Сам же Седой, уверенный в полном превосходстве своих учеников над любым противником, не торопясь последовал за ними, надеясь, что на его долю тоже достанется приключение.
Если уж везет — то везет: навстречу попалась шайка бритоголовых придурков в респираторах на мордах. Нахрапа в лысых парнях с автоматами было много, а сноровки и умения не обнаруживалось ни на йоту. Палили они изо всех стволов в белый свет, как в копеечку, и бестолково размахивали руками. Странно, если окажется, что хоть кого-то они зацепили.
Майор длинным шагом в полуприседе сместился влево и убил ближайшего к нему скина быстрым и резким ударом кулака в переносицу. Пока тот свеженьким жмуриком катился под ноги остальным, щуплый Рэмбо уже успел достать в прыжке второго, — пришлось бить каблуком по горлу, очень уж у того руки были длинные. Остальные смешались на секунду, засуетились, забыв про автоматы, толкая друг друга локтями, стволами и заточками.
Майор совсем развеселился — всегда потешно наблюдать за такими неумехами. Он шагнул вперед и левой рукой выхватил пику из рук у зазевавшегося скина. Как черепахи, мать вашу, а туда же — подраться, пострелять… Тык… тык… хлюп — а этому прямо в глаз! Куда ты теперь побежал, дурачок, ты ведь уже мертвый… А ты куда? Последнего из шестерых майор нагнал между бараками. Для разнообразия и пущего наслаждения виртуальный убийца просто сломал ему шею. Весело!
Но, обогнув очередной пылающий барак, он вдруг с огромным удивлением обнаружил десятки своих учеников, вповалку скрючившихся в странных позах прямо на земле. Будто бы их внезапно подкосил глубокий сон. И у него самого мир в глазах стал расплываться, ноги ослабли. Но он успел понять…
Задержав дыхание и прикрыв лицо носовым платком, бросился Седой к последнему убитому им скину. Сорвал респиратор, надел на себя, глубоко вздохнул и расправил узкие плечи. Тут же, неожиданно вылетев из-за угла, на него наткнулся Знахарь.
Майор увидел его на мгновение раньше. И ударил, не раздумывая. Бил наверняка и был уверен в успехе, несколько успокоенный легкой расправой над шестерыми вояками. Забыв об одном: не было у него добавочных жизней, имеющихся у персонажей всех компьютерных стрелялок.
Момент был критический, но именно в такие моменты Знахарь действовал эффективно и быстро. Еле успев блокировать стремительный удар малыша, он чудом удержал равновесие.
Стараясь сохранять вертикальное положение, он скользнул вперед, вплотную придвинувшись к противнику, и, помня уроки Инструктора, провел сумасшедшей силы и скорости квартетный удар: левой в живот, коленом в пах, лбом в падающий навстречу нос и правой сбоку — набитыми костяшками ломая висок. Затем, все в том же вертикальном положении, отпрянул назад. Весь каскад с подходом и возвращением занял не более пары секунд. Знахарь уже стоял на прежнем месте, а Лысый, как за глаза звали майора подчиненные, начинал превращаться в бесформенную кучу…
Солнце. Во всем виноваты дождь и солнце. Льющаяся с небес вода поглотила часть отравы, растворила в себе и рухнула на землю, так и не добравшись до зоны. А та часть газа, которой посчастливилось за колючую проволоку проникнуть, осела в огромной луже посреди плаца. И лишь малая толика усыпляющего средства витала в сыром воздухе, слегка притормаживая рефлексы обороняющейся стороны. Впрочем, и многие нападавшие, видя, что никто из «жидов и комиссаров» спать не собирается, посрывали с себя респираторы и полной грудью вдыхали лесной воздух, который оказался таким коварным. Когда лучи яркого солнца высушили влажную листву и приступили к мелиорационным работам по осушению почвы, та часть отравы, которая не успела впитаться в землю вместе с водой, стала подниматься вверх… И к тому времени, когда схватка на поверхности зоны уже затихала, концентрация инкапаситанта в воздухе достигла боевой нормы. Этого никто ожидать заранее не мог…
Майор Ловушко уже не мог ответить на телефонный звонок Седого.
Когда Семен с тюком под мышкой входил в незапертую дверь, ведущую из бетонного коридора в кабинет временного начальника зоны, Ловушко увлеченно смотрел на монитор, щелкая пультом, переключающим картинку с камеры на камеру.
Вид у майора был абсолютно спокойным, и только побагровевшая складка на затылке выдавала его внутреннее волнение. Волновался он, естественно, не за жизни и здоровье людей. А за то, что теперь, после ЧП, его вряд ли утвердят на постоянной должности начальника. Должность эта была полковничьей и гарантировала майору папаху, приличную пенсию, а до этого — долгие годы безраздельного господства во вверенном хозяйстве. Московские шишки в этот медвежий угол за все время службы майора ни разу не появились. Надо полагать, и впредь не собирались…
А уж когда он станет тут настоящим начальником, крутобедрая Ленка Седая не посмеет ему отказать. И будет он сладко иметь жену товарища, пока тот занимается своей мутью с этими компьютерными шизоидами… Эх!..
Расстегнув китель, толстяк кисло смотрел на экран, где горели бараки, падали пулеметные вышки, взрывались мины и метались странные люди. Зачем они ворвались в его жизнь? Кому в округе помешало исправительное учреждение? С какими целями ворвались сюда нападавшие?…
Было до слез обидно. Какие-то козлы на глазах ломают его карьеру! А где же эти зомби-супермены, мать их?!
Ловушко ткнул пальцем в пластину, служащую считывателем отпечатка пальца. Только он — и никто другой — мог открывать двери, ведущие из кабинета. Сдвинулась дверь, ведущая на КП и в учебные лаборатории. Майор грузно поднялся, намереваясь устроить такой разнос заму, что чертям в аду жарко станет. Почему триста человек, готовых молча умереть, но разорвать горло любому противнику, до сих пор не в бою?
Тихий шум заставил майора обернуться. За спиной, склонив голову набок, стоял беглый зек. У майора челюсть отвисла: войти в кабинет без «ключа» не мог даже он сам. О том, что отмычкой служит сетчатка глаза трех неприметных человек, не знал никто… Измена?!
Можно к майору как угодно относиться, но кем он никогда не был — так это трусом. Не тратя лишних слов, он выбросил мощный кулак по направлению непонятно зачем вернувшегося беглеца, целясь в лицо. Опасность такого удара заключалась лишь в массе, его посылающей: от прямого попадания окочурился бы даже гиппопотам. Семен подставляться под кувалду не стал, отклонился и оглушил Ловушко легким ударом в висок, так, чтобы майор не потерял равновесия и не свалился на пол. Затем нанес два сильных и как можно более резких удара по бицепсам обеих рук — те повисли, как плети. А дальше отставной капитан парным ударом разбил толстяку нос, губы и бровь и полностью переключился на живот.
Он успел нанести пять сильнейших прямых, проникающих ударов, прежде чем Ловушко согнулся и начал падать. Истерзанные, никогда ранее не испытывавшие подобных мучений брюшные мышцы не выдержали и, судорожно сокращаясь, вытолкнули в штаны хозяину все внушительные запасы дерьма, которыми располагали его кишки.
Семен поднял с пола сверток, отбросил одеяло и одной рукой поднял командировочный чемоданчик. В другой у него уже была «гюрза» с лазерным целеуказателем. Он перешагнул копошащегося на полу засранца и осторожно выглянул в открытую майором дверь.
