«Председатель» – кстати, бывший офицер ВВ, служивший на зоне в Мордовии, – растерялся и позвонил Палачу: так мол и так, Федорыч. Как быть-то?… Палачу было не до этого. Он ответил: не экономь. Делай, как для себя. Колючку ставь однозначно… ну, ты по колючке-то спец. А я к тебе завтра-послезавтра подскочу, как только с делами разгребусь.
«Председатель» почесал в затылке, спеца с электронными штучками-дрючками отшил и решил ограничиться пока колючкой, прожекторами и мощными воротами вместо шлагбаума.
* * *
Палачу действительно было не до «колхоза». Он отрабатывал связи Таранова. Все шестнадцать телефонных номеров из списка GSM пробили по базам данных ГУВД… И тогда Палач вычеркнул еще два номера – один номер принадлежал семье Мордвиновых, которой уже не существовало в природе, а второй – конторе, где Таранов служил «старшим специалистом». Осталось четырнадцать номеров. Под седьмым номером в этом списке значилась Мюллер Светлана Юрьевна, 1971 года рождения, проживающая по адресу Морская набережная, дом…, квартира 106. Вообще-то дамочку следовало бы проверить в первую очередь – дамочки всегда представляют оперативный интерес. Но Таранов звонил этой Мюллер последний раз в мае. До шестнадцатого мая звонил часто. И она ему звонила. А потом как отрезало. Видно, решил Палач, разбежались. И, значит, проверка Светланы Мюллер не первоочередная задача.
Палач искал Таранова, а Таранов искал Палача. В кровавой истории, начало которой положила смерть Славки Мордвинова, необходимо было поставить точку. Этой точкой, надеялся Таранов, станет смерть бывшего старшего оперуполномоченного УР Виктора Федоровича Тришкина по прозвищу Палач.
Из Константина Сизова Таранов выдоил все, что тот сам знал про своего шефа: что Тришкину тридцать восемь… женат, имеет двоих детей. В девяносто пятом или девяносто шестом его вышибли из уголовного розыска после громкого скандала с избиением подследственного. Случай был не первый, и прозвище Палач закрепилось за Тришкиным не случайно… Виктора Федоровича потихоньку выперли со службы, но не посадили. Скандал замяли, и Палач прибился к Папе. Папа ментов не особо любил, но Палач сумел размотать историю с покушением на Папу, чем и завоевал себе авторитет. Плюс ко всему он имел неплохие связи в ГУВД… Некоторое время Тришкин был в группировке на вторых ролях, ни на что особо не претендовал. Но в начале двухтысячного, когда разбился Сбитень, руководивший у Папы боевиками, Палач занял его место. Считалось что это временно, до того момента, как Сбитень станет на ноги. Но Сбитень после аварии так и остался парализованным, а Палач прижился, провел пару удачных дел, выявил и убрал внедренного в группировку милицейского агента.
Как Славка вышел на Палача и почему Славку убили, Сизов не знал. Об этом предстояло спросить у самого Палача. Теперь, когда Таранов знал о нем достаточно много (домашний и служебный адрес, номер и марку автомобиля, описание внешности, привычки и даже манеру двигаться), встреча Таранова с Палачом стала вопросом времени. Таранова душила ненависть. Он мечтал вогнать клинок в сердце Палача, но приказал себе не торопиться. Все последние события показывали, что Палач опасен. Очень опасен, и спешка в решении вопроса неуместна. Любая ошибка может оказаться роковой.
