Она вздохнула. Артур смотрел на нее так, словно ему только что сообщили, что до обещанного конца света осталось чуть меньше суток. Впрочем, учитывая, что она потеряла работу и в рекомендательных письмах наверняка будет сказано, что она никудышный программист, что ей вскоре придется примкнуть к бесчисленной армии нью-йоркских безработных, это не так уж и далеко от истины.
– А как такое обычно происходит? Маккенна вызвал меня к себе, сказал, что увольняет и…
– Но ты вроде бы сказала, что ушла сама.
– Сама или уволили, какая разница? Так или иначе, я больше не работаю в “Дейта байтс”.
– Дана. – Артур кашлянул. – Это большая разница. Ты уволилась или тебя уволили?
– И то и другое.
– Так не бывает.
– Бывает.
– Давай начнем сначала, – нахмурился Артур. – Мне казалось, что мы за обедом договорились, что ты не станешь уходить с работы.
– Договорились, и я не уходила.
– Но ты же только что…
– Не я все это затеяла, Артур. Маккенна сказал мне, что я уволена, должна же я была как-то отреагировать? Ну, я и ответила, что он не может меня уволить, потому что увольняюсь сама.
Несколько секунд Артур молча взирал на нее.
– Несомненно, все еще можно загладить.
– Я не собираюсь ползти к нему на коленях и умолять взять меня обратно.
– Нет, конечно. Но я все же считаю, что можно еще что-то предпринять.
– Ты правда так думаешь?
– Уверен. Нельзя сидеть сложа руки. – Спасибо. – Дана улыбнулась. – Я не думала, Артур, что Ты сумеешь меня понять.
– Дана, дорогая, ты же знаешь, как много значишь для меня…
– Ну… ну, ты же всегда полагал, что с моей стороны глупо так неприязненно относиться к Маккенне. Ты ведь считаешь его чем-то вроде финансового гения…
– Он признанный лидер в своей области. Но это не оправдывает его поступок. Осталось выяснить только одно: кто сделал первый шаг?
Сердце Даны тревожно забилось. Она представила себя в объятиях Маккенны. И как их губы слились в страстном поцелуе.
– Первый шаг? – прошептала она. – Да.
– Ну, начал, в общем-то, он, но…
– Он предупредил тебя заранее?
– Заранее?
– Именно. Заранее. Он делал какие-нибудь намеки относительно своих намерений, чтобы ты могла принять контрмеры?
– Разумеется, я приняла контрмеры! Не думаешь же ты, что я просто позволила ему… Но я знаю, что он скажет в ответ. Будто я… я тоже поцеловала его. Это все вздор, конечно. То есть на первый взгляд может быть… Что с тобой?
– Поцеловала? – Артур побледнел как полотно. – Поцеловала?
– Да. Я не виновата. Все произошло, как ты сказал. Он первый начал, а я… – Глаза Даны расширились от удивления. – Разве ты говорил не об этом?
– Нет, – безжизненным голосом произнес Артур. – Не об этом. Так ты целовала Гриффина Маккенну?
– Да. То есть нет! Это он поцеловал меня. Он… – Дана тяжело сглотнула. Какая же она дура! Конечно, Артур говорил не об этом. Откуда ему было знать? Ведь о поцелуе знали только двое: она и этот подонок Маккенна.
А теперь знает и Артур.
– Дана!
Ей с трудом удалось заставить себя посмотреть в глаза Артуру. На его щеках выступили красные пятна.
– Что именно произошло в кабинете твоего шефа?
– Ничего особенного. Он был зол, я тоже, ну и… – Она прерывисто вздохнула. – А что же ты имел в виду, когда сказал, что это важно?
Артур откинулся на спинку стула. Сняв очки, тщательно протер их льняной салфеткой и снова нацепил себе на нос. Когда он наконец заговорил, голос его звучал совершенно спокойно.
– Я имел в виду страховку на случай увольнения с работы.
– Страховку? – повторила Дана.
Артур кивнул.
– Если Маккенна уволил тебя, не предупредив, что чем-то недоволен в твоей работе, ты можешь начать разбирательство. Если же ты ушла прежде, чем он успел что-либо сказать, то шансы, скорее всего, невелики.
– Страховка, – снова повторила Дана. – Да, конечно.
– Разумеется, еженедельные выплаты будут небольшими, но все же это не помешает, пока ты не найдешь новое место.
Деньги. Все это время Артур говорил о деньгах. А она-то подумала… Да и как было не подумать? Поцелуй, этот проклятый поцелуй, не выходил у нее из головы. Маккенне удалось унизить ее. Выставить полной идиоткой, заставить потерять самообладание, и за это Маккенне нет прощения.
– …первым делом позвоню им от твоего имени в понедельник. Разумеется, если ты не возражаешь.
– Кому позвонишь?
– Моим знакомым из социальной службы. Ты не слушала?
– Конечно, слушала. Спасибо тебе, Артур. Непременно позвони. Я буду тебе очень признательна.
Еще как признательна. Артур прекрасный человек. Он добрый и никогда не поступит с женщиной так, как обошелся с ней Гриффин Маккенна…
…Никогда не поцелует ее так, что земля качнется под ногами…
Дана отодвинула стул и проворно вскочила на ноги.
– Дана! Дорогая, что случилось?
– Я… я хочу подышать свежим воздухом, Артур. Здесь слишком душно. А у меня был такой тяжелый день.
– Понимаю. – Артур поднялся вслед за нею. Достал бумажник, вынул несколько чеков, внимательно просмотрел их и, запрокинув голову, принялся подсчитывать стоимость ужина. – Шестидесяти должно хватить. Точнее, пятьдесят восемь долларов семьдесят пять центов, но…
Дана прикусила губу. Гриффин Маккенна в жизни не стал бы так мелочиться. Да и вообще с ним все было бы иначе. Он моментально понял бы, в каком она состоянии. Обнял бы, улыбнулся и целовал до тех пор, пока она не позабыла бы все невзгоды…
– Мы оба заказали шоколадный мусс.
– Черт возьми, Артур! – Она выхватила у него чеки, швырнула их на столик и, схватив пиджак и сумочку, решительно устремилась к выходу.
В семь утра Дана заварила кофе и переоделась в джинсы. Несмотря на бессонную ночь, ей все же стало намного легче. Как бы то ни было, наступил уже другой день. Пора забыть о прошлом и сосредоточиться на будущем.
Проще говоря, надо искать работу.
Дана открыла входную дверь, надеясь обнаружить на коврике газету. Но ее не оказалось. Хосе, каждое утро приносивший “Таймс”, нередко опаздывал. И неудивительно. Когда однажды она сделала ему замечание, он объяснил, что помимо работы он ухаживает за больной матерью.
Что тут возразишь? Она сама в свое время должна была заботиться о матери и прекрасно понимала, как тяжело это для ребенка.
