснять, что в интернате неодобрительно смотрели на джинсы и что она даже сейчас, после окончания этого учебного заведения, чувствует себя неуютно в такой фривольной одежде.
– Фривольной? – изумленно повторил он и тут же достал из шкафа старые, потертые джинсы, такой же видавший виды свитер и потребовал, чтобы Девон это надела.
Что она и сделала, предварительно попросив его отвернуться к окну.
– Да не глупи! – Райан сложил руки на груди и попытался выглядеть невозмутимым, хотя его до глубины души взволновала ее женская стеснительность. – Ты уже забыла, что я здесь.
Она действительно забыла о его присутствии – до тех пор, пока не начала застегивать молнию на джинсах. Этого Райан уже не мог вынести. Зарычав, он сказал себе, что завтрак может подождать, и подкрался к ней сзади. Одна его рука скользнула вниз, под брюки и узкие трусики, вторая – вверх, под рубашку.
– У-У-У, – промычал он.
Не очень-то разумно вспоминать все это здесь, в Сентрал-парке, на глазах у десятков людей, забыв, что гормоны делают свое дело независимо от окружающей обстановки. Хорошо бы присесть, но, к сожалению, рядом не оказалось лавочки. Райан попытался сконцентрироваться на чем-нибудь другом и стал наблюдать, как Девон поймала наконец красный поводок и отдала собаку детям. Повернувшись, она направилась к нему, но весь ее вид: прекрасное лицо, гибкое, молодое, красивое тело, – вместо того, чтобы охладить пыл Райана, только еще больше распалил его.
– У-у-ух, – опять замычал он и сел прямо на траву.
– Что случилось? спросила Девон, опустившись рядом с ним.
– Да ничего, – ответил Райан с легкой гримасой. Увидев озадаченное выражение на ее лице, он негромко рассмеялся и обнял ее за плечи.
Ты действуешь на меня самым умопомрачительным образом. Я спокойно стоял здесь и думал, как ты здорово выглядишь в этих джинсах, потом стал вспоминать, как ты надевала их сегодня утром и что при этом произошло. – И в результате я оказался в неудобном положении: я не могу стоять, потому что это было бы просто неприлично – здесь дети, собаки…
Густая краска залила щеки Девон. Смущенно захихикав, она уткнулась лицом в плечо Райана.
– Ты это серьезно?
– Естественно! Чуть было не опозорился перед всеми. Устроил бы бесплатный спектакль. – Райан засмеялся вместе с ней, и вдруг совсем неожиданно смех его сошел на нет. – Девон, у тебя бывали такие моменты, когда кажется, что все останавливается 4? Когда тебя пронзает мысль, что ты никогда не бывала так счастлива?
У нее дыхание перехватило, когда глаза их встретились. Она хотела ответить, что раньше не испытывала подобного чувства – только, может быть, совсем недавно, когда поняла, как сильно его любит.