* * *
Палач искал Таранова, а Таранов был совсем рядом. В восемь тридцать утра первого сентября он припарковал «двойку» Мордвинова на проспекте Просвещения, в видимости офиса ООО «Франческа». Для страховки машину поставили на противоположной стороне проспекта…
Утро было свежим, солнечным и чистым. Шли по улице школьники. Многие – с цветами. Таранов и Лешка сидели в «двойке» и ждали приезда Палача. Чтобы скоротать время и снять напряжение, Иван знакомил Лешку с азами наружного наблюдения:
– Наружка, Алексей, штука довольно утомительная. Квалифицированный спец по наружке дорогого стоит. Если ты выпасаешь лоха, который чешет себе по улице, не оглядываясь, то, конечно, больших трудностей не предвидится. Шлепай потихоньку сзади, глаза клиенту не мозоль, никогда не встречайся с ним взглядом. Одежонка должна быть неброской, обувь – удобной. С собой – сумка. Тоже без всяких ярких рисунков и прочее. Обязательно с ремнем через плечо. Зачем, спросишь, сумка? Отвечаю: если ты работаешь один и пешком, то тебе не худо иметь с собой кое-какую оснастку. Как минимум темные очки, кепочку, зонтик и хотя бы театральный бинокль. Очки и кепчонка помогут при необходимости худо-бедно замаскироваться. Зачем бинокль и зонтик – объяснять не нужно… Вообще-то оборудования желательно иметь больше: фотоаппарат, например, и ПНВ…
– Что такое ПНВ? – спросил Лешка.
– Прибор ночного видения. Полезная вещь. Даже плохонький ПНВ жизнь разведчику здорово облегчает. Вообще-то не худо иметь с собой и паричок, и сменную верхнюю одежку… Но так можно превратиться в верблюда. Все на себе носить не стоит. А тем более, если мы говорим про клиента-лоха. Мы с тобой, если будет время, попрактикуемся. Выберем человечка в толпе, и ты за ним походишь. А я понаблюдаю за вами со стороны. Потом проведем «разбор полетов», рассмотрим твои ошибки. В этой науке все практикой добывается, от простого к сложному. Сначала нужно просто прогуляться за человеком, запомнить его маршрут и не засветиться самому… Потом ставят задачи посложнее: та же прогулка, но с фиксацией времени, контактов объекта, его покупок, манеры двигаться. А при удачном стечении обстоятельств неплохо послушать, как объект разговаривает. Но это, конечно, не всегда возможно. А вот составить словесный портрет нужно уметь обязательно… Стоп! Синяя «десятка».
Таранов поднес к глазам театральный бинокль, всмотрелся в номер.
– Нет, – сказал он, – не та… Так вот, возвращаясь к нашей теме: наружка – это терпение, находчивость, наблюдательность. Скажи-ка, брат, какого цвета у меня глаза?
– Э-э, – промямлил Лешка, – кажется… Черт! Не помню, не знаю.
– То-то. А ведь мы с тобой знакомы, считай, месяц. Да ты в голову не бери – меня ведь тоже натаскивали как щенка… стоп! Еще «десяточка». Ну-ка, ну-ка… – Таранов вскинул бинокль, сказал: – Она!
В слабенький бинокль с увеличением «2, 5» он рассмотрел номер «десятки», а потом и пассажира. О чертах лица говорить не приходилось, но рост, цвет волос и манеру двигаться быстро, выдвигая правое плечо вперед, Таранов ухватил – Палач! Убийца Славки. От ненависти к этой твари, от его уверенного, благополучного вида, Таранову стало тошно… Славка Мордвинов лежал на Южном кладбище. И рыжеволосая девочка, похожая на сгоревший факел, лежала на Южном. А их убийца был жив. Он дышал, он ходил по земле. Возможно, сегодня он за руки отвел своих детей в школу. Возможно, он сильно и искренне их любит. Он хочет обеспечить их счастливое будущее… для этого он отбирает будущее у других детей. Нет, ребята, так не пойдет. Так не пойдет, ребята.
Таранов положил бинокль. Он сказал себе: спокойно. Спокойно, майор. Никуда он теперь не денется.
– Отлично, – сказал он и пустил двигатель. – Итак, фиксируем время – 9.48. Подъехал со стороны Гражданского проспекта… ну что, Алексей? На объект мы посмотрели? Посмотрели. Теперь поехали.
