- Пожалуй, - согласился Знахарь. Он повернулся к сидевшему неподвижно Алексу и сказал: - Пошли отсюда. Вечеринка окончена.
Алекс не отреагировал, и, приглядевшись, Знахарь заметил на его цветастой рубашке маленькую дырочку прямо напротив сердца.
Вздохнув, Знахарь посмотрел на Геринга. Тот развел руки:
- Извини, брат, я не успел сказать тебе, что этот урод Крендель очень плотно сидел на кокаине. Поэтому-то он так рвался на конфликт. Герой, бля, подвиги, бля…
- А-а, - понимающе кивнул Знахарь. - Ну что же, рвался - нарвался.
- Да, не повезло… - сказал Геринг и, посмотрев в окно, занервничал: - Все, давайте отваливайте, пока копы не приехали. В ту дверь, пройдете по коридору до конца и выйдете на параллельную улицу.
- Пошли, - сказал Костя и подтолкнул Знахаря, который с сожалением смотрел на убитого Алекса.
- А ты как? - спросил Знахарь у Геринга, делая шаг к выходу.
- Я разберусь, не беспокойся, - ответил Геринг и оценивающе посмотрел на трупы. - Они пришли ко мне в кабак и постреляли друг друга. И все дела.
Знахарь кивнул и направился к выходу.
Костя последовал за ним, а Крокодил с Малютой стали сноровисто перемещать покойников, создавая картину, которая должна была убедить полицейских в правдоподобии версии Геринга.
Майк Хайдеггер, услышав стрельбу, доносившуюся из русского ресторана, и увидев сквозь большие окна вспышки выстрелов, озарявшие полутемный зал, сразу же забыл о своем воришке и, резко дав задний ход, отъехал на безопасное расстояние. При этом он опрокинул тележку мороженщика, и ее хозяин, обкуренный ямайский негр со множеством косичек и в большом толстом берете, по-хозяйски облокотился на капот полицейской машины и заголосил:
- Слышь, мужик, ты что, спятил? А ну, давай, покупай теперь все мое мороженое!
Хайдеггер, который тоже был чернокожим и отлично знал этого мороженщика, высунулся в окно и ответил:
- А пошел ты в жопу! Будешь выступать, я тебя упакую, и тогда будешь курить плохой козий помет вместо хорошей травки. Понял?
Поклонник философии Боба Марли понял сказанное и, бормоча невнятные угрозы, стал подбирать с асфальта свой товар, а Хайдеггер, ухмыльнувшись, включил рацию и вызвал подмогу.
Глава 6. Король умер, да здравствует король
Я сидел за столом ныне покойного Алекса и разглядывал людей, расположившихся напротив меня на двух больших диванах и в нескольких креслах.
Смотрел я на них и не мог понять, на хрена мне сдался этот Нью-Йорк.
Все получилось совсем не так, как я хотел. Сходняк во Флориде обернулся кровавой бойней, никакой договоренности не получилось, потому что нам с Костей пришлось тем же вечером делать из Майами ноги, и результатом всех наших действий за эти несколько дней стало то, что я получил в наследство Центр Мира.
Вчера, приземлившись в аэропорту Кеннеди, мы сразу же направились на Брайтон и стали действовать по плану, который мне навязал Костя. Нельзя сказать, что я сильно сопротивлялся его доводам. В глубине души я понимал, что нужно поступить именно так, а не иначе. В противном случае был реальный риск того, что над Нью-Йорком встанет какой-нибудь пахан, выдвинувшийся из среднего звена, и все пойдет прахом. Понятное дело, нерешаемых проблем нет, но это опять стрельба, трупы…
Так что я согласился занять освободившееся кресло, и мое сопротивление не многим отличалось от того, которое оказывает ребенок, которому предлагают горькое лекарство, которое все равно придется принять. А для собственного удовольствия можно и покапризничать, и ножками по паркету постучать.
Приехав на Брайтон, мы деловым шагом вошли в кабак, и Костя, взяв за галстук вышибалу, сказал ему, чтобы вся алексовская братва, которая имеется на данный момент в кабаке, собралась у хозяина.
Быстро поднявшись в кабинет Алекса, мы заняли основные позиции.
Выглядело это так. Я уселся за просторный стол, на то самое место, где последние одиннадцать лет сидел Алекс, а Костя - слева от меня, за торец того же стола. Перед собой он положил внушительный пистоль, у которого был взведен курок, и повернул оружие так, чтобы этот взведенный курок был виден всем.
Мы посмотрели друг на друга, и я сказал Косте:
- Ты бы еще ноги на стол задрал для понта.
Костя хмыкнул, но взял пистоль со стола, осторожно спустил курок и убрал пушку в подмышечную кобуру.
Ждать пришлось недолго.
Не прошло и нескольких минут, как в дверь постучали.
- Войдите, - сказал я и приготовился ко всему.
Дверь открылась, и в кабинет вошли четверо братков, один из которых был не совсем трезв, но держался прямо и вполне владел собой. Следом за ними робко вошел вышибала, и тут Костя сделал первый ход:
- Кто на дверях?
Вышибала растерялся и промычал:
- Так это, сами сказали - всех…
- Иди на свое рабочее место. Будешь нужен - позовут.
Воротчик кивнул, развернулся через левое плечо и исчез, бережно прикрыв за собой дверь.
- Присаживайтесь, - Костя указал братве на диваны, и ничего не понимающие пацаны молча уселись напротив нас.
Костя взглянул на меня, и я понял, что настало время моего выступления.
Кашлянув, я оглядел мордоворотов и сказал:
- Алекса больше не будет. Сегодня его застрелили в Майами.
- Оп-па! - воскликнул нетрезвый браток и, хлопнув себя по коленям, удивленно повернулся к приятелям.
- А кто? - спросил другой, у которого левая бровь была рассечена небольшим шрамом, как у Юрия Гагарина.
- Крендель из Лос-Анджелеса, - ответил я.
- Вот падла! - Гагарин ударил кулаком по ладони. - А как это вышло?
- На сходняке он открыл стрельбу, нескольких братков положил и Алекса тоже. Ну его, понятное дело, грохнули на месте. И всех, кто с ним приехал.
- Жалко, что не я, - резюмировал Гагарин. - И что теперь?
Я посмотрел на Костю и понял, что настал тот самый момент, когда я должен провозгласить в свою собственную честь «Король умер - да здравствует король».
- Говоришь, что теперь?… А теперь - вот что. Меня зовут Константин Владимирович. Завтра, в три часа дня, здесь, в этом кабинете, должны сидеть все авторитеты Нью-Йорка. Будет совещание, на котором я изложу программу дальнейших действий. Тот, кто не соизволит явиться, наживет себе большой геморрой.
Сделав небольшую паузу, чтобы сказанное дошло до слушателей, я сказал:
- Все свободны.
Ошеломленные братки дисциплинированно встали и вышли.
Костя подмигнул мне и сказал:
- Это все семечки. Вот завтра паханы придут, посмотрим, как ты будешь с ними разговаривать. Их просто так не построишь, не то что этих… - и он кивнул в сторону двери.
