Но самым главным мероприятием дня все-таки был праздничный парад.
С утра на празднично убранную Красную площадь потянулись ветераны. В небе висели воздушные шары с транспарантами, прославляющими победу советского народа в великой войне. Площадь была оцеплена. На огромный экран, водруженный на здании Исторического музея, велась прямая телевизионная трансляция.
На большой трибуне, сооруженной рядом с Мавзолеем Ленина, находились руководители государства, министры, представители фракций Государственной думы, лидеры партий и общественных объединений, другие почетные гости. Трибуна самого Мавзолея была пуста. Несколько последних лет руководство страны не рисковало подниматься на нее, опасаясь обвинений в возврате к старым порядкам… Однако традиции все же следовало блюсти, и парад отменить не решились.
Участники парада – более пяти тысяч суворовцев, курсантов военных училищ, солдат и офицеров Московского военного округа, затаив дыхание, внимали приветственному слову президента России.
И вот наконец по брусчатке у Кремлевской стены пошли те, кто стоит на страже мира…
Лучшие военные строевики порадовали глаз невероятной выправкой. Впервые вдоль Кремлевской стены прошли шеренги парней в оранжевых беретах – курсантов Академии гражданской защиты МЧС. А когда к Мавзолею, замыкая строй марширующих, вышла элитная спецчасть из далекой Сибири, площадь ахнула единым вздохом тысяч людей:
– Как идут!…
Они шли так, как не ходил никто и никогда, как не могут ходить люди.
Они шли, как единое живое существо, как роботы, синхронизируемые с точностью до наносекунды. Ноги поднимались на одинаковую высоту, локти будто бы ударялись об одну общую планку, поворот голов был безупречен, равнение – идеально. Казалось, что и вдыхали они одновременно, и сердца их бились в унисон…
Все присутствующие затаили дыхание и слушали размеренные удары двух сотен пар ног по брусчатке. По телевизионному экрану проплывали одинаково отрешенные лица, одинаковые оловянные глаза.
Вдруг над площадью пролетел высокий, режущий уши короткий звук.
И тут же марширующая элита, как раз проходившая перед трибуной, по-военному четко развернулась в сторону высоких гостей. Никто и опомниться не успел, как получившие условный сигнал зомби бросились на трибуны. У них не было оружия, но оно и не было нужно. Сами тела запрограммированных солдат являлись совершенным оружием.
Оцепление из первокурсников военных училищ, стоявшее внизу, было смято в одно мгновение. Убийцы свернули шеи желторотым воякам, просто чтобы не стояли на пути, не мешали работать. И лавина в мышином камуфляже поползла вверх по трибуне.
На площади поднялась паника.
Завопили лысые сморщенные старики с колодками орденов на груди, завизжали седенькие старушки. Дети, бросая цветы на землю, первыми бросились прочь, увлекая за собой родителей. Зазвучали выстрелы – это охрана высокопоставленных лиц, опомнившись, постаралась выполнить в меру своих сил возложенную на них обязанность. Над головами людей засвистели пули. На Васильевском спуске возникла давка…
Большой экран погас на секунду, потом вспыхнул снова. По нему пробежала рябь помех, потом картинка опять появилась. Кто-то из телевизионщиков выполнял до конца свой долг и, оставаясь на трибуне, транслировал на всю страну то, что происходило сейчас в самом центре российской столицы.
Зрелище завораживало…
Каждый из нападающих двигался, будто сомнамбула, абсолютно не обращая внимания на окружающих. Похоже, у каждого в этом действе была какаято своя личная, персональная цель. То, что происходило слева, справа или сзади, попросту игнорировалось. Если впереди было препятствие – оно преодолевалось.
Жесты, движения страшных биороботов были отработаны до автоматизма, будто они лазали по этой трибуне испокон веку. Протянул руку, подтянулся, поставил ногу, приподнялся… шаг – и монстр уже на другом ярусе. Кто-то попался на пути? Удар ногой – хрустит колено, и живое препятствие падает, подломившись. Тренированный охранник отбил удар? Незаметное движение локтем – и в сердце ему впивается кусок его же собственного ребра. В глаз направлено дуло пистолета? Нырок, хруст сломанной руки, сдавленный крик стрелка, в чьи глаза вошли стальные пальцы. Пуля, вырвавшаяся из вороненого ствола, ушла в народ…
Первым из сенаторов геройски пал бессменный лидер либеральных демократов.
Он, едва ли не единственный из мужчин, опомнился сразу – и с криком: «Опять коммунисты к власти лезут!» сам бросился на продиравшегося к нему киллера. Вцепился в волосы, стал бить по мордасам и обзывать коммунистической сволочью до тех пор, пока гориллоподобное существо с каменной мордой не оторвало его от себя и не уложило на деревянный настил, сдавив горло мертвой хваткой.
Последовал наезд камерой на бьющегося в агонии партийного деятеля, потом в камере засияло небо, потом мелькнули трибуны. И с аппаратуры, разбитой смелым журналистом о голову налетчика, перестала идти картинка. Режиссер трансляции, сидевший в передвижной телестудии за пределами побоища, тут же переключился на последнюю работавшую камеру, охватывавшую с самого верхнего яруса почти всю панораму кровавых событий.
Бойня разворачивалась нешуточная.
Пришедшие в себя после первого шока воинские подразделения, прошедшие по площади впереди сибиряков, бросились на нападавших с тыла. Они тоже не были вооружены, но среди них были и десантники, и морские пехотинцы, и десяток спецов из суперсекретной штурмовой группы «Гамма», каждый из которых стоил десятерых обычных вояк.
Однако зомби оказались готовы и к такому повороту событий. Задние ряды лезущих на трибуну развернулись лицом к противнику и организовали оборону, имея преимущество господствующей высоты. Они тоже несли потери, но раз за разом ухитрялись отбивать накатывающиеся волны бойцов, пробивающихся на помощь к своему президенту. А передовые цепи зомбированных уголовников, сметая вялое сопротивление ожиревших на государственной службе чиновников, добрались-таки до яруса, на котором располагалось высшее руководство страны.
Огромная страна от Калининграда до Востока затаила дыхание у голубых экранов.
Понимая, что помощи ждать неоткуда, генералы и министры силовых служб попытались сами дать отпор противнику. МЧС и ФСБ в это утро были близки, как никогда ранее и никогда после. Министр стоял спиной к спине с руководителем секретной службы – и они поначалу вполне успешно отбивались от трех убийц, пытавшихся их достать.
Но с навеса над верхним ярусом трибуны на них всей тяжестью рухнул четвертый, разбивая тандем. И все было кончено в одно мгновение.
Президент, неплохо владеющий боевыми приемами борьбы, сбросил вниз одного нападавшего, освободился от второго – и спрыгнул ярусом ниже. Туда, где с построенной деревянной трибуны был перекинут мосток на трибуну Мавзолея, которая пока оставалась пустой. Казалось, еще мгновение – и глава отечества добежит до массивной двери, ведущей с трибуны в глубь гранитной усыпальницы, а оттуда секретным подземным ходом ускользнет в Кремль – к надежной охране…
