Или у Инессы, если у тебя от природы светлые
волосы. Макс, этот шикарный блондин, как вино: с годами только хорошеет. Эти
брюки он купил еще зимой, и Наташа тогда осмеяла его: кто же покупает летние
вещи зимой! А он сказал: 'Я в эти брюки просто влюбился'. В магазине ему
посоветовали померить, сказали, что, возможно, это его стиль. А это не просто
его стиль - это его сущность. Эго. Темно-серый переливчатый материал, нежный и
шелково-страстный. Крой, вроде, не такой и особый, оригинальные только карманы
и 'молния' на всю левую ногу, а в остальном штаны как штаны. И как сидят! Макс,
злодей, наверно, нарочно надел черную приталенную рубашку: знает, как он неотразим
в черном! Если бы хотя бы застегнул ее как следует, не провоцируя женские
фантазии - но ведь нет же! На шее - неизменная скромная загогулина на веревочке
- Катин подарок, подчеркивает изящные ключицы и впадинку, которую Наташа
обожает целовать. А на запястье - часы за баснословные деньги. Ничего лишнего.
Ему бы еще десяток сантиметров роста - не для Наташи, она и так ему по плечо; а
для того, чтобы выходить на подиум в лучших дефиле мира. А там и до Голливуда
недалеко... Не может такая красота принадлежать одному человеку! Даже его жене.
Ди-джей ставил тему за темой, а Макс ревниво
косился на Наташу, на ее ножку, соблазнительно вырвавшуюся из высоченных
разрезов платья. Заметил, что эта ножка, как и ее хозяйка, привлекла внимание
уже половины сильной половины присутствующих.
- Волнуешься? - спросил свою девушку,
наклонившись к ней поближе.
?- Да, - улыбнулась она. - А ты?
- Я еще не вник, что происходит! - усмехнулся
Максим.
- Да я, если честно, тоже. Это как сон. Мне
кажется, я собой не управляю, и все вокруг существует тоже независимо от меня!
Зато я так рада, что у нас с тобой снова есть что-то общее!
В десять вечера началась основная программа.
Все-таки сцена, даже такая маленькая, действует на Наташу магически. Стирает из
памяти все, что не относится к работе, и дает взамен потрясающее наслаждение.
Сцена - это наркотик: Наташа с первых же секунд испытывает настоящий кайф, а
без сцены - настоящую ломку. В этот вечер она сама была ведущей, произнесла
импровизированную, но от этого ничуть не слабую приветственную речь ('Эго' в
латинском означает Я, и в нашем клубе вы можете, не стесняясь, быть собой, быть
свободными и независимыми'), представила публике дизайнера ('Хочу познакомить
вас с девушкой, которая не только придумала этот интерьер, но и сумела
осуществить свои задумки на практике!'), рассказала об анкетах, которые выдали
гостям на входе вместе с билетами ('Мы работаем для вас, и нам очень важно ваше
мнение'). Потом объявила танцевальный марафон.
Сама в этот вечер пела не много. Они с ди-джеем
заранее отобрали песни, отрепетировали звук микрофона, и Данил написал себе
шпаргалку на каждую песню: когда добавить микрофону эхо, когда сделать громче,
когда тише. Получалось великолепно! Наташино волнение включается на отсутствие
зрителей. Когда же зрители есть, и их настроение в твоих руках, волнению уже
просто не остается места. Сочинская публика гораздо больше расположена к
исполнителю, чем московская. Для сочинской публики на самом деле хочется петь!
Быстрые песни - созданы для нее. Еще бы, ведь
она сама их создавала! Максим уже и подзабыл, как Наташа танцует. Смотрел на
нее с барной стойки, и казалось, танцевать на сцене в одиночку ей нравится
намного больше, чем на танцполе в компании друзей. Она была в коротком стильном
платье из легкой ткани с длинными разрезами на каждой ноге, и эти разрезы
кокетливо вздрагивали от малейшего Наташиного движения бедрами. И как
сексуальна она в сапожках по колено и в маленькой черной шляпке на своих
гладких блестящих волосах, выпрямленных утюжками специально для этого вечера!
