- Хотите про Стилета? Пожалуйста. Костя, прикрой дверь.
Халдеи, уходя, то ли случайно, то ли специально не закрыли дверь до конца, а я не хотел, чтобы наши разговоры стали достоянием посторонних ушей. Кабинет Костя проверил, подслушивающих устройств в нем не оказалось. Зато по моему распоряжению были установлены микрофоны и две видеокамеры. Так что потом мы могли в спокойной обстановке проанализировать то, о чем тут будет идти речь.
- Спасибо, Костя.
Он кивнул и снова развалился в кресле.
- Так вот, насчет Стилета. Я не буду рассказывать вам всю историю, так сказать, от Адама и Евы. А начну я с того момента, когда молодой, да ранний урка по кликухе Знахарь неожиданно разбогател. Свалилось на Знахаря, на меня, значит, богатство немереное. Прознал про это Стилет, падла жадная, и решил на это богатство руку наложить. И не просто взять меня в клещи и выбить деньги, а по-хитрому. Для этого организовал он сходняк, на котором меня короновали. А когда стал я ему ровней, то он с корешами своими погаными да с Дядей Пашей уральским стали меня грамотно в оборот брать. Дескать, ты, Знахарь, неправильный вор в законе. Мол, не несешь денежки свои в общак, людей дорогих имеешь, в общем, нарушаешь старинный воровской закон. Я, как услышал эти его речи, чуть со стула не упал. Он ведь сам, гнида, в богатстве купается, виллы у генералов-воров покупает, бизнесы всякие имеет, и в общак, между прочим, несет только объедки свои. А все остальное - себе в рыло. Как и Дядя Паша, и все прочие. Подумал я и сказал ему - а пошел бы ты, Стилет, куда подальше. Законы воровские уже умерли, новых пока еще нет, а ты, если денег моих хочешь, закажи сначала себе пиджачок из красного дерева полированный, а потом можешь и попробовать. И с тех пор он, гнида, ночей не спит, все на мои деньги дрочит. Покушения устраивает, с федералами в долю вошел, чтобы меня взять… В общем, не будет ему теперь покоя до тех пор, пока я живой на свободе гуляю. Ведь если бы я тогда не слинял из «Крестов», в тот же вечер шестерки Саши Сухумского сделали бы из меня фарш. А они там все в доле были. И главный мент города, и начальник «Крестов», и Стилет, и Сухумский, и эти пидары из мэрии… В общем - вся компания одним салом мазана.
Я прервался, чтобы хлебнуть пива. Гоблин, пристально глядя на меня, спросил:
- Отвечаешь, что именно так все обстоит?
- А ты скажи мне, чем ответить, - сказал я, - жизнью, что ли? Так моей жизни давно уже грош цена. За моей шкурой столько охотников набралось, что их в колонну по четыре строить можно. А тех, кто теперь в земле гниет, так до меня и не добравшихся, уже, наверное, больше сотни будет.
- Так что, получается, что Стилет - гнида казематная?
- Именно так. Спорю на оставшийся глаз, что вы до последнего момента не могли решить, то ли работать со мной, то ли сдать меня Стилету, как неправильного вора. Не так?
- Так, - Гоблин решительно кивнул, - именно так.
- Ну и что решили?
- Так ведь ты же сам видишь, что мы у тебя сидим и пиво твое пьем, а не ты у нас в подвале Стилета дожидаешься.
- Ну вот и хорошо. Значит, с этим вопросом ясно?
- Ясно.
- А насчет Стилета… Гадом буду, когда он точно узнает, где я и чем занимаюсь, то сюда заявится. Если не сам, то шестерок своих пришлет по мою душу. Он теперь до конца жизни не успокоится по поводу моих денег.
- Это ничего, - отмахнулся Гоблин, - пусть приезжает. Мы его тут встретим, как дорогого гостя.
Я кивнул, а Костя сказал:
- Я его даже лично встречу. А вам, господа, для общего сведения сообщаю, что я бывший офицер ФСБ, и знаю обо всех вас много такого, что вы старательно друг от друга скрываете. Это я не к тому, что теперь, дескать, вы все у меня на крюке, вовсе нет. Я шантажом не занимаюсь. Зато я знаю, кто такой на самом деле этот Стилет. Он продаст кого угодно и кому угодно. Вы тут все не ангелы, и таких, как вы, в светлое будущее не возьмут, но Стилет - особый случай. Ему и в нашем темном настоящем делать нечего. Так что при случае я его просто грохну. Для общей пользы дела.
- Ишь, какой принципиальный, - язвительно заметил Слава Хороший, наливая себе пенящееся пиво. - А что, у вас в ФСБ все такие чистенькие да чест-ненькие, как ты?
- Сам знаешь, что там за люди. И вот именно поэтому я уже пять лет как ушел из конторы. Такая же грязь, как и везде. Между прочим, чтобы между нами не было неясностей, сразу скажу - я не с вами. Но беспокоиться вам нечего, сдавать вас или играть свою игру я не собираюсь.
- А с кем же ты, - спросил Гоблин, - и зачем тебе все это?
- Я со Знахарем. А зачем мне это - мое дело. С вас хватит и того, что можете смело поворачиваться ко мне спиной. В гнилые игры не играю.
- Посмотрим, - проворчал Гоблин, - посмотрим… Я решил, что пора съезжать с этой скользкой темы, и сказал:
- А теперь, господа, поскольку между нами установилось некоторое принципиальное согласие по общим вопросам, позвольте мне перейти к главной теме нашего сегодняшнего собрания.
Заинтересованные моим официальным тоном, все повернулись ко мне, и я, глядя на пять уголовных морд, слегка окультуренных многолетним пребыванием в богатой и сильной стране, сказал:
- Сейчас я расскажу вам, чего я хочу. Заранее предупреждаю, что все, о чем я буду говорить, будет исполнено. Поэтому каждый из вас, если почувствует, что ему такое не по силам, может встать и уйти. Никаких санкций не последует, но, когда начнутся действия, ему придется сидеть и не высовываться. Я понятно излагаю?
Гоблин кивнул за всех.
* * *
Я попал.
Я опять попал.
Да что же это делается? Не успеет в моей душе затянуться одна кровоточащая рана, как я тут же нахожу себе новую беду…
…и если боль твоя стихает,
Значит, будет новая беда…
Так в песне поется. Правильно поется, черт побери.
В Душанбе, в одном из скверов, стоит статуя девушки.
Это - Настя. Моя Настя.
Та самая женщина, которую я любил. По-настоящему любил. И, навсегда прощаясь с ней, я был уверен, что теперь никогда не смогу быть ни с какой другой женщиной. Однако вскоре у меня появились другие девушки, правда, ни одну из них я не допустил до своего сердца… Но до других мест допускал, и с большим удовольствием. Правда, каждый раз после этого чувствовал себя свиньей, предающей самое дорогое, но пересилить себя не мог, да и не хотел, и мое естество снова искало и находило источники плотских развлечений и удовольствий.
Потом появилась другая женщина.
Обстоятельства нашего знакомства были весьма неблагоприятными. Наташа была подсадной федеральной шкурой, которая сдала меня со всеми потрохами подонку Губанову. Тут-то для меня и началась веселая жизнь.
На некоторое время эта сука исчезла из моего поля зрения, но потом появилась снова и вдруг…
