— А ты, урод, будешь следующим.
Глава 6
КРЫЛЬЯ ДЛЯ УБИЙЦЫ
Утром, едва проснувшись, Роман тут же вспомнил о том, что прошлым вечером тщетно пытался разыскать своего бессменного директора Шапиро, и беспокойство снова охватило его. Наскоро приняв душ, а именно неподвижно постояв две минуты под струями теплой воды, Роман вытерся и, навалив Шнырю премиальную двойную порцию «Вискаса», поставил на газ чайник. Набрав несколько раз все известные ему номера Шапиро, он удостоверился в том, что ни один из них не отвечает, и, вяло выругавшись, сел завтракать.
Две чашки кофе привели Романа в бодрое и дееспособное состояние, но сытости не прибавили, потому что в холодильнике было пусто, а куском черного хлеба, пролежавшего в хлебнице две недели, можно было колоть орехи.
После более чем скромного завтрака Роман на всякий случай позвонил Боровику, но тот про Шапиро ничего не знал и вообще находился в состоянии некоторой депрессии по случаю вчерашнего злоупотребления с бывшими сослуживцами, посетившими его убогий приют с портфелем, набитым бутылками коньяка.
Тогда Роман решил просто прокатиться по городу, посмотреть, не изменилось ли что-нибудь за время его экспедиции в Африку. Выйдя на улицу, он надел черные очки, сел в свою «Вольво-860» и чинно выехал из двора, едва не зацепив мусорный бак, который стоял в подворотне, загораживая проезд. На Петропавловке грохнула пушка, солнце стояло в зените, и день выдался жаркий, хотя до африканского зноя, к которому Роман уже успел привыкнуть, было далеко.
Выехав на Исаакиевскую площадь, Роман повернул направо и через минуту оказался у начала Невского проспекта. Снова повернув направо, он пропустил переходившую через дорогу пожилую женщину в соломенной шляпке с темно-синей лентой и поехал в сторону площади Восстания.
— Ну где же ты, сын Израиля? — раздраженно пробурчал Роман, в очередной раз безрезультатно набрав номер Шапиро. — Может быть, отправился, как это у вас там принято, сорок лет бродить по пустыне? Например, с моими денежками…
Роман хмыкнул и помотал головой.
Шапиро, конечно же, не ангел и даже хуже, но Роман не мог поверить в то, что его вечный и бессменный директор, набив чемодан украденными долларами, пытается скрыться в какой-нибудь далекой стране. Например, в Гондурасе.
Мысль о Гондурасе развеселила Романа, и он, ухмыльнувшись, осторожно повернул на узкую улицу Рубинштейна, где располагалась контора Шапиро. Остановившись у входа в контору, Роман вышел из машины и, подойдя к большой железной двери, нажал на кнопку звонка. Через минуту дверь открылась, и на пороге показался охранник Валера, который держал в руке открытую банку пива.
— Какие люди, какие звезды! — приветствовал он Романа. — А никого нету.
— То есть как никого? — удивился Роман.
— А так — никого. Все в отпуске.
— В отпуске? — Роман озадаченно посмотрел на охранника. — В каком еще отпуске?
— Ну… В обычном. Шапиро всех отпустил до двадцатого числа.
— А когда это было?
Охранник наморщил лоб.
— Когда? Сегодня десятое, значит, примерно первого.
— Первого… — Роман прикинул в уме: первого они с Лизой уже четыре дня как наслаждались экваториальной жарой.
Странно.
Шапиро, отправив Романа и Лизу на отдых, вместо того чтобы в поте лица зарабатывать деньги на только что записанном альбоме, распускает всех своих подчиненных и исчезает в неизвестном направлении.
Весьма странно.
— И что, Шапиро вот так просто отправил всех в отпуск?
— Ага, — кивнул охранник, дохнув на Романа пивом, — позвонил и сказал, чтобы Белишкин выдал отпускные и разогнал всех.
— И тут теперь только охранники?
— Ну да, — улыбнулся Валера, — сидим, пиво пьем, телевизор смотрим.
— Та-ак… А что он сказал насчет того, когда вернется?
— Ничего не сказал. Наверное, двадцатого и вернется, вместе с остальными.
— Ладно, если появится раньше, пусть позвонит мне.
Роман кивнул охраннику Валере и пошел к машине.
Сев за руль, он опустил стекло и закурил.
Что за дела такие творятся на белом свете?
— Ну и черт с ним, — решительно произнес Роман, — диски продаются, и слава богу. А я тогда позвоню Лизе и позову ее на… на рандеву.
Мысль о Лизе привела Романа в отличное настроение, и он, схватив трубку, быстро набрал ее номер.
— Это Елизавета Леонидовна Трубецкая? — официальным голосом поинтересовался он, когда Лиза сняла трубку.
— Нет, это Патриция Авроровна Бендер-Задунайская, — ответила Лиза.
— Простите, я ошибся, — любезно сказал Роман.
— Нет уж, не прощу, — возразила Лиза. — Разбудил меня на самом интересном месте и теперь думает отделаться каким-то жалким «простите»!
— Разбудил? А сколько сейчас времени, знаешь?
— Это не важно. Важно только то, что мы с Индианой Джонсом добрались до заветного сундучка, а тут ты со своим дурацким звонком. Весь кайф поломал! Представляешь, сколько там денег было?
— А может, и не денег, — ответил Роман, — может быть, этот сундучок был шкатулкой Пандоры. Вы бы его открыли, а там все ужасы и несчастья мира. Вот так сюрпризик был бы!
— И все ты врешь! — Лиза зевнула. — Ладно уж, разбудил, так говори, что тебе надобно, старче.
— Старче? — возмутился Роман. — Уж всяко помоложе, чем твой Индиана Джонс.
— Зато у него такая шляпа! — мечтательно произнесла Лиза.
— Шляпа? — Роман задумался. — Интересно, что бы это значило по Фрейду?
— Действительно, — Лиза зевнула еще раз. — По Фрейду и еще по девице Ленорман.
— А это еще что за еврейка?
— Это не еврейка, а вовсе даже француженка. Ты со своим Шапиро вовсе сбрендил. На каждом углу евреи мерещатся. Ты случайно у фонарного столба отчество не спрашивал?
— Нет, не спрашивал. Отстань от меня со своими евреями. Мне Шапиро за глаза хватает. Он, между прочим, как сквозь землю провалился, нигде его нет и ни один телефон не отвечает. Скажи лучше, мы с тобой поедем наслаждаться видами пригорода?
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
— Ну-у-у… Хорошо, поедем.
— Тогда я буду у тебя через полчаса, — радостно воскликнул Роман.
— Будь, — засмеялась Лиза и повесила трубку.
Переехав через Дворцовый мост, Роман принял вправо и оказался на Стрелке Васильевского острова. Над Ростральными колоннами болтался небольшой дирижабль, под которым реяло полотнище с надписью «Мы веселимся или как?».
Роман ничего не понял и проехал мимо, соображая, что бы это могло значить.