М-м-м!
Казалось, все в норме. Все идет, как должно
идти, в единственно верном направлении. Посетители танцуют, официантки все
прекрасно успевают, бармен хвастается рабочим флейрингом, а ди-джей
пританцовывает в своей кабинке, прижав к уху огромную лопасть наушника. И
Максим, и Наташа могли бы на время присоединиться к своей компании, но Наташа
изо всех сил этого избегала: там был папа. Вот они и торчали все время вдвоем у
бара.
- Я, наверно, сделал ошибку, разрешив тебе тут
петь, - протянул Макс, обняв Наташу за плечи и прильнув к ее ушку: иначе
разговаривать в таком грохоте сложно.
Наташа не стала задавать вопросов, а просто
красноречиво взглянула ему в глаза.
- На тебя все мужики смотрят! - пояснил он
нарочито обиженно.
- А на тебя - все бабы, - парировала Наташа. -
Мне хоть есть чем оправдываться: я выступаю, и вполне естественно, что на меня
смотрят. А на тебя смотрят просто так, при любом раскладе!
- Что-то не похоже, что бы ты ревновала... -
возразил парень.
Инесса была здесь с мужчиной. Они сидели в
основном зале, чуть в сторонке от толпы. Разумеется, выбирая столик, Инесса
исходила из принципа 'чем дальше от Костика, тем лучше'. Она любит Макса.
Наташа знает это с самого знакомства с ней.
Макс, конечно, не согласен, но переубедить Наташу - нереально. Хотя теперь даже
Инесса не вызывает Наташиной ревности. Может, это заслуга Макса, может, самой
Инессы, а может, просто идет время, и Наташа привыкла? Привыкла, что с Максимом
кокетничают незнакомки в общественных местах, и он, бывает, отвечает им тем же.
Смирилась с мыслью, что школа - мир, где за симпатичным молодым учителем будут
ходить толпы поклонниц независимо ни от чего, кроме желания влюбиться... А
может, дело лишь в том, что в Москве без него она тоже не скучала?
Все же отправились в VIP-зону. Сидели на диване
в обнимочку, Макс участвовал в общем разговоре, поднимал вместе со всеми в
ответ на тост бокал с апельсиновым соком, а Наташа задумчиво теребила кисть его
руки, свисающую с ее плеча. Друзья фотографировали их, а Наташа не могла даже
глаза поднять, не то что улыбнуться. Папа, хоть и с женой здесь, но ощущение
такое, что жена не с ним. Потому он и пялится на Наташу.
Юра отказывался пить больше: завтра ему забирать
Жанну и дочку из роддома.
- А когда у нас внуки будут? - тут же обратился
Алексей к Наташе.
- Если бы ты открыл глаза пошире, то заметил бы,
что у тебя уже есть внучка! - дерзко заявила та.
- Как это так? - не понял Леша ни самой мысли,
ни интонации.
Наташа равнодушно пояснила:
- Если у меня есть дочь, то у тебя есть внучка.
Логично? Или ты только родных детей воспринимаешь своими родственниками?! -
воскликнула она с наездом и вдруг осеклась.
Ерунда одна промелькнула в ее мозге и тотчас
завладела всей системой правополушарного Наташиного разума. Она взглянула на
маму. Увлекалась когда-то изучением языка тела и, вспомнив, что означает мамина
поза, поняла: здесь есть мужчина, который нравится маме как потенциальный
любовник. И этот мужчина не Алексей. Андрей или Юра: они сидят рядом, и в
данную минуту распознать точное местоположение маминой цели можно лишь с
пятидесятипроцентной вероятностью. Улыбнулась ехидно сама себе и опустила
голову. Надо будет обсудить это с Максом.
