Странно, но я почти обрадовался, увидев ее.
А она обрадовалась совершенно определенно и даже не скрывала этого.
Схватив меня за куртку, она приблизила ко мне лицо и сказала:
– А вам не кажется, молодой человек, что бросать девушку одну в чужой стране просто неприлично? Даже если вы при этом оставили ей чемодан денег.
Я пожал плечами, глупо улыбнулся и ответил:
– Дела-с!
– Знаю я твои дела, вор в законе.
Я нахмурился, а она засмеялась и сказала:
– Я много чего про тебя знаю. Больше, чем ты думаешь. И главное, что я знаю про тебя то, чего ты и сам не знаешь. А должен бы. И для того чтобы тебе обо всем рассказать, понадобится время. Так ты сегодня точно свободен?
И она, наклонив голову набок, посмотрела на меня снизу.
Ее взгляд был направлен мне в глаза, но отразился почему-то в области ширинки. Странно все-таки устроен человеческий организм!
– Да, сегодня я пока свободен.
– Вот и хорошо. Здесь наподалеку у меня есть отличная нора. Мы пойдем туда и поговорим обо всем. У меня действительно имеется очень важная информация для тебя. Пошли?
А что мне еще оставалось делать? Если она не врет, то пойти с ней нужно обязательно. А если она врет… Для того чтобы повязать меня, вовсе не нужно идти на какую-то там хату. Все можно исполнить прямо здесь. А кроме того, из моих брюк доносились сигналы, говорившие о том, что пойти с ней вовсе даже и нормально. Во всяком случае, лучше, чем с какой-нибудь другой незнакомой девкой. И я решился.
– Пошли. Но только, Наташа, предупреждаю, в случае чего первая пуля – твоя. И я не промахнусь, как тогда Кемаль.
– Да успокойся ты, – махнула она рукой, – никому ты не нужен. Хотя, что я говорю! Конечно, нужен, очень даже нужен! Но мне не хочется, чтобы ты попал в руки к тем, кому ты так сильно нужен. А почему, об этом я расскажу тебе чуть позже, когда придем и спокойно поговорим.
Я достал из кармана трубку, набрал номер Доктора и сказал:
– Можешь ехать домой. До завтра меня не будет.
– А у тебя там как, все нормально?
– Не беспокойся, все о кей. Как говорится – лучше не бывает.
– Ну, тогда ладно. И он отключился.
Он действительно мог быть уверен в том, что у меня все в порядке, потому что я произнес кодовую фразу «лучше не бывает», о которой знали только мы с ним. Эта фраза означала, что я говорю по собственной воле, а не со стволом у затылка.
Убрав трубку в карман, я повернулся к Наташе и сделал руку кренделем. Наташа взяла меня под руку, и мы, не торопясь пошли по Пушкинской в обратную сторону, свернули на Кузнечный и через несколько минут оказались на улице Марата. Свернув налево, мы прошли еще немного, и Наташа указала на высокую арку недавно отремонтированного дома.
– Вот тут у меня есть очень уютная норка. И, между прочим, ты первый, кто о ней узнает. Надеюсь – и последний. Сам понимаешь, приходится быть осторожной. Конечно, у меня есть квартира, та же самая, что и последние пятнадцать лет, но это, так сказать, для всех. А об этом месте не знает никто, так что имей в виду. Хорошо?
– Хорошо, – ответил я, и мы свернули во двор.
Подойдя к подъезду, Наташа вынула плоский кодовый ключ наподобие водительских прав и всунула его в тускло светившийся пульт.
Раздалось жужжание, и дверь открылась.
– Ишь как тут все у тебя ловко устроено, – сказал я.
– Это что, сейчас ты еще более ловкие вещи увидишь, – ответила Наташа и мы вошли в подъезд. – Пошли пешком, я живу на втором этаже.
Мы поднялись по широкой старинной лестнице и оказались на просторной площадке, на которую выходили четыре железные двери. Наташа вынула из одного кармана ключи, а из другого небольшой пультик, вроде как от автомобильной сигнализации, и нажала на кнопку. За одной из дверей раздался мелодичный звон, и Наташа, подойдя к ней, всунула ключ в замочную скважину.
Вращая его, она обернулась ко мне и сказала:
– Вот так, господин Костя. Ты такого еще, наверное, и не видел.
– Честно говоря, не видел, – ответил я. – А если без кнопки?
– А будет то же самое, что в автомобиле. Только громче, потому что сирена тут на двести двадцать и мощность у нее – полтора киловатта. Самый хладнокровный грабитель попросту не сможет выдержать такого шума. Все просчитано. Абсолютно любой человек, когда слышит такое, испытывает лишь одно желание – убежать.
– Ага, – многозначительно ответил я, и мы, наконец, вошли в квартиру.
Норка у нее действительно была чрезвычайно уютной.
Конечно, сразу же было видно, что принадлежит она женщине. И что никакой мужчина, кроме работяг, конечно, не участвовал в ремонте и отделке этой небольшой квартирки. Все тут было маленькое, уютное, мягкое и теплое. Везде коврики, пуфики, шторки и прочие вещи, которые хороши, когда ты в гостях у женщины, и которые начинают вызывать раздражение и даже злобу, если тебе приходится жить среди них.
Но я был в гостях, и поэтому мне здесь нравилось.
– А у тебя тут ничего, – похвалил я квартиру. – Дорого обошлось?
– А, ерунда, – отозвалась она из кухни, – вместе с ремонтом – шестьдесят восемь штук.
Я засмеялся:
– И давно шестьдесят восемь тысяч долларов стали для тебя ерундой?
Она вышла из кухни, вытирая руки испанским полотенцем, и ответила:
– А с тех самых пор, как ты изволил оставить меня, несчастную, в этом сраном отеле в Дюссельдорфе.
– Понял, – ответил я и надел мягкие тапки.
– Ты кушать хочешь? – спросила Наташа.
– Честно говоря – нет.
– Ну а кофе там всякий, чай с пирожными?
– Честно говоря – да. Лучше – чай. Кофе я уже сегодня выпил столько, что шнурки на ботинках торчком стоят.
Она засмеялась и вдруг подошла ко мне, обняла и, положив голову мне на грудь, тихо сказала:
– А ты знаешь, я ведь по тебе соскучилась.
– Правда? – тупо спросил я, не зная, как региро-вать на такое неожиданное заявление.
– Правда, – ответила она, затем вздохнула и оттолкнула меня. – Проходи в комнату. Сейчас я все принесу.
Я пошел в комнату, ничего не понимая.
Влюбилась она в меня, что ли? Только этого еще не хватало!
И мне вдруг представилось, как мы с Наташей входим во Дворец бракосочетаний. На мне – черная пара с треугольником платка, торчащим из нагрудного кармана, на ней – длинное свадебное платье и фата. Сбоку тусуется толпа свидетелей, состоящая исключительно из знакомых урок. Впереди всех – радостно улыбающийся Стилет.
Картина была настолько невероятная и абсурдная, что я не выдержал и громко засмеялся, при этом повалившись на просторный мягкий диван.
