— А теперь об одной малю-юсенькой подробности. Тебя, Роман Меньшиков, сейчас пасут.
— То есть как — пасут? — удивился Роман.
— А вот так, — Шапиро наполнил стакан пивом, — жарко сегодня… Пасут — это на жаргоне злодеев и полицейских…
Он слегка поклонился Арбузу и Боровику.
— На жаргоне это значит… — Шапиро залпом выпил пиво, — это значит — за тобой следят. Ходит человечек специальный и смотрит за тобой. Его главная задача — следить за тем, что ты никуда не собираешься ехать. То есть — находишься на безопасном расстоянии от двойника. Безопасном для него. Ну, а человечку этому платят малую копейку, так ведь и работа у него не пыльная. Увидел, что Меньшиков лыжи в аэропорт навострил, шмыг за ним и смотрит, куда артист отправляется. Потом взял трубочку и позвонил хозяину. Дескать, объект собрался в Константинополь, так что все путем, можете продолжать. Или, например — Меньшиков едет в Сибирь. Тогда двойник со своей бригадой быстро сворачивается и делает ноги. Элементарно, Ватсон!
— Понятно, — Роман покачал головой, — вот оно как у вас…
— У кого это у нас? — возмутился Шапиро. — Старый Шапиро никогда не имел дела с двойниками!
— Ладно, ладно… — Роман махнул рукой, — ну, какие мнения имеются?
Он оглядел присутствующих.
Боровик, прищурившись, внимательно слушал пространные объяснения Шапиро, Арбуз задумчиво вертел в пальцах рюмочку с коньяком, а Лиза… Подперев подбородок пальцем, она смотрела кудато в пространство, и Роман мог бы поклясться, что выражение ее лица было мечтательным.
«Интересно, — подумал он, — о чем это она размечталась? Может быть, об очередном ограблении банка?»
— Лиза, ку-ку! — Роман помахал перед ее глазами рукой.
Лиза вздрогнула и с явным неудовольствием вернулась из своих неизвестных никому далей. Улыбнувшись, она сказала:
— Рома, ты на меня внимания не обращай. Мое дело маленькое, женское — выслушать вас всех и сказать свое решающее слово.
— Ого! — Арбуз удивленно поднял брови. — Вы, Лиза, говорите интересные вещи! Я уже заинтригован — каким будет ваше решающее слово.
— Наберитесь терпения, Миша, и вы его услышите, — пообещала Лиза.
Арбуз важно кивнул и, сдерживая улыбку, пригубил коньяк.
Потом он взял из резной шкатулки тонкую коричневую сигарку и, прикурив ее, сказал:
— Ну, я так понимаю, что Лёва уже изложил нам то главное, что он знает о подобных ситуациях. В таком случае я позволю себе добавить к сказанному кое-что, касающееся другой стороны вопроса.
Боровик повращал глазами и спросил:
— Джентльмены, это ничего, что я тут без смокинга? А то я вас слушаю и чувствую себя сиволапым мужиком, оказавшимся в палате лордов. Речи, блин, прямо как у Черчилля с Линкольном! Простите, это я так, к слову…
— А раз так, — Арбуз грозно посмотрел на Боровика, — то и помалкивай в тря… пардон, лучше в рюмку с коньяком. А хочешь, я тебе сакэ принесу? У меня есть!
— Сакэ… — Боровик поморщился, — эту разбавленную водку сам пей. Я пробовал — такая гадость! А ведь ее еще греть надо… Бр-р-р!
— А ее греют для того, — со знанием дела встрял Роман, — чтобы сильнее зацепило. Горячее, оно шибает лучше.
— Знаток ты наш, — Арбуз с сожалением посмотрел на Романа, — я тебе потом объясню, зачем ее греют. А сейчас слушай меня внимательно.
— Яволь, майн херр! — отчеканил Роман и налил себе пива из шапировского персонального графина.
— Так вот, — Арбуз выпустил колечко дыма, и Лиза беззвучно поаплодировала ему, — теперь о другом аспекте. Создание двойника — серьезное дело и большие, а в нашем случае — очень большие деньги. Структуры, которые следят за присвоением грязных денег, не могут оставить тему двойников без внимания. Поэтому беру на себя смелость заявить, что наш двойник прикрыт, и прикрыт очень серьезно. То, что за ним стоит криминал, прошу принять без доказательств. Во-первых, какой-то авторитет. Во-вторых — бригада силовиков, подчиняющаяся этому авторитету, и, конечно же, несколько человек прямо в гастрольном коллективе. Они следят за безопасностью, а также, и это весьма важно, в каждом городе, где выступает двойник, обязательно, повторяю — обязательно связываются с местным криминалом, чтобы не возникало проблем. Но местные чаще всего не знают, что имеют дело с фальшивкой.
Роман удивленно покачал головой и вздохнул:
— Век живи — век учись. И откуда ты все это знаешь? Вот я, например, и есть тот самый артист, который должен знать тему лучше всех вас, а о таких подробностях слышу впервые.
— Лучше всех нас? — язвительно хмыкнул Шапиро. — И даже лучше меня?
— Ты не в счет, — отмахнулся Роман, — я даже боюсь представить себе бездну, которая тебя породила.
— Меня породила Роза Исааковна Шапиро, в девичестве Апфельбаум.
Лиза звонко захохотала, а Роман развел руками:
— Ну как с ним говорить?
— А ты не говори, — благожелательно посоветовал Шапиро, — ты просто слушай меня и трепещи перед моей мудростью и знанием жизни.
— А иди ты со своей мудростью, — Роман приложился к стакану, — что еврею хорошо, то славянину смерть. Вот пусть лучше мистер Майкл Арбузофф скажет, не занимался ли он в своей богатой правонарушениями жизни еще и вариантами двойников?
— Нет, Ромка, такого пока не было, — сдерживая смех, ответил Арбуз, — век воли не видать.
Он подумал и добавил:
— В натуре.
— Ну что, все высказались? — Боровик оглядел собрание. — Тогда я позволю себе кое-что присовокупить. Вы не против?
— Ни в коем случае, — Арбуз взялся за бутылку, — налить тебе коньячку?
— Давай, — кивнул Боровик, — а я пока скажу, чего хотел. Собственно, там и говорить-то нечего. То, что сказал Арбуз про связи с местными бандюками, в полной мере относится и к местным ментам. Это я заявляю так же авторитетно, как Арбуз задвинул про свою уголовную тему.
Арбуз, наливая в рюмку коньяк, поморщился, но промолчал.
— То есть… Спасибо, Мишка. — Боровик взял рюмку. — То есть — бригада двойника должна быть вась-вась и с местными ментами. И опять же взятки, бабки… Падлы продажные!
Он покосился на Лизу и сказал:
— Простите, Лиза. Вырвалось.
— О чем вы говорите, Саша! — Лиза задумчиво покачала головой. — Я с вами полностью согласна, просто я нежная и трепетная девушка, в отличие от вас, грубых мужланов, не высказываю своих мнений в такой брутальной форме.
— В какой форме? — нахмурился Боровик.
— В брутальной, колхозник! — засмеялся Арбуз. — В грубой, значит. Ты вообще, кроме «Курочки Рябы» и Уголовного Кодекса, какие-нибудь книжки в своей жизни читал?
— Читал, — буркнул Боровик, — не меньше твоего.
