Он не спеша прогулялся по городу, позавтракал в маленькой
рано открывающейся кофейне на Елизаветинской улице, затем пешком отправился в
самый дальний конец города в местечко, называемое Зеленой Горкой. Собственно,
это был уже не город, а пригород, до гор отсюда было рукой подать, а от моря,
то есть от набережных, от порта, комендатуры и крепости, - далековато.
В маленьком домике на Зеленой Горке находился главный пункт
связи с красно-зелеными партизанами, как называли они себя сами, или с лесными
бандитами, какими считало их правительство Деникина. Хозяином домика был
Василий Цыганков - Георгиевский кавалер, инвалид Первой мировой, в бою под
Барановичами он потерял руку. Человек он был тем не менее достаточно бодрый, но
умел прикинуться немощным, чтобы не заподозрили. Жил он в маленьком домике с
женой и сыном подростком, кормился огородом. Власти к нему не цеплялись.
Партизаны наведывались к нему довольно часто. Пароль был - "Зеленая
ветка", отзыв - "Бонапарт".
Товарищ Макар шел к дому, не опасаясь, потому что проверял
наличие слежки много раз и ничего не заметил. Назавтра Шаров обещал снабдить
его отличными документами, так что со слежкой вообще проблем не будет. Он
стукнул два раза в окошко.
- Чего стучишь? - раздался голос откуда-то сверху.
Товарищ Макар поднял глаза. С чердака из слухового оконца
смотрел на него хмурый подросток, очень похожий на хозяина дома.
- Зеленая ветка, - усмехнувшись, сказал товарищ Макар.
- Бонапарт! - важно ответил мальчишка. - Проходи.
На крыльцо вышел хозяин.
- Гость косяком пошел! - хохотнул он.
- Оттуда люди? - догадался Макар.
- Откуда же еще? - Хозяин пожал плечами.
В горнице за столом, уставленным всевозможной едой, сидели
двое. Один - высокий, это было видно, даже когда он сидел, с огромными руками и
ногами. Лицо его тоже как будто было вырублено топором, причем не слишком
умелым мастером. О плотницких работах напоминал и цвет лица - коричнево-бурый,
цвет потемневшей на солнце деревяшки. Второй был моложе, поуже в плечах и
значительно меньше ростом. Но глаза его смотрели хитро из-под нависших
надбровных дуг. Товарищ Макар сразу определил, что в этой группе старший -
этот, маленького роста, а второй хоть и дожил до сивой бороды, но все равно
ходит у всякого в подчинении, по причине своей беспросветной тупости.
- Здорово, гости дорогие! - без улыбки приветствовал их
товарищ Макар.
- Мы-то - гости, а вот ты кто такой будешь? - немедленно
ответил маленький.
- Это - товарищ из подпольного комитета, - вступился хозяин.
Маленький недоверчиво окинул взглядом визитку, в которую был
одет вновь пришедший, белую, хоть и несвежую сорочку, и нахмурился. Особенное
недоверие внушали ему косо подстриженные прилизанные височки.
- Будем знакомы? - открыто улыбнулся товарищ Макар и
протянул руку, которую первым пожал великан, причем подпольщик едва удержался,
чтобы не вскрик-путь, до того сильно было пожатие.
Следом и маленький партизан протянул руку, и тут уж пришел
его черед морщиться, потому что товарища Макара тоже Бог силой не обидел. Вошла
хозяйка, неся огромную сковородку с жареной на сале картошкой. Ломти сала
аппетитно скворчали, но лицо у хозяйки было каменным. Он шваркнула сковородку
прямо на непокрытый стол и вышла, брезгливо сморщившись. Товарищ Макар очень ее
понимал: в горнице, до этого чисто выметенной, с веселенькими ситцевыми
занавесочками на окнах, стоял теперь стойкий дух прелых портянок, нестиранного
белья и немытого мужского тела. А ведь, судя по всему, гости собирались еще
здесь ночевать.
Хозяин переглянулся с товарищем Макаром и вынес из сеней
бутылку с самогоном. Гости оживились и потянули носом воздух. Через полчаса все
были довольны и счастливы, никакой неловкости за столом не просматривалось.
- Ну что, ребята, - поощрительно заговорил хозяин, -
порасскажите-ка нам про свое партизанское житье-бытье.
- Ну что, - охотно начал маленький, которого звали Левка, -
вот недавно экспроприацию провели с атаманом, с Сергеем нашим.
Товарищ Макар отметил про себя, что командира партизан бойцы
назвали атаманом, а не командиром и не товарищем Сергеем, но вслух ничего не
сказал до поры.
- В имении одном, возле деревни Ай-Тодор. Там помещик живет,
Айвазян. Так мы, значит, нарядились белыми офицерами, а двоих - вот его, - он
ткнул пальцем в длинного, - и еще там одного нарядили голодранцами и идем себе.
- Это Серега придумал, - подхватил великан и заулыбался. -
Он мне еще по дороге по уху съездил, чтобы уж по-взаправдешнему все было.
- Значит, идем через деревню, хотели пристава тамошнего
расстрелять, да только татары его отстояли, говорят, человек невредный.
Приходим в экономию, в имение то есть, показываем на тех двоих и говорим, что,
мол, поймали тут по соседству. И что они, мол, показали на допросе, что здесь,
в имении, помогают партизанам деньгами и продовольствием и что самый главный
партизан Сергей Захарченко у них просто свой человек. Ну, помещик, ясное дело
от страха бледнеет, жена его - без памяти на пол грохается, а Серега и говорит
мне, что, мол, проводите, господин поручик, обыск. Я поручиком нарядился, а он
- штабс-капитаном.
"Как же они по запаху-то не поняли, что это партизаны,
а не белые?" - подумал товарищ Макар.
- Короче, провели мы обыск и нашли там у них прокламации,
которые сами же и положили. Значит, все деньги и ценности забрали, а еще
продукты и шубы енотовые да лисьи.
- Шуб мы к зиме набрали на каждую спину две-три, - подхватил
великан. - А толк-то какой? В землянке костер, жарко, шуба коптится-вялится. У
меня веселая лисья шуба до того черна стала - все за козла считали.
Товарищ Макар только хмыкнул в ответ.
- Ты погоди про шубы, - горячился маленький, - мы еще в
почтовом отделении сколько денег взяли.
"Однако, - переглянулся с хозяином товарищ Макар, - и
где же эти деньги?"
Хозяин скользнул в сени, Макар вышел за ним.
- Балует Сережа, - тихо проговорил хозяин, - денег с этими
прислал всего ничего, пишет, что отряд голодает и оружия нету. А по их
рассказам выходит - хорошо они помещиков и почту пощипали...
- Ты передай им, что подпольный комитет остро нуждается в
деньгах, - строго сказал товарищ Макар. - Пускай еще там расстараются.
- Однако уже очень грабежи участились, - с сомнением покачал
головой Цыганков, - как бы власти большой отряд на борьбу с ними не послали.
- Чем больше солдат пошлют туда, тем меньше на фронте
останется, - твердо произнес товарищ Макар. - И ты мне тут контрреволюционную
агитацию не разводи о том, что грабить нехорошо. Не может быть места мещанской
морали там, где дело идет о развитии революционного движения.
